Полотно «Гость с фронта» Аркадия Пластова вернулось в Смоленск
Эта работа из экспозиции Художественной галереи побывала в Москве на выставке «Великое искусство Аркадия Пластова». Полотно из Смоленска оказалось в числе 560 произведений живописи и графики из собраний семьи художника и девяти российских музеев, включая Третьяковскую галерею и Государственный музейно-выставочный центр «РОСИЗО»…
Открывая заново
Крупнейшая ретроспектива произведений народного художника СССР Аркадия Пластова размещалась в залах Музейно-выставочного комплекса Академии акварели и изящных искусств С.Н. Андрияки с декабря 2019-го по март 2020 года.
– Это целая эпоха, – так обозначил наследие Аркадия Пластова народный художник России Сергей Андрияка. – Это очень живой художник, очень сильный, пронзительный, искренний.
– Пластов представляется такой центральной, узловой фигурой, объединяющей всех, – считает куратор выставки Борис Шаров. – Он – как Репин для советского времени. Таков его калибр, его масштаб и колоссальная ценность его произведений.
Кстати, некоторые из работ, выставленных в Москве, смоляне тоже могли видеть, когда осенью 2018 года в нашей Художественной галерее проходила выставка, приуроченная к 125-летию Аркадия Пластова. Тогда в экспозиции были представлены портреты и пейзажи, написанные художником в разные годы, одна из авторских копий знаменитого полотна «Фашист пролетел», а также многочисленные этюды к картине «Гость с фронта».
– Всё творчество Аркадия Пластова – это постоянные открытия, – призналась тогда в разговоре со мной Татьяна Пластова, искусствовед, профессор Суриковского института и супруга внука художника. – О нём уже много написано, но можно написать ещё больше. Потому что он, как любой великий художник, неисчерпаем в том, что предлагает.
Искусство радости
«Гость с фронта» – единственная работа Аркадия Пластова в собрании Смоленского музея-заповедника. Автор написал её в 1944 году – во время Великой Отечественной войны. У каждого героя, изображённого здесь, – свой прототип. Это односельчане автора, жители деревни Прислониха, которых он часто изображал в своих работах.
– Конечно, старики – очень конкретные и узнаваемые: это братья Тоньшины, Иван и Фёдор, – говорит Николай Пластов, внук художника. – А вот главный герой – образ собирательный. Это хорошо видно на эскизах. Но так всегда бывает, когда художник задаётся целью создать не просто персонаж, а образ типический. Тогда и приходится вносить в него черты разных людей.
Интересна и сама история появления «Гостя с фронта» в собрании Художественной галереи. В приходных документах от 31 июля 1975 года она значится как работа неизвестного художника «Прибыл на побывку», приобретённая смоленским музеем за 100 рублей у станции Смоленск-Центральный.
– В нашей семье эта картина долгое время считалась утраченной, – рассказывает Николай Пластов. – Но однажды друг моего отца, тоже художник, Андрей Николаевич Макаров, будучи на железнодорожном вокзале в Смоленске, в ожидании поезда коротал время в буфете. Там ему на глаза попалась картина неизвестного художника. Он долго всматривался в полотно и вдруг понял, что это Аркадий Пластов. Своим открытием он поделился с работниками музея, и те приобрели картину в свою коллекцию…
Искусствоведы считают, что произведение «Гость с фронта» во всей полноте иллюстрирует слова Аркадия Пластова о миссии художника: «Какое же искусство мы, художники, должны взрастить сейчас для нашего народа? Мне кажется, искусство радости. Что бы это ни было – прославление ли бессмертных подвигов победителей или картины мирного труда, миновавшее безмерное горе народное или мирная природа нашей Родины, – всё равно всё должно быть напоено могучим дыханием искренности, правды и оптимизма».
«Слава тебе…»
Аркадий Пластов родился в январе 1893 года в селе Прислониха Симбирской губернии (ныне Ульяновской области) в семье потомственных иконописцев. Отец и дед мальчика расписывали местную Богоявленскую церковь, построенную, кстати, по чертежам всё того же деда.
Три года проучившись в сельской школе, Аркадий поступает в Симбирское духовное училище, а по его окончании – в семинарию. Однако стать священником, как несколько поколений его предков, мальчику было не суждено.
– Поворотным в судьбе Аркадия Пластова стал 1908 года, когда в село приехали иконописцы – подновить то, что расписали отец и дед, – рассказывает научный сотрудник Смоленской художественной галереи Екатерина Сергеева. – Общество поручило отцу руководство и надсмотр за работами.
Позже сам Аркадий так будет вспоминать этот эпизод: «Но вот с отцом полезли под купол к весёлым кудрявым богомазам. Запах олифы, баночки с красками, саженные пророки, архангелы с радужными крыльями обступили меня кругом… Живопись была мазистой, резкой. Как зачарованный, я во все глаза смотрел, как среди розовых облаков зарождается какой-нибудь красавец в хламиде цвета огня, и потрясающий неведомый восторг, какой-то сладостный ужас спазмами сжимал моё сердце. Тут же я взял с отца слово, что он мне купит вот таких же порошков, я так же натру себе этих красивых – синих, огненных красок и буду живописцем и никем больше…»
С четвёртого курса духовной семинарии Аркадий Пластов, получив благословение ректора, едет в Москву, где его ждёт учёба в двух лучших художественных учебных заведениях – Строгановке и МУЖВЗ, учителя Илья Машков, Леонид Пастернак, Сергей Волнухин. А дальше – первый показ своих работ на заседании худсовета, в составе которого Игорь Грабарь, Константин Юон и Илья Машков, и знаменитый возглас последнего: «Слава тебе, Аркадий Пластов!»
Сохраняя наследие
Внук Аркадия Пластова Николай сегодня главный хранитель большого наследия своего великого деда. Именно он предоставил работы из семейного архива, ставшие основой обеих выставок – в Смоленске и в Москве.
– Николай Николаевич, после Аркадия Александровича осталось большое творческое наследие…
– Да. Потому что дедушка был невероятно работоспособным человеком – это мне запомнилось с самого раннего детства.
Распорядок дня был такой. В восемь утра он уже был в мастерской. И пока мы все лениво собираемся к завтраку, он уже что-то пишет, работает над эскизами. Быстро закончив с едой, снова шёл в мастерскую. Либо этюдник на плечо – и по местным надобностям. Потом обед, после которого он позволял себе небольшой отдых. Говорил: «Колька, разбуди меня через двадцать минут». И когда я, жалея его, будил через полчаса, сетовал на это и опять принимался за работу.
Спал он немного, до двух ночи обычно работал в мастерской – как правило, над эскизами. Дневное солнце уходило, его заменяло ночное – в виде лампочки. До 1963 года это была керосиновая лампочка. Потом мерцающая электрическая. Причём если дядя Вася выпил и не завёл генератор тракторного дизеля, то света просто не было. Так было пару лет, пока Куйбышевская ГЭС не доросла до Прислонихи проводами – тогда уже всё стало надёжно и ярко.
Так вот, дедушка допоздна сидел в мастерской и работал – в это время рождались десятки и сотни эскизов будущих картин. При этом, к сожалению, он очень многое не успел сделать. При всём обилии материала, которое было на-гора выдано, значительная его часть не реализовалась в большие картины. Таких проектов им было задумано жизней на десять вперёд, если судить по количеству тех поразительных эскизов, которые были выписаны просто скрупулёзно.
Многие вещи были написаны им, чтобы отправить на фронт своему единственному ученику – Виктору Васильевичу Киселёву. Такие работы делались в формате открытки со словами приветствия и разъяснения сзади. Виктор Васильевич сохранил десять таких открыток.
– Вы действительно много делаете для популяризации творчества Аркадия Пластова…
– Я считаю, что, несмотря на все регалии, он ещё недооценён как художник. Нельзя, чтобы его творчество ушло, забылось.
Вся беда в том, что сейчас многое говорится о художниках с точки зрения сюжета. Здесь хорошо вспомнить Чехова, его рассказ «Талант». Это удивительная вещь – тонкая ирония над жизнью и общением художников. По-моему, ничего не изменилось до сих пор. И когда мастерство подменяется темой, мы получаем порой очень известных художников, у которых сама ткань живописи, её структура заставляет усомниться в их дальнейшем бытовании.
Ведь живопись – очень строгая дисциплина. Вы же не будете слушать фальшивых музыкантов, какие бы медали на них ни навешали. Так и с живописью. Для того чтобы её понимать, нужно и самому приложить немало усилий – это душевный и почти физический труд.
У дедушки есть большая работа «Аппиева дорога», она принадлежит ульяновскому музею. И есть этюд с натуры к ней. Недавно я был в тех краях и решил найти место, где был написан тот этюд. Добрался туда и вижу, что два огромных дерева, которые заслоняют живописные руины, на бумагу не попали. То есть уже на этапе первоначального наброска художник Пластов ставил перед собой задачу: а что мне надо от этой действительности. Такой отбор у большого художника присутствует всегда – как размышление, как передача зрителю чего-то типического из того явления, которое он изображает…
Фото: Елена Белых
Ольга Суркова
