Космические мелодии, услышанные три века назад

В областной филармонии состоялась премьера музыкально-образовательного проекта скрипачки Анастасии Ведяковой «350 лет».

Он задуман как цикл концертов, первый из которых посвящён музыке Франсуа Куперена и Антонио Бертали. Впрочем, программа не ограничивалась произведениями авторов, вынесенных в название. Прозвучали сочинения Иоганна Себастьяна Баха, Георга Фридриха Генделя, Антонио Вивальди, Колетт Мори и Фёдора Строганова. Последний, кстати, в зале присутствовал лично, исполняя все партии на клавесине…

С Анастасией Ведяковой смоленская публика познакомилась в ноябре прошлого года – во время их концерта с пианистом из Японии Кадзуки Нисимоном. Фёдор Строганов тоже уже бывал здесь – с оркестром «Амадеус» и ансамблем «Солисты барокко». А вот дуэтное выступление скрипачки и клавесиниста наш зритель услышал впервые. И, судя по восторженным восклицаниям и бурным аплодисментам, оно никого в зале равнодушным не оставило…

Под старый клавесин…

– Как сложился ваш дуэт?

Фёдор Строганов: – Совершенно случайно. Хотя, наверное, в жизни всё происходит не просто так.

Как-то, закончив репетицию, я решил посмотреть, что происходит в соседнем зале. А там скрипачка. Дай, думаю, послушаю, как молодёжь играет. И мне понравилось. Настолько, что я остался практически до конца концерта. Там как раз звучала интересная японская музыка, и Настя свои сочинения играла.

Помню, я тогда ещё подумал: интересно было бы что-то совместное замутить. А позже как-то так и получилось. Мы поздравляли Патриарха в храме Христа Спасителя – сыграли мой романс для скрипки и фортепиано. Потом у нас был небольшой концерт в музее Андрея Рублёва. И сейчас в Смоленске.

– Программу сегодняшнего концерта тоже дуэтом составляли?

Ф. С.: – Это были прежде всего Настины пожелания. Её идея – оттолкнуться от памятных дат Антонио Бертали и Франсуа Куперена. Я предложил свою сюиту – мне было интересно, как она прозвучит для скрипки и клавесина.

– Это тоже была премьера?

Ф. С.: – Нет, премьера была давно – я даже уже и не вспомню, когда именно. Я написал её по просьбе скрипача Константина Казначеева, и в оригинале она для скрипки и органа.

– Сегодня ваша «Сюита во французском стиле» звучала просто великолепно. И, думаю, дело не только в исполнительском мастерстве…

Анастасия Ведякова: – Музыка, написанная Фёдором Строгановым, – это очень яркий и интересный пример того, как сейчас могут звучать два таких разных инструмента, как скрипка и клавесин. Она соединила в себе ноты серьёзного стиля и популярно-эстрадного. В ней есть яркие характерные моменты для скрипача и виртуозные фрагменты у клавесиниста.

Для меня это очень ценный опыт, замечательное произведение для репертуара. Хотелось бы, чтоб в мире было побольше такой музыки – близкой душе человека, ощущающего себя частью Вселенной.

Музыка сфер

– Пожалуй, для многих, кто сегодня слушал вас из зала, этот концерт стал источником каких-то личных открытий. Ведь, пожалуй, кроме отрывка из «Весны» Вивальди, остальные произведения популярными у исполнителей трудно назвать…

Ф. С.: – Согласен. Та же сольная пьеса «Маски домино» Куперена, которая, по сути, сюита внутри сюиты, звучит довольно редко. А между тем я видел, что она интересна публике.

Да и для себя я, можно сказать, открыл музыку Антонио Бертали – раньше даже не слышал о таком композиторе.

– А чем для вас вообще так привлекательна музыка барокко?

Ф. С.: – На мой взгляд, в этой музыке какое-то особое ощущение времени и пространства. Человек полетел в космос только в прошлом веке, а между тем в произведениях того же Бертали – удивительно космические параллели, когда нет прямых тяготений, как в более поздней музыке, например, у Вивальди. Это очень привлекает и как-то расширяет горизонты, человеческие и музыкальные. И мне эту музыку очень интересно играть.

А. В.: – Три с половиной века отделяют нас от времени, когда эта музыка была написана. Согласитесь, довольно большой промежуток. Но я всегда стараюсь мыслить прогрессивно и в каждом предмете, каждом произведении старины ищу идеи, которые тогда были предвосхищены и используются до сих пор. Недаром ведь возникло такое течение, как неоклассицизм, и рядом с ним появились неоромантизм и необарокко. То есть это какая-то ностальгия по чему-то хорошему старому, но при этом актуальному здесь и сейчас. И я очень надеюсь, что публика именно так наше выступление и восприняла.

– Анастасия, вопрос к вам как автору проекта. Вы назвали его музыкально-образовательным, а в чём конкретно образовательная составляющая?

А. В.: – Сегодня наш мир стал полифоничным. Появилось много направлений и в популярной, и в авангардной музыке. И мне хотелось через образы прошлого внести какую-то ясность в настоящем. Потому что барокко, как я уже говорила на концерте, – это эпоха научных открытий. И я совершенно согласна с Фёдором в том, что произведения Бертали – это музыка космоса. Её фактически можно назвать «записями» звучания звёзд и планет.

И вообще, мне кажется, что сегодня люди нуждаются в напоминании о том, что они часть чего-то большого и гармоничного. Мы очень разобщены, и это обращение к старинным произведениям должно подтолкнуть общество задуматься. Получается, что мы здесь ориентируемся не только на просвещённых людей, которые постоянно ходят на концерты классической музыки, но и на тех, кто попал сюда случайно. И наша просветительская цель – как раз не оттолкнуть таких слушателей и дать именно то количество музыки и информации, чтобы человек мог дальше сам поразмыслить о своём месте во Вселенной.

На клавишах души

– Фёдор, вопрос к вам. Чем обусловлен выбор такого непопулярного инструмента, как клавесин?

Ф. С.: – Наверное, прежде всего моей любовью к старинной музыке: Баху, Куперену, Рамо…

Вообще, моё увлечение Бахом и органом началось ещё в детстве. Дело в том, что у моих родителей была богатая коллекция пластинок. И когда я был совсем маленьким, они ставили мне записи Амадеуса Веберзинке с органными мессами Баха. Я слушал с удовольствием.

А потом, когда уже поступил в музыкальное училище при Московской консерватории, узнал, что там есть два органа, я с не меньшим удовольствием стал учиться играть на них. В то время это был довольно редкий инструмент – как и клавесин.

– Я знаю, что на органе вы играли и в соборе Парижской Богоматери…

Ф. С.: – Да. В студенческие годы мне посчастливилось стажироваться в Парижской консерватории. Тогда был принят обмен между студентами последних курсов наших учебных заведений, и я на целый год оказался во Франции. Мне довелось учиться у Мишеля Шапюи и Оливье Латри, который уже в то время, хотя был совсем молодым, занял пост титулярного органиста в Нотр-Дам-де-Пари.

В то время собор только открылся после очередной реставрации, и я частенько бывал там на замечательных концертах. Помню, как слушал и думал: а может быть, когда-нибудь…

А потом мы как-то встретились с Оливье Латри уже в Москве, и я, набравшись смелости, спросил: «Шер месье, может, можно как-то устроить?...» «Присылай программу», – сказал он мне, ничего не обещая. Я прислал и в апреле 2015 года сыграл свой первый сольный концерт в Нотр-Даме. И что самое для меня важное – впервые в жизни тогда отважился на импровизацию на органе. До этого как-то побаивался, а там вдруг решился и сыграл импровизацию на русские темы.

Что интересно, в соборе у меня было удивительное ощущение удобства. Несмотря на большое пространство храма, на огромные размеры самого органа, не было чувства, что предстоит охватить нечеловеческий объём. Наоборот – там было очень приятно играть. И удовольствие я получил колоссальное.

– Возвращаясь к сегодняшнему концерту. Анастасия верно подметила, что публика в зале собралась разная – не все были подготовлены и поначалу активно аплодировали даже между частями произведений…

Ф. С.: – Знаете, это даже хорошо. Я понимаю, что так не принято, поскольку нарушается целостность восприятия произведения… Но иногда аплодисменты артисту просто необходимы – для разогрева, для вдохновения. Так что меня такой тёплый приём только порадовал…

Фото: из личного архива Анастасии ВЕДЯКОВОЙ и Фёдора СТРОГАНОВА

Ольга Суркова