По следам кровавого Бишлера
Свидетельства эпохи

По следам кровавого Бишлера

9 августа 2020 года в 14:49

На бескрайних просторах Смоленщины, на самом юге Ершичского района затерялась небольшая деревенька Карды. Столь необычное её название сейчас многим непонятно, но следует знать, что в местном диалекте слово «карда» означает «дальний двор, хлев или загон для скота».

Деревня Карды, как и многие другие, ничем особенным не отличается, но в историю она вошла неслучайно. Именно здесь летом 1943 года появился со своим отрядом один из самых страшных карателей Смоленщины Вальдемар (Владимир) Августович Бишлер.

Каратель-доброволец

Этнический немец, он родился в 1880 году в России. Его отец-немец владел тремя крупными имениями в Харьковской и Саратовской губерниях, а мать принадлежала к богатому роду дорогобужских купцов.

Революцию Бишлер не принял. Повоевав в Гражданскую на стороне белых, он в 1918 году бежал в Германию и вплоть до начала войны жил в городе Гера в Тюрингии. После нападения Германии на Советский Союз Бишлер добровольно вызвался участвовать в наведении порядка на оккупированных территориях.

Зондерфюрер Вольдемар Бишлер объявился в СССР в феврале 1942 года под Витебском в качестве коменданта абверкоманды 210. В июне 1942 года его назначили комендантом Дорогобужа в новом звании – капитана вермахта. Вот здесь он и создал карательный отряд «Военная команда охотников Востока», в который вошли матёрые преступники и предатели Родины.

Внешность Вальдемара Августовича была крайне неприятная. Выглядел он как самый настоящий купец: тучный, лицо одутловатое, под глазами мешки. Весь опухший от излишеств, самогонки и скоромной пищи. Но глаза умные, цепкие, проницательные. Нрав имел далеко не ангельский – жестокий, циничный. За глаза его называли гадючьим отродьем. К русским крестьянам он относился не бережней, чем к грязи под своими натёртыми до блеска сапогами.

Карательный отряд

В конце июня 1942 года карательный отряд Бишлера насчитывал примерно 600 человек. Он включал в себя 8 карательных рот, личную охрану Бишлера, роту специального назначения, которую называли «ягд-команда», артиллерийский дивизион, роту автоматчиков и отдельное миномётное отделение. Кроме того, Бишлеру подчинялась городская полиция (45 человек) и сельская полиция, куда входили 829 старших и рядовых полицейских. К весне 1943 года «Военная команда Востока» насчитывала в своём составе уже 1 500 человек всякого рода предательского отребья.

Оставив после себя кровавый след на дорогобужской земле, бишлеровцы вынуждены были в марте 1943-го окончательно покинуть этот район в связи с успешным наступлением частей Красной Армии и, перемещаясь по населённым пунктам Рославльского района, Кричевского района БССР и Клетнянского района Брянской области, передислоцироваться в деревню Карды Ершичского района. Весь путь этого отряда сопровождался грабежами, насилием, убийствами мирного населения.

Воспоминания очевидцев

Бывшая жительница хутора Бруева Суражского района Брянской области Елизавета Федосовна Асташенко вспоминала:

«Ранним утром 3 мая 1943 года к нам в деревню нагрянули немцы вместе с бишлеровцами. Вместе с ними был местный староста. Первым в дома стучался староста и приказывал всем выходить. Следом за старостой шли полицаи и выгоняли людей из домов. Немцы ловили кур, стреляли свиней и грузили на подводы и грузовики. Староста объявил, что можно взять с собой пару узлов вещей, хлеб и коров. После этого объявления у людей появилась надежда, что расстреливать сейчас не будут. Часам к 11 утра всех согнали на край деревни и стали жечь дома и постройки. Людей охраняли вооружённые полицаи. Когда дома уже догорали, нас построили в колонну и погнали. Куда гонят, никто не знал. Гнали нас до Кардов трое суток. Многие вели с собой коров. Остановки были короткие, дети сильно оголодали, пить разрешали один раз в день. В Кардах всю нашу деревню поместили в школе. В этой школе мы пробыли три недели. Каждый день туда сгоняли всё новых и новых людей. Охраняли нас полицаи Бишлера, кормили баландой один раз в день. Очень трудно было с чистой водой, её практически не было. Через три недели последовал этап на Ершичи. Народу стало гораздо больше, раза в четыре или пять. Люди были измотаны, никто уже не плакал, даже дети. Следующую остановку сделали в Ершичах. Всех согнали в сарай, людей уже было около 300 человек. В сарае двери забили досками и держали семь дней. Охраняли немцы вместе с бишлеровцами. В конце мая, числа 27–29-го, нас пригнали в Рославль. Здесь всех поместили в лагерь смерти. Он представлял собой большой навес, крытый соломой, а вокруг изгородь из колючей проволоки в 2,5 метра. Навес был поделён на две половины.

На одной половине находились русские военнопленные, а на другой мы – гражданское население. В лагере время от времени проводили «сортировку» и крепких молодых людей отправляли в Германию. Спали на соломе. Когда пошли дожди, навес стал протекать, начали болеть дети. Наш дедушка и мама всё время были за колючей проволокой вместе с маленькой дочкой, а нас, подростков, гоняли на работу в поле.

Когда мы оказывались «на воле», старались съесть щавель или молодую лебеду. Полицаев боялись. Боялись разлуки с близкими, так как знали, что осенью нас, молодых, погонят в Германию.

Жизнь наша в Рославльском лагере смерти продолжалась до сентября 1943 года. Людям повезло ещё, что лето стояло очень тёплое, поэтому хоть и болели, но умерло мало. Один раз в две недели для людей делали «баню»: поливали из шланга холодной водой. Дедушка наш всё переносил стойко, крепился, а вот у мамы серьёзно заболело сердце. Так мы жили до конца сентября 1943 года...»

В деревне Карды Ершичского района Смоленской области бишлеровцы находились около года. По воспоминаниям жителей, летом 1943 года отряд Бишлера проходил в направлении Кардов через деревню Гавриловку Хотимского района Могилёвской области. Иван Васильевич Хололов, уроженец этой деревни, во время войны был подростком. Навсегда запомнил он встречу с карателями. Вот как очевидец рассказывал об этом:

«Главаря карателей везли в кузове полуторки, потому что в кабине он не вмещался, так как был очень толстым. Машина остановилась в тенёчке под деревом, и приближённые Бишлера стали за ним ухаживать. Я хотел было подойти к машине поближе, но охрана не позволила. В машине было несколько человек. Через некоторое время в деревню вошёл обоз, в котором были десятки подвод. Многие каратели шли пешком. В Гавриловке бишлеровцы были недолго, отдохнули, а затем отправились в д. Карды Ершичского района (это километрах в пяти от нашей деревни).
Я знаю, что там они находились долго, возможно, около года. Из окрестных деревень они сгоняли женщин, подростков на различные работы. Многие из ребят, моих сверстников, убирали для бишлеровцев зерновые на территории соседнего Суражского района. Я на эти работы не попал. Молодых женщин и девушек насильно забирали в свой отряд. Подчиняясь карателям, они вынуждены были с ними сожительствовать. И горе было той девке, которая не хотела становиться «невестой» того или иного полицая.
В окрестных лесах были партизаны, которые пытались провести операцию по уничтожению Бишлера, но всё было безрезультатно. Бишлеровцы забирали всех, кто имел отношение к партизанам...»

О бишлеровцах помнят и другие старожилы Ершичского района. Таисия Никоноровна Нахаева (во время войны проживала в деревне Богдановка) вспоминала:

«Бишлеровцы появились в Кардах во время войны. Тут у них был штаб, отсюда они делали вылазки в деревни Хотимского района и другие места. Несколько раз приезжали и к нам в Богдановку, отнимали продукты питания, одежду, забирали домашнюю живность. Их очень боялись, никто не решался и слова против сказать. Из нашей Богдановки в лагере деревни Карды была семья Терещенковых, попавшая туда за связь с партизанами. Люди рассказывали, что возле болота, что рядом с деревней, расстреляли не здешних, а пригнанных откуда-то людей. Летом 1943 года перед отступлением немцев отряд Бишлера ушёл в сторону Белоруссии.
В этот отряд силой забирали молодёжь – и парней, и девчат. Для самих молодых людей, да и для их семей, это была настоящая трагедия...»

О факте пребывания карательного отряда в деревне Карды свидетельствуют также Александр Владимирович и Анна Григорьевна Романенковы:

«Во время войны мы были подростками. Многое забылось, но про отряд Бишлера помним. Появился он в Кардах ещё в 1942 году. Здесь находился его штаб. Людей из нашей деревни они не расстреливали. Говорили, что одного человека убили в соседней деревне, Новых Кардах. На окраине нашего села, у болота, бишлеровцы расстреляли тех, кого они пригнали в Карды из других мест. Люди говорили, что среди казнённых были украинцы, белорусы… По архивным данным, летом 1943 года здесь было расстреляно 50 мирных жителей.

В нашем селе долгое время был лагерь, где каратели держали неугодных им женщин, стариков, детей из семей, имевших какую-либо связь с партизанами. Пленных пытали, били во время допросов. Жители Кардов носили арестованным еду. Среди тех, кто находился в лагере, были и наши родственники Тищенкова Надежда (мать партизана), Тищенков Иван Макарович и его жена Тищенкова Александра Ильинична.

В лагере была и тётя, сестра отца, Тищенкова Анна Харитоновна. Её забрали за то, что солдат, бежавший из плена, жил некоторое время у неё, а потом ушёл к партизанам. После кто-то заступился за арестованных, и тех отпустили. Было это незадолго до ухода бишлеровского отряда из Кардов. Бишлеровцы были очень жестокими...»

Располагаясь в Кардах, бишлеровцы проводили карательные операции, в том числе и на территории соседнего Хотимского района. Нина Ерофеевна Манушенко, жительница деревни Тростино, вспоминала, как в селе появились бишлеровцы:

«Несколько человек расположились в доме моей тёти Анищенко Ефросиньи Михайловны. По их приказу я носила бишлеровцам молоко и яйца. Когда бишлеровцы уходили, забрали в свой отряд Туликову Марию Ефимовну, жену моего дяди. Она была очень красивая. Дома осталась её маленькая дочка Люба. Муж Марии погиб на войне. Моя мать Анастасия Михайловна отправилась искать её в деревню Карды, что на Смоленщине. Говорили, что там был штаб бишлеровского отряда. Каратели располагались также и в соседней деревне Петровка. Марию бишлеровцы не отпустили, продолжали насильно удерживать в отряде. Мать моя вернулась из Кардов одна. Мария осталась жива, но возвратилась домой только перед освобождением, в начале осени 1943 года...»

Свидетельство брата моего деда

Деревня Петровка находилась в трёх километрах от Кардов. Сюда, в дом к родителям, в один из дней 1943 года имел неосторожность прийти и находившийся в партизанах родной брат моего деда Иван Семёнович Иванцов.

Пришёл он вместе с молодым 18-летним солдатиком к матери в самую ночь, а рано утром дом был уже окружён полицаями – то ли случайно, то ли по чьей-то наводке. По рассказу родных, бишлеровцы долго издевались и над дядькой Иваном, и над неизвестным солдатиком, а в конце концов зарубили их лопатами прямо во дворе. Дядьке кое-как родные сделали гроб из старого тёса и похоронили на деревенском кладбище. Рядом с ним похоронили и неизвестного солдатика, завернув покойного в его же окровавленную шинель. Пока убитых несли на кладбище, из тел покойных всю дорогу капала кровь.

Будет ли памятный знак?

В августе – сентябре 1943 года каратели вынуждены были покинуть Карды и передислоцироваться в деревню Вязье Осиповичского района БССР, где находились по август 1944 года. Со Смоленщины Бишлер увёл полторы тысячи бойцов-бандитов. Уже на территории Белоруссии «Военная команда охотников Востока» была преобразована в карательный полк, который много наследил на этой многострадальной земле.

В начале сентября 1944 года бишлеровский полк отправили на территорию Германии, где и расформировали.

Весьма показательна и судьба самого Бишлера. По одним данным, он умер в 1944 году от сердечного приступа, по другим – немцы сами убили своего холуя, польстившись на награбленные им на Смоленщине ценности.

...Благоухая от запаха полевых цветов и разнотравья летом, или заметаемая снегами в зимнее время, живёт в Ершичском районе своей размеренной жизнью деревня Карды. Всё в ней хорошо. Только не хватает самого малого – памятного знака о тех, кто стал жертвой кровавого выродка, кто пережил ужасы войны, горе, лишения оккупации, кто умер мученической смертью, кто боролся за свободу нашей Родины, не опустился на колени перед палачами.

Фото: из архива автора

Алексей Иванцов

Без срока давности
Тайны операции «Суворов»