Руслан Комаев: «Хочу зажечь ребят космосом»
Фильм «Человек с Земли» показывали в Смоленске этой осенью в рамках фестиваля документального кино стран СНГ «Евразия.DOC». А его герой даже стал главным сюрпризом церемонии открытия. Руслан Комаев – конструктор, работавший над первым в мире луноходом, автоматической межпланетной станцией «Вега-1», которая исследовала комету Галлея, и аппаратами, совершившими посадку на Венеру и Марс…
Луноход для школьников
– Руслан Владимирович, в аннотации к фильму «Человек с Земли» говорится, что о вас в Осетии как о первом в республике специалисте в космонавтике знает каждый…
– Только недавно узнали. В 2017 году у меня был юбилей, и глава республики Вячеслав Битаров наградил меня медалью «Во славу Осетии». Мне позвонили, попросили приехать, и я не смог отказать.
Я до этого на родине редко бывал, потому что в НПО имени Лавочкина мы в отпуска не ходили и по выходным тоже часто работали. А тут прилетел, посмотрел, как люди живут, увидел, что детьми практически никто не занимается, и предложил главе республики что-нибудь для них сделать. Например, открыть кванториумы – это, по сути, то, что раньше называлось станциями юных техников. Потому что детей надо увлечь чем-то, оторвать от гаджетов, из-за которых они уже ничего вокруг не видят.
– Насколько я знаю, одними кванториумами вы не ограничились. И создали во Владикавказе свою школу космонавтики…
– Да, год назад мы открыли большой комплекс в здании бывшей шиитской мечети – архитектурном памятнике 1870 года. Он включает в себя планетарий, макет Солнечной системы, два телескопа с тысячекратным увеличением, работающие солнечные часы и школу космонавтики, где есть аудитория для теоретических занятий и каюта космического корабля с макетом пульта управления для практики. И всем этим дети могут пользоваться совершенно бесплатно – это было моё главное условие.
Нечто подобное я задумывал ещё в Химках. Была идея создать молодёжный выставочный центр с действующими моделями космической техники, которыми можно было бы «порулить». Тем более что я сам собрал макеты всех наших исторических летательных аппаратов и американский «Аполлон» в масштабе один к одному. Чтобы у ребят была возможность посидеть в кабине легендарного гагаринского корабля «Восток», построить на компьютере программу маршрута лунохода, взять манипуляторами пробу «марсианского» грунта…
В общем, то, что не получилось в Химках, удалось реализовать во Владикавказе. И ради этого я уехал из Москвы, продав там квартиру, и вернулся в Осетию, чтобы заниматься школой космонавтики. Сейчас работаю с педагогами, набираю команду. 150 детей уже учатся у нас на двух- и трёхгодичных курсах. Кроме того, ребята приходят просто на ознакомительные экскурсии – мы им рассказываем об истории освоения космоса, показываем фильмы. И дети не хотят уходить – для меня это огромная радость! Мне очень хочется зажечь наше молодое поколение космосом, которым мы сами когда-то действительно горели.
Время бескорыстных
– Мне кажется, ваше время вообще было временем романтиков, ставящих высокие цели…
– Конечно. Сейчас всё мельчает, к сожалению. Мне казалось, что новое поколение будет другим. Тем более что современные компьютеры дают больше возможностей. Но нынешней молодёжью движет совсем не то, что нами. У нас было стремление сделать что-то для страны – и для нас это не просто высокие слова.
При этом мы не думали о каких-то материальных благах, не рассчитывали на награды. Бескорыстие – вот, наверное, главное слово, которое отличает наше поколение от нынешнего. Мы ведь даже похвастаться не могли своими достижениями. Наш аппарат сел на Венеру, 127 минут работал в адских условиях – об этом буквально кричали все новостные ленты. А я даже близким не мог сказать, что имею к этому отношение.
И многие в нашей отрасли так и не дожили до того времени, когда их имена стало можно называть, упоминая о достижениях и разработках. Люди, которые изобрели уникальные беспилотники, ушли из жизни, не известные почти никому. Я и в съёмках фильма согласился участвовать, чтобы рассказать о них, о том, как осваивался космос.
Мы многое делали первыми в мире. Наш космический аппарат первым сел на Марс. Впервые с его помощью были выполнены съёмки поверхности Венеры – и таких фактов в истории НПО имени Лавочкина, где я проработал 46 лет, было много.
– Вы же знаете, что сам Семён Алексеевич был наш, смоленский?
– Да, и поэтому мне особенно приятно находиться в вашем городе. Правда, я так и не смог выяснить, есть ли его бюст в Смоленске.
– Есть, рядом с улицей, которая носит его имя.
– Около НПО имени Лавочкина тоже есть его бюст. И вообще, все традиции, культура отношений, которая сложилась на нашем производстве, – всё от Семёна Алексеевича. Это был интеллигентнейший человек. Представьте, что высшая степень его гнева – когда он, сердясь на кого-то, говорил: «Я на тебя ругаюсь!» Не зря потом наше НПО называли самой интеллигентной и интеллектуальной фирмой в России.
Я за всё время работы не слышал от коллег ни одного бранного слова. Мат у нас был просто неприемлем. Когда приезжали смежники, приходилось делать им замечания, объяснять, что у нас не принято так общаться. Вот такой был уровень культуры высочайший!
По дороге к звёздам
– Руслан Владимирович, я правильно понимаю, что НПО Лавочкина – единственное ваше место работы?
– Да, я был направлен туда по распределению после окончания МАИ, прошёл путь от мастера до первого заместителя генерального директора.
Я был частью огромного коллектива, вместе с которым нам удалось добиться выдающихся достижений в космонавтике. Мы запустили 205 космических аппаратов. При этом, чтобы поднялся хотя бы один, надо три на Земле испытать.
Вообще, это на словах легко произносится: первые в мире, впервые в истории… А ведь это огромный труд – процесс, в котором задействованы сотни тысяч людей, и их надо организовать. И далеко не всё получалось гладко – были и неудачи. А вы представьте, каково это, когда аппарат, над которым ты работал долгое время, вдруг взрывается на финальной стадии испытаний?! Какое это постоянное огромное напряжение!
Поэтому тот же Георгий Николаевич Бабакин даже до шестидесяти лет не дожил – просто сгорел на производстве. За пять лет, что он был главным конструктором объединения, провели 30 пусков, и все – впервые в мире. А кто сейчас о нём вообще знает?
Или Алексей Пантелеймонович Милованов, который почти двадцать лет управлял НПО имени Лавочкина и помимо того, что космосом занимался, много сделал для жителей Химок. А когда мы его хоронили, ему даже не нашлось места на центральной аллее кладбища – только где-то в углу.
Это люди, которым я бесконечно благодарен, и мне, конечно, обидно за них. Они, можно сказать, воспитали меня – мальчишку из далёкого горного села. У меня ведь мама вообще неграмотная была, она даже по-русски не говорила. Нас в семье пятеро детей было, и родителей мы практически не видели – те с утра до ночи работали. Так что мы сами воспитывались. Думаю, вы понимаете, насколько это долгий и трудный путь: от сельского мальчишки до заместителя генерального директора НПО имени Лавочкина.
– По аналогии вспоминается другой мальчишка, который тоже рос в деревенском доме с соломенной крышей, а потом стал первым космонавтом планеты… Вообще, благодаря Гагарину всё, что связано с космосом, – это какая-то личная история для нас, смолян… А вы не задумывались над тем, чтобы наладить связи вашей школы космонавтики со школой, где учился Юрий Алексеевич? Проводить какие-нибудь онлайн-занятия?
– Я думал над тем, чтобы сделать краткосрочную космическую программу и привозить российских школьников на несколько дней к нам в Осетию. Конечно, можно предусмотреть и открытые уроки онлайн. Тем более что интерес к нашей школе у других регионов есть. Мне уже звонили из Мурманска, Казани… Так что налаживать связи обязательно будем. И с родиной Гагарина – в первую очередь…
Для справки
Руслан Комаев – конструктор космических летательных аппаратов, лауреат Государственной премии СССР, заслуженный машиностроитель Российской Федерации.
Родился 20 июня 1947 года в селении Ногир Республики Северная Осетия – Алания. Окончил Ногирскую среднюю школу с золотой медалью. В 1966 году поступил на металлургический факультет Северо-Кавказского горно-металлургического института. Через четыре года перевёлся в Московский авиационный институт на факультет космических летательных аппаратов.
После окончания МАИ в 1974 году был направлен по распределению в НПО имени С.А. Лавочкина, где проработал больше 45 лет, пройдя путь от мастера до первого заместителя генерального директора.
За время работы в НПО руководил изготовлением, сборкой и испытаниями более 500 космических аппаратов, из которых 205 были запущены. В их числе «Астрон», «Венера»-12, 13, 14, 15 и 16, «Гранат», «Вега»-1 и 2, «Фобос»-1 и 2, «Прогноз»-11 и 12, «Марс-96».
Возглавлял работу по созданию разгонного блока «Фрегат» и космического радиотелескопа «Спектр-Р». Участвовал в реализации многоразовой космической системы «Буран».
Восстановил космические аппараты, составляющие историю советской космонавтики: «Луноход-3», «Луна-4», «Венера-7», «Астрон», «Гранат», «Вега-1», «Венера-13», «Фобос», «Луноход-2».
На собственные средства создал и испытал действующий макет марсохода. Создал полноразмерные макеты космического корабля «Восток», летающего космического кресла и космического корабля «Союз», а также макеты американской пилотируемой космической программы «Аполлон».
К 60-летию полёта Юрия Гагарина изготовил действующий макет «Лунохода-1» с пультом управления.
Фото: Елена БЕЛЫХ
Ольга Суркова
