Дом на Большой Калужской

Одной из самых трагических страниц в истории гжатской земли стало нашествие наполеоновской армии в 1812 году. Беспощадные завоеватели практически полностью уничтожили город. После них Гжатск, в лучшее своё время житница Санкт-Петербурга, представлял собой груду развалин. Но местные жители своим упорным трудом сумели отстроить город вновь. Десятилетие за десятилетием город развивался, жил своей спокойной и размеренной жизнью. Но всё изменилось с началом Великой Отечественной войны. Опять город стал жертвой завоевателей, в этот раз немецко-фашистских захватчиков. Целых 17 месяцев город выживал под гитлеровской оккупацией. После освобождения, как и 130 лет назад, от города остались одни руины.

На сегодняшний день молчаливыми свидетелями исторических событий являются исторические здания, которых в городе Гагарине (бывшем Гжатске), к сожалению, сохранилось не так много. Один из них – дом на бывшей Большой Калужской улице, ныне Советской.

Большое красивое, некогда трехэтажное здание из красного кирпича привлекает внимание местных жителей и гостей нашего города. Интересна судьба этого дома, пережившего не только два нашествия, но и связанного с судьбами сразу двух выдающихся людей нашей истории – Михаила Илларионовича Кутузова и Юрия Алексеевича Гагарина. Несмотря на то что за более чем двухсотлетнюю историю дом не раз перестраивался, были утеряны многие архитектурные элементы, в том числе стрельчатые окна, первый этаж превратился в полуподвальное помещение, этот дом по-прежнему поражает и удивляет своей красотой и масштабами. Его владельцем была богатая гжатская купеческая семья Церевитиновых.

Купцы Церевитиновы – типичные представители своего сословия. Род Церевитиновых своими корнями уходит в XVI век, ко времени правления Ивана IV. Первое упоминание о Церевитиновых на гжатской земле встречается в документе 1720 года, находящемся в конце одного из сборников Московской типографической библиотеки. Он представляет собой черновую запись договора, заключённого между переселёнными в новопостроенную пристань на реке Гжать купцами Кондратием Макуриным, Терентием Вереитиновым, Василием Шапошниковым, Иваном Амчениновым, Андреем Церевитиновым, Марком Ряпчиковым.

Следующее упоминание о них встречается в первой гжатской подушной переписи. Согласно ей, во главе рода стоит «…Иван Андреев сын Церевитинов, сорока одного года. У него отец, Андрей Алексеев, шестидесяти семи лет. У него брат, Иван, тридцати трех лет. У него, Ивана, дети, Василий, десяти лет, Иван, шести, и Фёдор, двух лет».

Чем же занимались первые Церевитиновы? Скорее всего, это была скупка товаров в южных и юго-западных районах России и отправка их к Санкт-Петербургскому порту. Это подтверждает отчёт Комиссии о коммерции за 1764 год, в котором говорится, что гжатские купцы первой гильдии Иван и Фёдор Ивановичи Церевитиновы покупают в русских городах хлеб, конопляное масло и перевозят их к Санкт-Петербургскому порту. Определение Церевитиновых в первую гильдию говорит о том, что они являлись одними из самых крупных представителей купечества.

В начале XIX века на улице Большой Калужской Иваном Фёдоровичем Церевитиновым был построен трёхэтажный дом. Именно это строение и было связано с именами М.И. Кутузова и Ю.А. Гагарина, но об этом чуть позже.

В 1803 году Церевитиновы совместно с другими гжатскими купцами попытались учредить на свои средства в Смоленске или Вязьме коммерческое училище. На это дело они планировали пожертвовать 100 000 рублей «путём ежегодных взносов в течение 40 лет по 2500 руб. и… жертвовали единовременно 5300 руб.». Кстати, Церевитиновы предполагали, что в таком училище будут учиться не только дети купцов, дворян, мещан, но и дети беднейших слоёв населения. Однако выделенных денег хватило лишь на открытие в 1804 году при Смоленской мужской гимназии класса коммерческих наук.

В 1806 году Иван, Пётр и Степан Церевитиновы сделали пожертвование на украшение образов иконостаса Благовещенского собора, о чём в одном из его углов была сделана следующая надпись: «Образ украшен 1806 года 25 марта Гжацкими купцами Иваном, Петром и Стефаном Царевитеневыми». Иконостас был пятиярусным и изображал Спасителя с раскрытым Евангелием, сидящего на троне, Богородицу, святых Иакова, Петра, Филиппа, Алексея, митрополитов Московских, Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Богослова.

В 1808 году гжатский второй гильдии купец Иван Фёдорович Церевитинов, занимавший должность городского головы с 1805 по 1808 год, согласно указу Его Императорского Величества Александра I получил почётное звание коммерции советника.

Примерно с 1810 года многие представители рода Церевитиновых начинают терять своё былое благосостояние, переходят из одной гильдии в другую. Например, коммерции советник Иван Церевитинов, торговавший разным хлебом, пенькой, льном, салом и маслом с Санкт-Петербургским и Рижским портами, по выражению его жены, «был расстроен по своим делам» из-за срыва поставки товаров в санкт-петербургские провиантские магазейны», а также «от необыкновенных понижений в Риге на рожь цен», которая упала до 5 рублей за четверть.

Но полное разорение Церевитиновых наступило с началом Отечественной войны 1812 года. В ходе нашествия были сожжены дома и склады, амбары не только в Гжатске, но и в Калужской губернии, где у Церевитиновых были фабрики и заводы.

Несмотря на это, купеческая семья внесла посильный вклад в победу над неприятелем. Иван Иванович и Фёдор Иванович Церевитиновы предоставили 13 человек в ополчение с принадлежащей им фабрики в деревне Шаня Медынского уезда Калужской губернии, с провиантом на сумму 6 500 рублей. Иван Фёдорович Церевитинов пожертвовал на военные надобности фуражом и хлебом на сумму 2 000 рублей.

До самого вторжения французов в Гжатске в доме Ивана Фёдоровича находилась «гоф-квартира Его Императорского Величества». Возможно, в этом доме останавливался Александр I, следуя в Москву для принятия манифеста о начале войны. Однако достоверность этого факта пока не установлена, чего нельзя сказать о Кутузове. В августе 1812 года в доме остановился Михаил Илларионович Кутузов, ехавший в Царёво-Займище для принятия командования русской армией. В нём Кутузов провёл несколько часов, в течение которых читал и отвечал на письма военачальников. Факт пребывания М.И. Кутузова в доме Церевитинова увековечен мемориальной доской, на которой написано: «В этом здании 17 (29) августа 1812 г. останавливался по пути к армии в Царёво-Займище великий русский полководец Михаил Илларионович Кутузов».

Несмотря на такое знаковое событие, дом не пережил нашествия французов и в августе 1812 года сгорел. Его восстановление и дальнейшая судьба сопровождались судебными делами, связанными с деятельностью его владельца. Коммерции советник Иван Фёдорович Церевитинов был втянут в судебное разбирательство по результатам выявления злоупотреблений по снабжению продовольствием разорённых жителей. Дело в том, что в декабре 1812 года была создана комиссия «О продовольствии разорённых жителей и об устройстве Смоленской и частью Калужской губерний». Многие купцы выступали в качестве поставщиков хлеба для разорённых. Гжатские купцы Пётр Воробьёв, Пётр Глушков, Иван Богданов, Яков Гурьев и Николай Сивохин получили деньги в размере 38 530 рублей из казны для поставки хлеба бедным жителям. Правительство назначило выдавать «им для засева полей хлеба натурою» и для сего жертвовало немаловажным капиталом. Поставщики же вместо этого «в корыстных целях давали поселянам вместо хлеба деньгами по низким ценам, нежели по каким обязались сами поставлять оный по контракту». Когда махинации с деньгами и хлебом раскрылись, общее собрание Московского департамента Сената от 12 августа 1820 года постановило взыскать с бывших поставщиков недоданную ими крестьянам сумму 38 530 рублей. Выполнить это предписание должен был гжатский городничий. Уездный суд постановил следующее: с купеческого сына П. Воробьёва за овёс взыскать 33 192 рубля 35 копеек, да за хлеб – 3 921 рубль 50 копеек; с П. Глушкова – 1 041 рубль 95 копеек; И. Богданова – 258 рублей 20 копеек; Я. Гурьева – 72 рубля 50 копеек; Н. Сивохина – 43 рубля 50 копеек. Со всех деньги были взысканы и отосланы в уездное казначейство, за исключением Петра Воробьёва, который заявил, что ни денег, ни имения у него нет, поэтому указанную сумму он не может вернуть. Кроме того, Воробьёв заявил, что «следующие из казны по хлебной поставке деньги получали отец его, Михайло Воробьёв, и коммерции советник Иван Фёдорович Церевитинов». Но общее собрание Московского департамента Сената, беря во внимание то, что поставщиком в контракте указан именно Пётр Воробьёв, а не его отец, с поручительством И.Ф. Церевитинова, заключило взыскать недостающую сумму за овёс в размере 33 192 рублей 35 копеек, да за хлеб – 3 921 рубль 50 копеек с Петра Воробьёва, а если он «не имеет никакой собственности и взыскать с него нечего, то, согласно 155 пункту 10-й главы Соборного Уложения, недостающую сумму взять с поручителя П. Воробьёва – Ивана Фёдоровича Церевитинова, а того, чего не достанет с Воробьёва и Церевитинова, взыскать с бывшего гжатского предводителя Кушникова, а затем с членов Смоленской комиссии для пособия разорённым жителям».

Исполнять данный указ было поручено Гжатскому уездному суду, который при исполнении приговора обнаружил неспособность И.Ф. Церевитинова выплатить долг по поставке хлеба из-за долговых обязательств по векселям и заёмным письмам и постановил в 1822 году учредить «над ним и имением его конкурс». Дом Церевитинова оказался под угрозой продажи. В 1823 году начались конкурсные процедуры над имением И.Ф. Церевитинова в Гжатске. Но он так и не узнал дальнейшую судьбу своего дома, так как умер в 1824 году.

В принципе, на этом можно было бы и закончить. Имение Церевитинова продаётся с конкурса, деньги, вырученные с продажи, пошли бы на закрытие его долговых обязательств не только перед кредиторами Церевитинова, но и за поручительство Воробьёву. Но его жена, Мария Михайловна Церевитинова, во время конкурса потребовала от Смоленского губернского правления возместить капитал в размере 14 066 рублей 70 копеек, затраченный ею для отстройки имения её мужа, того самого, которое продавалось с торгов. Ведь, как мы помним, имущество Церевитиновых было уничтожено в результате пожара и дом Ивана Фёдоровича сгорел, когда французы вошли в Гжатск. Начались новые судебные разбирательства.

В марте 1825 года вдова Церевитинова получила свидетельство от гжатских купцов и мещан о том, что «имение И.Ф. Церевитинова обгорелое, в ужасной груде развалин, хоромное строение обстроено и оправлено капиталом жены его, Марьей, и на устройство имения употреблено 14 066 руб. 70 коп.». В ответ на это магистрат запросил от городовой думы сведения, откуда у вдовы Церевитиновой собственный капитал и «с какого именно года оный объявила». В городовую думу были представлены документы, показывающие, что с 1821 по 1825 год вдова осуществляла торговлю правом купца второй гильдии, а после 1825 года перешла в третью гильдию. Кроме этого, в 1826 году Марья Церевитинова предоставила гжатскому городничему книгу, в которой было показано, сколько и когда она употребила на обстройку дома.

В 1834 году гжатские купцы снова дали показания относительно этого дома. Иван Матюшин заявил, что «обгорелый каменный дом был обстраиван внутри и снаружи после нашествия неприятеля в 1813 или 1814 г., сам покупал для оного лес и разный материал». Но при этом указал, что не знает, на чей капитал был отстроен дом. Егор Шапошников и Василий Меринов говорили, что дом действительно был отстроен на капитал Марьи Михайловны, муж её не мог принимать участия из-за своей несостоятельности.

Смоленская городская палата, рассмотрев материалы дела, 24 октября 1834 года постановила «вдове Церевитиновой в претензии ей на обстройку дома отказать за отсутствием доказательств, на чей капитал производилась обстройка дома и на каких обстоятельствах вдова производила торговлю».

В январе 1837 года Департамент Сената отказывает вдове Церевитиновой в апелляции вернуть средства. А в 1839 году Марья Церевитинова пишет письмо императору Николаю I, в котором указывает на несправедливость решения дела в уездных и губернских органах. Просит императора: «Повели Всемилостивейше рассмотреть дело моё в общем собрании Правительствующего Сената: да возвращена будет решением оного принадлежащая мне сумма 14 066 руб. 70 коп., … и я из настоящего нищенского состояния моего, хотя перед смертью моею, приобрету случай назвать себя счастливою, взысканною правосудием Человеколюбивого Августейшего монарха!» Император повелел изучить это дело и передал его на рассмотрение в Правительствующий Сенат. Правительствующий Сенат в 1840 году отказывает в претензии вдове Церевитиновой. Однако она об этом уже не узнала, так как умерла в этом же году.

А что же дом? Сам дом был продан, но, к сожалению, мы не знаем, кому и за сколько. Знаем лишь то, что к середине XIX века он перешёл в собственность города Гжатска. В начале XX века, возможно, в нём располагалось реальное училище. В годы Первой мировой войны там находился военный госпиталь, затем зооветеринарный техникум, неполная средняя школа имени 17-го партсъезда. В годы немецкой оккупации в доме был расположен госпиталь для немецких солдат, после освобождения Гжатска – госпиталь для бойцов Красной Армии.

С 1945 по 1947 год в бывшем доме купца Церевитинова размещались классы начальной базовой школы, в которой обучался будущий первый космонавт Земли Юрий Алексеевич Гагарин. Однажды, вернувшись из школы, маленький Юра заявил: «Мама! Я учусь в историческом доме». Во второй половине XX века в доме располагались горсовет, бухгалтерия городского отдела народного образования, Дом пионеров и Дом детского творчества.

В настоящее время в этом доме располагается историко-краеведческий отдел Музея-заповедника Ю.А. Гагарина, который с 2022 года входит в состав Объединённого мемориального музея-заповедника Ю.А. Гагарина. Для нас, сотрудников музея, важно сохранить сам дом – памятник истории и культуры, а также историю семьи строителей и владельцев этого дома – купцов Церевитиновых.

После всех событий войны 1812 года, обмеления реки Гжать в 1830-х годах и открытия Николаевской железной дороги в 1851 году разорённая семья Церевитиновых покидает город. Кто-то вернулся в Калугу, где всё ещё оставались предприятия и другие активы, кто-то уехал в Москву. Какой путь выбрали Церевитиновы, что за приключения ожидали их в новых местах, для нас остаётся пока неизвестным. Хотя мы знаем, что в XX веке представители бывшей купеческой семьи связали себя с наукой, искусством. Например, Фёдор Васильевич Церевитинов стал химиком-органиком, его сын Борис пошёл по стопам отца. Возможно, известная советская балерина Нина Борисовна Доренская также являлась дальним потомком гжатских купцов. Но это уже другая история, требующая новых исследований.

А в память об этой некогда богатой, известной в Гжатске семье остался дом – молчаливый свидетель социальных потрясений, войн, революций и человеческих судеб. Каждый житель и гость города может посетить экспозицию музея, пройти по гулким коридорам купеческого дома и погрузиться в историю купеческого Гжатска.

Следите за новостями в телеграм-канале SMOLGAZETA.RU

Фото: Алёна НЕЖНЕНКОВА, Алексей МАТВЕЕВ