Есть ли в Смоленской области организованная преступность?

Ситуацию анализирует начальник областного уголовного розыска.

Смоленск ещё помнит местные криминальные войны, сотрясавшие в девяностые годы наш, в общем-то, тихий провинциальный городок. Местных авторитетов по именам и фамилиям знали не только те, кому в силу служебного долга положено было с ними бороться, но даже самые простые граждане. Сейчас всё изменилось. Давно уже никто не знает имён преступных авторитетов. Да и есть ли такие в том смысле, который вкладывался в это понятие лет двадцать пять назад? Осталась ли преступность организованной или разбилась на мелкие, разрозненные группки, никак не связанные между собой? И вообще, что сегодня представляет собой криминальный мир Смоленской области? Своим анализом сложившейся в настоящее время ситуации делится начальник управления уголовного розыска регионального УМВД полковник полиции Юрий ПОТАПОВ.

– Юрий Александрович, прежде чем говорить о том, как изменился криминальный мир Смоленской области к концу второго десятилетия двадцать первого века, не могли бы вы в качестве иллюстрации рассказать о преступлении, совершённом в последние годы, которое лично вас наиболее поразило?

– Мне трудно выделить какое-то одно дело, поскольку я длительное время работал в отделе по раскрытию убийств, но попробую.

Летом 2012 года по Смоленску прокатилась серия разбойных нападений на ночные сетевые магазины. Несмотря на то, что проводилась большая работа, отрабатывался круг лиц, представлявших оперативный интерес и находившихся в поле зрения уголовного розыска, мы месяца два не могли понять, кто совершает эти разбои. А в августе того же года последовало дерзкое похищение одного из предпринимателей Смоленска, затем в Починке – нападение на ювелирный магазин. Преступников не остановило даже то, что он располагался недалеко от районного отдела полиции.

Тогда погиб один гражданин, выходивший из «ювелирки», были ранены два сотрудника вневедомственной охраны, приехавшие на место преступления. Охранник, в которого выстрелил нападавший, чудом остался жив.

При анализе всех этих разбойных нападений создавалось впечатление, что действуют профессионалы, которые тщательно и серьёзно планируют свои действия – прежде, чем совершить то или иное нападение, проводят разведку, устанавливают пути отхода, кто-то их прикрывает…

В ходе комплекса оперативно-розыскных мероприятий в конце 2012 – начале 2013 года мы задержали двоих участников группы. А организатора, так сказать, «мозговой центр группы», задержали уже в июне 2013-го.

В банду входили три человека. И вот, когда стало понятно, кто эти люди, именно их личности меня и поразили. Преступления, которые, казалось бы, нужно тщательно спланировать, подготовить, совершали люди, ранее находившиеся на принудительном психиатрическом лечении, двое из них употребляли наркотики.

В ходе следствия была назначена повторная психиатрическая экспертиза, которая проводилась в институте имени Сербского, и два участника группы были признаны вменяемыми. Они осуждены и отбывают наказания в местах лишения свободы. Третий сообщник был признан невменяемым и направлен на принудительное лечение в психиатрическую больницу.

– По тому, что вы рассказали, всё это очень напоминает девяностые годы, когда подобного рода преступления были не редкостью, а смоляне знали такие имена руководителей криминальных группировок, как Петросян, Винокур… И всё же, несмотря на внешнее сходство преступлений, что-то изменилось в преступности? Она по-прежнему организованна или это мелкие, спонтанно созданные, группки?

– Преступность была всегда, однако в разные времена она носит разный характер. Закон преступают совершенно разные люди, по разным мотивам. Преступления могут быть совершены и на бытовой почве, а могут быть – из корыстных побуждений. Конечно, есть организованные преступные группы, с которыми мы боремся, и успешно. Сейчас к уголовной ответственности за совершённые в девяностые годы убийства, похищения людей, незаконный оборот оружия привлекаются участники группировок, в том числе и тех, которыми некогда руководили лица, названные вами.

В этом году в отношении устойчивых преступных групп, действовавших уже в настоящее время, четыре уголовных дела переданы в суд.

Так, в суд направлено уголовное дело в отношении четырёх лиц, обвиняемых в вовлечении девушек в занятие проституцией с целью получения от них дохода.

Двенадцать участников ещё одной банды предстали перед судом за совершение разбойных нападений в Центральном и Северо-Западном федеральных округах. Непосредственно в Смоленской области они совершили налёты на магазины в Дорогобуже и Вязьме.

– В 90-е годы одним из мотивов криминальных войн становился передел сфер влияния. Так, например, шла борьба за Заднепровский рынок, где, что называется, бандиты «крышевали» предпринимателей и с этого «кормились»…

– Если факты вымогательства в отношении людей, занимающихся бизнесом, имеют место быть, граждане могут обратиться с соответствующими заявлениями в полицию.

На протяжении последних трёх лет сотрудниками полиции проводилась работа по выявлению и пресечению фактов вымогательства на территории города. К уголовной ответственности за совершение преступлений, предусмотренных статьей 163 Уголовного кодекса Российской Федерации, привлечена преступная группа из восьми человек. Речь идёт о вымогательстве, которое совершалось в отношении индивидуальных предпринимателей, осуществлявших торговлю на рынке.

Некоторые из них уже осуждены и находятся в местах лишения свободы, в отношении кого-то уголовные дела рассматриваются в суде.

– Если говорить о смоленском криминальном мире, у нас есть свой вор в законе или человек со статусом «смотрящего»?

– Нет, в Смоленской области воров в законе нет. И в местах лишения свободы, расположенных на территории региона, люди с данным статусом наказание не отбывают.

– Совсем недавно очень опасались того, что когда начнут выходить «братки», посаженные в девяностые годы, они снова возьмутся за старое. Насколько эти опасения оправдались?

– Изначально ясно, что лица, привлечённые к уголовной ответственности и приговоренные к тем или иным срокам лишения свободы, рано или поздно выйдут на свободу. Кто-то, как говорится, «по звонку», а если преступления не относятся к разряду тяжких и особо тяжких, то такой человек может быть освобождён и условно-досрочно. Но работа полиции, в том числе, состоит и в том, чтобы даже после освобождения указанные лица не выпадали из поля нашего зрения. В отношении освободившегося лица, за какое бы преступление он ни отбывал наказание, устанавливается административный надзор, проводится профилактическая работа. Это очень серьёзное ограничение, накладываемое на человека, чтобы у него вдруг не возникали какие-то мысли или желание вновь заниматься противоправной деятельностью. Я скажу так: пока ничего негативного от того, что освобождаются лица, причастные к преступлениям, совершённым в девяностые годы, не последовало, и я думаю, что не последует.

– А с заявлениями о совершённых в отношении них преступлениях, таких, например, как вымогательство или шантаж, люди часто обращаются в полицию или это уже ваши оперативные разработки?

– Конечно, люди обращаются с заявлениями в полицию. Меры реагирования принимаются незамедлительно. Сотрудники уголовного розыска – люди с повышенным чувством справедливости и стараются помочь каждому. Кроме того, сыщики располагают и оперативной информацией в отношении лиц, занимающихся той или иной противоправной деятельностью. И для дальнейшего документирования и привлечения их к ответственности, необходима помощь со стороны потерпевших, которых не должны бояться дать показания.

– По вашим ощущениям, насколько сейчас смоляне доверяют полиции?

– По моим ощущениям, полицейским люди доверяют, это подтверждается и результатами опросов общественного мнения. Это, наверное, лучшая оценка за проделанную работу.

Беседовал Алексей ГУСИНСКИЙ

Фото: пресс-служба УМВД по Смоленской области