Время делиться опытом

Забота о пожилых людях подчас не самая простая задача. Плохая память, старческие причуды, стремление вмешиваться в жизнь домочадцев и давать советы, о которых не просят, – всё это вносит определённые коррективы в жизнь всей семьи. Об искусстве выстраивания взаимоотношений со старшим поколением рассказали «Смоленской газете» кандидат медицинских наук, доцент, исполняющая обязанности заведующей кафедрой клинической психологии Смоленского государственного медицинского университета Ирина Юрьевна Машкова и кандидат медицинских наук, доцент кафедры психиатрии, наркологии и медицинской психологии СГМУ Екатерина Александровна Северова.

Конфликт неизбежен?

– Прежде всего мне хотелось бы поговорить о семейной системе и о распределении ролей в ней. Потому что, мне кажется, нередко пожилые люди хотят принять на себя не соответствующие их статусу функции: воспитывать внуков вместо их родителей, принимать решения за своих уже взрослых детей и т. п. И настаивают на том, что только они правы и только они знают, как нужно жить...

И. М.: – Наверное, вы во многом правы. Сначала давайте поговорим о том, как в норме выстраивается семейная система. Она предполагает определённую иерархию. Это такое соподчинение, когда старшее поколение – в верхушке власти и дальше власть распределяется между последующими поколениями. Что характерно для такой системы? Каждый представитель семьи достаточно чётко понимает своё место в системе, принимает свою семейную роль и действует в рамках этой роли. При этом члены семьи умеют договариваться, прояснять и согласовывать свои противоречия. Но вы понимаете, что то, что я рисую, это идиллическая картина, которая в реальной жизни достигается, к сожалению, нечасто. Мы чаще видим многочисленные примеры отклонений, особенностей и нарушений в организации семьи. Наиболее типичный пример современной семьи – это расширенная семья, к тому же она может быть неполной, где представители старшего поколения, прародители принимают на себя многочисленные функции, в первую очередь узурпируют родительские функции. Когда происходит такая ситуация, то все оставшиеся члены семьи автоматически формируют детскую подсистему. По большому счёту, и их дети, и их внуки – это мало дифференцированная группа, где преобладает формат детских отношений, если мы так, немножко утрированно, рассмотрим эту ситуацию.

– А что тогда происходит с детско-родительскими отношениями?

И. М.: – Получается, что для детей родители не являются авторитетом. С родителями идёт общение на равных, и более авторитетными являются бабушка и дедушка. Родители в этом случае испытывают неудовлетворённость – есть ощущение нереализованности своих семейных ролей. Может обостриться конкуренция за родительские функции, конфликты могут нарастать. Это модель борьбы. А другая модель – модель смирения, когда представители среднего поколения принимают эти условия, приспосабливаются, и через какое-то время это становится привычным и выгодным. Но что в этом случае происходит? У ребёнка не формируются внутренние правильные структурные модели, и на становление личности это оказывает существенное влияние.

– А если ты понимаешь, что попал в эту ситуацию, – что с этим делать?

И. М.: – Наверное, самая главная задача – осознать и принять свою фактическую роль. Один человек является носителем нескольких семейных ролей. Если говорить о расширенной семье, представитель среднего поколения – это, к примеру, дочь своих родителей, жена в отношениях со своим мужем и мама для своих детей. Иногда какие-то роли подавляются неосознанно, а какие-то доминируют, и это определяется в большинстве случаев не выбором человека, а теми системными условиями, в которых он находится. Поэтому здесь важно осознать, какова ваша семья, каковы её особенности, какие роли вам присущи и насколько вы с ними соприкасаетесь. А дальше углубляться: для каждой роли характерны определённые установки, мысли, чувства, особенности поведения – каждый из этих уровней требует осмысления и понимания, что можно начать менять, на каком уровне изменения возможны. Кстати, сегодня интерес к этому вопросу довольно высокий: у людей есть потребность в таком вот структурировании себя и своих семейных ролей. Это позволяет лучше понимать многие вещи и работать над собой.

– А мне кажется, что зачастую человек осознаёт, что происходит, а дальше возникает конфликт со старшим поколением. Возможно ли вообще что-то изменить, исправить, но при этом не разругаться в пух и прах?

И. М.: – Действительно, понимание того, как правильно и как ты хочешь, обостряет конфликт, но я думаю, что этот конфликт неизбежен. Нужно пройти через эту внутреннюю конфронтацию, когда ты понимаешь, как надо, и понимаешь, что у тебя не так, и необходимо как-то всё это примирить. Здесь, конечно, стоит укреплять то ценное, что есть в отношениях. И в терапевтической работе, и в организации отношений в семье очень важно сохранять зону контакта, сохранять темы, на которые мы можем поговорить, темы, в которых мы можем проявить близость друг к другу. Основная стратегия работы с семьёй – сохранить отношения, которые существуют, высветить то позитивное, что есть, и от этого потихонечку можно расширять функциональность. То есть с шашкой наголо прояснять противоречия – это, наверное, не тот путь. Очень важный момент – фиксация на себе, на своих собственных потребностях в семье. Если человек начинает разбираться с собой, принимать на себя ответственность за удовлетворение своих потребностей, то у него появляется больше ресурсов и более позитивное видение отношений в его семье – драматизм ослабевает. Я верю в эффективность маленьких шагов, промежуточных решений. Даже в обычной ситуации общения важно, с какой установкой ты туда входишь. Допустим, ты хочешь позвонить своей пожилой маме, чтобы поделиться радостью от покупки, карьерного достижения или путешествия, а в ответ встречаешь непонимание, тревогу или даже осуждение. Цель не достигнута. В первую очередь нужно анализировать своё поведение: «Какие мои действия были ошибочными, противоречили цели?» Какая изначально была внутренняя установка, осознавались ли права на то, что человек делает и чем хочет поделиться, или он исподтишка, с боязнью нёс информацию о событии своей жизни, со страхом, что его осудят. Внутренняя установка тоже очень важна.

Готовиться к старости нужно с юных лет

– Вместе с тем здесь же может иметь место банальное различие взглядов у разных поколений. Пожилые люди могут что-то не понимать и не принимать...

Е. С.: – Здесь дело в мелочах, ведь проблемы старшего и младшего поколений имели место всегда. Другой вопрос, что в социокультурном подтексте наше общество в разные эпохи по-разному относилось к старческому возрасту и к задачам стариков на каждом этапе развития. Мы сейчас пришли к тому, что к старости человек не очень готов. Он живёт, думая, что он молод и будет молодым всегда. Косметологическая промышленность, косметическая хирургия делают человека внешне молодым очень долго, и он верит, что эта молодость будет продолжаться. Когда же наступает период выхода на пенсию, в его жизни освобождается масса свободного времени, он продолжает думать, что всё ещё молод и может управлять ситуацией. Это приводит к тому, что человек ищет те ниши, которые может занять с этим желанием реализовывать себя, взаимодействовать с другими людьми, управлять. К сожалению, наше общество не даёт достаточного количества активностей для пожилых людей сейчас. У нас мало организаций, в которых они могут себя проявить. Во многих местах мы видим феномен эйджизма, когда к пожилым людям имеется определённое отношение, некоторое ущемление их возможностей. И это приводит к тому, что наиболее лёгкий путь реализации себя для пенсионера – это реализация внутри семьи. Человек, привыкший управлять своей жизнью, пытается управлять жизнью своих детей и внуков. Это психологические основы того, о чём вы спросили: «Почему они хотят в нашей жизни многим управлять?»

– А есть ли какая-то возможность у близких перенаправить эту энергию в мирное русло?

Е. С.: – У близких, конечно, есть. Но в первую очередь эту возможность должен готовить себе сам человек. К старости надо быть готовым. Надо предварительно размышлять, чем ты займёшься в этот период своей жизни. Мы же строим планы по поводу образования, карьеры и т. д. Но у нас есть страх старости. Мы боимся строить планы, что мы будем делать на пенсии. А отсутствие планов играет с людьми злую шутку: желание самореализации не пропадает, а куда употребить себя – непонятно.

И. М.: – Хочу продолжить эту мысль. У нас не складывается позитивный образ старости. У молодых людей очень много отрицания и негатива по этому поводу, поэтому и возникает страх старости. Что может сделать общество? Что могут СМИ, общественные организации? Способствовать формированию позитивного образа старения и старости. Высвечивать и подчёркивать те ценности, которые связаны с этим возрастом, преимущества, которые он даёт и в плане самореализации, и в плане, может быть, некоторого снижения функциональности. Ритм жизни становится менее напряжённым, появляется возможность наблюдать за какими-то вещами, мимо которых человек раньше проносился, не имея возможности остановить своё внимание. Культура старения, подготовка к старости, принятие ответственности за этот период своей жизни – это очень важный психологический навык, который нужно формировать, я бы сказала, с достаточно юного возраста. Общество в целом должно быть готово к тому, чтобы позитивно воспринимать старость. Мы все разные, в том числе и по возрасту. И в здоровом обществе каждому человеку найдётся место в соответствии с его функционалом и возможностями. К этой идеальной модели и нужно стремиться. А что касается семьи, чем больше мы делаем, организуем, предлагаем, тем меньше мы оставляем пространства для собственной инициативы пожилых людей, а значит, и для проявления их личности. Здесь очень важен диалог, важно услышать, каковы их возможности и потребности.

Е. С.: – Мало того, что в этом случае личность лишается каких-то возможностей, но таким образом мы лишаем пожилых людей ещё и тех компетенций, которые они наработали за свою жизнь. Решая проблемы стариков, мы лишаем их функционала. Человек в этом возрасте очень быстро теряет навыки, особенно если это сложные навыки, связанные с техническими средствами, гаджетами, да и с самыми простыми вещами в обиходе. Если мы делаем это за пожилых людей, они очень быстро разучаются это делать. Гиперопека со стороны более молодого поколения губительна для когнитивных навыков и способностей стариков. Можно сказать, что мы таким образом их сами «ослабоумливаем»...

А в плане того, что ещё общество может сделать, уже наметились очень хорошие шаги – это институт наставничества. Он формируется очень активно у нас в медицине, и я слышала, что и в других сферах пытаются развивать это направление. Это очень хороший тренд, потому что пожилой и старческий возраст – значит, колоссальный опыт, которым люди готовы поделиться. Ведущая психологическая деятельность в этом возрасте – анализ, подведение итогов, резюмирование своей собственной жизни и того опыта, который человек накопил. И этот опыт может быть неоценим для молодого поколения. В то же время это общение поможет молодым людям подготовить себя к тому, что они тоже когда-то будут такими, принять пожилой возраст и его значимость.

Не обесценивать и не навешивать ярлыки

– Если говорить о детях, то есть такой момент. Например, когда мы понимаем, что ребёнок выбрасывает двадцать раз подряд игрушку из кроватки не для того, чтобы маму позлить, а чтобы посмотреть, куда она полетит на этот раз, так он познаёт мир, – то и выдерживать это уже проще. Если говорить о пожилых людях в таком же ключе, есть ли что-то в их поведении, смысл чего нам не очень понятен, но если будем понимать, то общаться станет легче?

И. М.: – Вообще, целесообразно поставить такой вопрос перед собой: зачем человек это делает? Не всегда мы гарантированно получим ответ, но всё же есть шанс разобраться. Но этот вопрос тоже нужно привязывать к ситуации, к конкретному формату отношений. Мне вспоминается довольно типичный пример трудностей в отношениях с пожилыми людьми. Например, молодая пара планирует отдых, и в день отъезда или накануне заболевает мама. И такая ситуация происходит регулярно, с неприятным постоянством. При таком циклическом поведении резонно поставить вопрос: какую функциональную нагрузку несёт этот элемент поведения в системе, что достигается с его помощью? Молодая пара не едет отдыхать – сын остаётся с мамой. Она таким образом возвращает его в свою родительскую систему, получает с ним определённую степень близости, заботы, внимания. Мы нашли ответ на вопрос. Идем дальше: а можем ли мы какими-то другими способами частично разрядить эту потребность и не дожидаться такой ситуации? Можно подумать, как поработать на удовлетворение потребности, чуть раньше, чем она будет о себе заявлять таким грубым способом. И в этом частичное решение. Мне кажется, я вижу некоторый скепсис в ваших глазах…

– Сейчас объясню. Знаю такую историю из жизни: бабушка всю семью заставляет вращаться вокруг неё, и стоит кому-то немного отойти в сторону, она тут же заболевает. Суть в том, что это очень контролирующая бабушка, и люди живут в ситуации жёсткой тирании...

И. М.: – У меня вопрос не к этой бабушке сейчас, а к её более молодым родственникам. А как, будучи людьми взрослыми, они такое допустили? Насколько они приняли на себя ответственность за свою семейную роль, за то, чтобы устанавливать оптимальные границы в отношениях? Не всегда это возможно сделать на сто процентов, но работать в этом направлении нужно, причём непрерывно. И еще один вопрос: «Какое моё поведение вызывает такое утрированно контролирующее поведение моей бабушки или пожилой мамы?» То есть начинать нужно всегда с себя. Что я делаю? Какое моё поведение вызывает такой ответ?

– То есть то, что человек просто склонен к насилию, здесь вообще не рассматривается?

И. М.: – А что нам это даёт? Представление о том, что это насильник и тиран, будет верным отчасти, но оно не даст нам решения проблемы. Нужно подумать: а как строить свои отношения с насильником и тираном? Как в таких суровых условиях заботиться о своих границах, личной идентичности, оптимальной дистанции? Всё равно вопросы к себе. В этом логика семейной системы: как бы мы ни пытались переключить фокус внимания на другого члена семьи, если мы не научимся возвращать фокус внимания к себе и своему собственному поведению, мы будем малоэффективны в изменении ситуации. Я верю в то, что изменения возможны, потому что у меня есть достаточно много примеров. Не нужно обесценивать, не нужно навешивать ярлыки, потому что это не даёт нам решения, а нужно нащупывать инструменты, те механизмы воздействия, которые приведут к изменениям.

– Ещё по поводу старшего поколения… Из общения со своими знакомыми знаю, что это достаточно распространённая проблема, когда у стариков возникают какие-то навязчивые идеи: «Вы меня со свету сживёте! Вы меня отравите! Вы у меня квартиру отберёте, меня на улицу выгоните!» И люди заботятся о престарелом родственнике, приходят к нему, а получают такие выплески не очень приятные. Почему такое происходит, в чём причина? И что с этим делать?

Е. С.: – То, о чём вы говорите, область скорее психиатрии, нежели психологии. И сначала часто это появляется у людей на уровне сверхценных идей, основанных на каком-то реальном факте ущемления их прав. Но вот эта способность мозга пожилого человека фиксироваться на какой-то идее, заостряться и делать её одной из самых важных, играет с ним злую шутку. Постепенно идея о реальной ситуации трансформируется в идею фантастическую, оторванную от действительности. Это уже патологическое состояние, которое часто требует психофармакологического вмешательства. И родственникам пациента нужно не стесняться и обращаться в соответствующие службы, где они найдут помощь и поддержку и смогут решить эту проблему.

– Если вообще говорить о психических расстройствах у пожилых людей, по каким причинам это происходит?

Е. С.: – Потому что старость, к сожалению, это процесс дегенеративный, происходит отмирание нервных клеток. И одной из самых важных психиатрических проблем старческого возраста сейчас является деменция. Эта проблема актуальна во всём мире, и в развитых странах с ней столкнулись двумя десятилетиями раньше. В Европе об этом заговорили ещё 15–20 лет назад, для них уже тогда стояла эта проблема, потому что общество, приобретая блага, улучшая качество жизни, приходит к тому, что увеличивается относительная доля пожилых и старых людей. Имея достаточно мощный медицинский арсенал, мы продлеваем жизнь многим органам и системам, но не в том функционале, в котором хотелось бы всем. Часто мы имеем хорошо сохранившуюся сердечно-сосудистую систему, но не очень хорошо сохранившиеся когнитивные функции. Это приводит к тому, что в семье появляется человек с деменцией, который требует ухода, особого построения внутрисемейного пространства, распорядка дня, особого взаимодействия с окружающей действительностью, просто потому что он очень по-другому думает. И что наиболее часто при всех деменциях имеет место – он очень быстро забывает. Потеря памяти является одним из очень важных факторов этого заболевания.

Знать своих предков, чтобы справляться со стрессом

– Что касается пожилых людей с деменцией, нередко слышу: «А что с ними общаться? Они же ничего не понимают, они не нуждаются в общении». Что можете сказать в ответ на эту реплику?

Е. С.: – В общении нуждаются все. Пожилой человек с деменцией нуждается в нём точно так же, как и мы с вами. Другое дело, что это немножко иное общение. Наиболее частой причиной деменции являются сосудистые поражения головного мозга, и мы чаще всего имеем дело с сосудистой деменцией. Её особенностью является жизнь в прошлом, в детстве. Человек очень хорошо помнит периоды своего детства, отрочества, но может не вспомнить своих коллег по работе или что он ел сегодня утром. Конечно, молодые люди, которым хочется общаться о том, что происходит сейчас, или о будущем, не понимают, как можно говорить только о прошлом. Поэтому происходит такой диссонанс в семье. Молодые люди говорят: «С ним общаться не о чем». А пожилой человек говорит: «Меня все игнорируют». При этом ни та, ни другая сторона не ищет точек взаимодействия, хотя системные взаимоотношения, взаимодействие внутри семьи – это важный аспект психологического комфорта и сохранения когнитивных способностей пожилого человека.

И. М.: – Я бы хотела добавить, что общение между поколениями очень ценно для молодых людей. Способность воспринимать опыт старших поколений – серьёзная основа для развития собственной личности. На сегодняшний день в психологии семьи существует такое направление, которое изучает семейный стресс, противодействие стрессу, копинг-стратегии, то есть стратегии совладания со стрессом. И здесь важнейшей является тема межпоколенческого копинга. Это очень интересные исследования, которые в основном проводятся в Костромском государственном университете. Есть результаты многочисленных серьёзных исследований, которые говорят о том, что компетентность и устойчивость личности напрямую зависит о того, насколько человек восприимчив к информации в своей семейной системе. Чем большим объёмом информации обладает молодой человек, чем большее количество поколений своей семьи он видит, понимает, как они складывались, тем выше его личностная компетентность, устойчивость, противостояние стрессу.

– Давайте резюмируем: как выстраивать в семье взаимоотношения со старшим поколением, чтобы всем при этом было комфортно?

И. М.: – Я думаю, с любовью и благодарностью. И любое обращение к пожилым нужно начинать с благодарности.

Е. С.: – На мой взгляд, каждый должен действовать в пределах своей компетенции и не заходить за эти границы, потому что у каждого человека в семье есть свои задачи, свои роли, и в рамках этих ролей он и должен действовать, не принимая на себя чужие, не забирая, если кто-то отдаёт свои. Нужно чётко разделить свои задачи, свои потребности и задачи и потребности других, и тогда семья будет гармонично существовать.

Фото: laishevskyi.ru, smolgmu.ru

Татьяна Борисова