Ребёнку нужно дать возможность прожить лучшую жизнь

Какое счастье слушать шум моря, Второй концерт Рахманинова и детский смех! К сожалению, у пятой части людей в возрасте от 35 до 55 лет отмечается ухудшение слуха, в возрастной категории от 55 до 65 лет эта цифра возрастает до 40%, а после 70 лет – уже до 60% и более. Но бывает, что слух теряют совсем молодые люди и даже дети. Тогда подарить им мир звуков или вернуть его могут врачи-неврологи, отоларингологи, и самые важные в этом непростом деле люди – сурдологи и сурдоакустики. О помощи именно маленьким слабослышащим пациентам, о том, как не пропустить тревожные сигналы, мы поговорили с одним из специалистов в этой сфере сурдоакустиком Анной АЛИМОВОЙ.

От скрининга к глубокому обследованию

– Анна Михайловна, чтобы разобраться в терминах, расскажите, чем занимается сурдоакустик?

– Сурдоакустик – техническая специальность, профессиональный стандарт на которую введён только в 2016 году, а до этого времени много лет существовал врач-сурдолог, который занимается непосредственно диагностикой, изучением патологии слуха и реабилитацией. То есть это будет назначение протезирования, операции, и здесь уже подключаемся мы – сурдоакустики. Если человеку назначено слухопротезирование – будь то ребёнку, молодым или взрослым людям, – он попадает к нам для подбора слухового аппарата. Мы ведём их по настройке и сервисному обслуживанию протезов, повторному обследованию.

– Всем известно, что в роддомах на второй или третий день после рождения проводится скрининг новорождённых. Ваше мнение: насколько в этой процедуре учтены все важные моменты? Если у маленького ребёнка патология среднего уха, этот скрининг способен выявить проблему?

– Да, проблема зафиксируется: тест будет не пройден, и будет рекомендация повторить его уже в месячном возрасте. В случае, если что-то не так, проводится уже более глубокое обследование, которое либо подтверждает наличие патологии слуха, либо приносит радостную новость – ура, мы слышим, всё хорошо!

– Какими должны быть поводы, чтобы родители обратились к врачу, и как проходит обследование?

– Здесь всё очень многогранно. В частности, если беременность протекала нормально, роды были плановые, то есть никаких осложнений не было, но по какой-то причине тест не пройден, и повторный тест – на плановом обследовании у педиатра, лора – тоже не пройден, то это уже рекомендация к посещению специалистов. Если проблемы со слухом были у ближайших родственников, всё равно нужно провериться повторно – в месяц, в три месяца, чтобы подтвердить отсутствие наследственных патологий.

Тест делается абсолютно безболезненно и быстро, в состоянии естественного сна. Детям он назначается в возрастном промежутке от одного месяца до семи лет, потому что в этом промежутке ребёнок неспособен объективно реагировать на предъявляемые ему стимулы, и это нужно сделать вне зависимости от него. До сна проводится подготовка: специальный гель наносится на определённые участки на лбу ребёнка и заушные области, клеятся специальные датчики, а потом ребёнка укладывают спать. С ребёнком может быть кто-то из родителей, чтобы была спокойная, комфортная обстановка, можно взять с собой одеялко, игрушку любимую, покушать, попить. Когда ребёнок засыпает, к датчикам подключается специальное оборудование, которое и позволяет врачу-сурдологу зафиксировать наличие или отсутствие патологии слуха. Естественно, предварительно проводится осмотр слухового канала на наличие инородного тела, пробок, воспалительных процессов, исключаются патологии среднего уха, и если всё в норме, то есть ничего не мешает проведению процедуры, тогда проводится обследование. Но здесь тоже есть ряд нюансов, потому что помимо снижения слуха иногда бывают сочетанные заболевания: когда детки рождаются недоношенными, с какими-то пороками развития, будь то физическими или психическими…

Если выявленный порог слуха у ребёнка не соответствуют возможностям слухопротезирования – бывают случаи, когда слуховой аппарат помочь не может в связи с тем, что у него существуют ограничения по диапазону, техническим возможностям, – пациенту может быть дана рекомендация и направление на кохлеарную имплантацию. Это уже хирургическое вмешательство, то есть достаточно серьёзная процедура. Она очень дорогостоящая, и её можно сделать по государственной квоте, но только в Москве или Санкт-Петербурге. В этом случае ребёнок направляется на комплексное обследование – перенесёт ли организм операцию, насколько она, как бы грубо это ни звучало, будет целесообразна в случае сочетанных заболеваний.

Работа с детьми и родителями

– Но в Смоленске можно провести предварительную диагностику?

– Да, в том числе и дать результаты, которые будут способствовать дальнейшей постановке диагноза. Что касается слухопротезирования, то если у ребёнка есть снижение слуха, но его показатели не инвалидизирующие, то есть с первой до второй и пограничной с третьей степенью, – проводится протезирование аппаратами малой мощности.

Мы встречаемся с родителями, беседуем о том, что и как будет проходить. Я рассказываю, какие существуют слуховые аппараты, в чём разница между моделями, а уже затем мы готовим ребёнка. Снимаются слепки слухового канала, чтобы инженер изготовил индивидуальные ушные вкладыши, которые являются звукопроводящим устройством от слухового аппарата непосредственно внутрь слухового канала ребёнка. Затем – по их готовности – идёт примерка и адаптация к вкладышам, чтобы у ребёнка, если он маленький и ему невозможно объяснить, что это нужно, появилось тактильное приятие. Бывает, что в течение двух недель привыкания ребёнок вырывает их из ушек: к любому инородному телу нужно привыкнуть, к тем же очкам, когда мы начинаем их носить. И когда ребёнок понимает, что это инородное тело теперь будет с ним постоянно, тогда происходит первое подключение слуховых аппаратов – на основе результатов обследования у врача-сурдолога. Их необходимо повторять раз в полгода детям младшего возраста и раз в год – более старшим.

То есть контроль слуха обязателен, так как на основе его данных ведётся дальнейшая настройка и корректировка слуховых аппаратов, которые в принципе помогают детям развиваться. Мы знаем, что при нарушении слуха идут дальнейшие нарушения в интеллектуальной сфере, возникают психические проблемы, просто потому что ребёнок не понимает, что какой-то предмет или действие связаны с определённым звуком. А слуховой аппарат – это медицинский протез, который помогает в формировании понимания того, что любой предмет, которым мы пользуемся, имеет звук.

Самое, наверное, плохое – то, что многие родители считают, что ребёнок, надев аппарат, должен сразу слышать. Но с момента, когда ребёнок надел аппарат, и до того момента, пока он поймёт, что ручка – это ручка, что это конкретный предмет, должно пройти множество психических процессов, должна произойти активная мозговая деятельность, формирование нейронных связей. И непосредственно в этом должны участвовать родители: многократное повторение, объяснение, чтобы всё было перед глазами. И, конечно, с привлечением дополнительных узких специалистов – логопедов, сурдопедагогов, дефектологов.

– Сопроводительная психологическая помощь в плане этого принятия оказывается?

– Наша специальность, сурдоакустика, наверное, близка к этому, потому что обязательно нужно что-то объяснить, направить к какому-то специалисту, в том числе и объяснив, зачем это нужно.

– И работа эта идёт не только с детьми, но и с их родителями?

– С родителями – обязательно!

О тестах и факторах риска

– Анна Михайловна, в поликлиниках распространена аудиометрия – диагностика, на результат которой влияет множество факторов, в том числе и условия, в которых она проводится. Но считается, что аудиометрию сложно провести у ребенка младше шести лет…

– Совершенно верно! Именно поэтому проводятся такие обследования, как КСВП и ASSR-тест. Первый, коротко говоря, отвечает на вопрос, на сигнал какого уровня громкости начинает реагировать мозг в принципе, а второй тест даёт нам почастотную раскладку, на какой частоте и как слышит ребёнок. Это уже данные для настройки слуховых аппаратов.

– То есть это методика, которая позволяет проводить полную диагностику слуха, исключая факторы влияния со стороны пациента и врача?

– ASSR-тест помогает обойти ваше субъективное восприятие и даёт ответ мозга, а аудиометрия – субъективный тест, то есть я подаю вам звуковой сигнал, а вы реагируете: «слышу или не слышу». Именно поэтому она как методика обследования для детей не используется – это уже обследование для возраста старше семи лет. В этой процедуре на пациента надевают наушники, ему вручают кнопку, которая будет служить его способом ответа. В наушники подаются звуковые сигналы разных частот, от гулов до писков, и пациент на каждой частоте даёт субъективную реакцию, механическую – нажатие на кнопку. Иногда используется речевой ответ «слышу, не слышу», если, допустим, нет возможности нажать кнопку – как у деток, так и у более возрастных пациентов.

– А можете подробнее рассказать, как слух связан с развитием речи и интеллекта ребёнка?

– Мы слышим и видим именно мозгом, соответственно, при отсутствии звуковых раздражителей кора головного мозга не имеет возможности развиваться и формировать новые нейронные связи. Отсюда – мы не слышим или не говорим. Страдает развитие речи, памяти, нарушается возможность начинать писать и так далее.

Поэтому, если есть хоть какие-нибудь поводы для того, чтобы проверить слух ребёнка, нужно обязательно это сделать. Это первое, что необходимо, – исключить нарушение слуха. Это могут порекомендовать и педиатры, а позже, с двух-трёх лет, и логопеды, потому что бывает, что длительное время они занимаются с детьми, а результата нет. И нарушение слуха может быть причиной этого.

– Если скрининги в поликлинике показывают, что всё в норме, всё равно нужно контролировать ребёнка?

– Несмотря на то что в поликлиниках проводят скрининги первого, третьего месяцев жизни, бывает такое: позвенели погремушкой, у ребёнка есть реакция, но она может формироваться на действие, а не на звук. Это может быть и реакция на вибрацию, если ребёнок не видит врача или маму, либо на яркую игрушку – он водит за ней глазками. Реакция есть, хотя на самом деле она может быть двигательной или визуальной, поэтому к этому вопросу нужно очень тщательно подходить. И даже если множество специалистов обратили на это внимание, у родителей бывает неприятие – «я его держу, он меня слышит». Но когда мы говорим, у нас вибрирует диафрагма, то есть помимо речевого фактора, когда звук исходит из нас, ребёнок ощущает и эту вибрацию, то есть действует ещё и вибрационное восприятие. Ребёнок будет слышать маму даже с нарушением слуха, потому что нет полного обрыва контакта.

Кроме того, бывает и почастотное снижение слуха: низкие звуки ребёнок может хорошо слышать, а высокие звуки будут страдать, может быть повреждён весь частотный диапазон. Но, опять-таки, необходимо обследование, чтобы получить точное представление о том, в чём причина, каким образом снижен слух и как это компенсировать.

Если обобщить все факторы, которые могут повлиять на слух, первым будет наследственность. Второй – протекание беременности. Например, если у мамы во время беременности были проблемы с почками, какие-то другие воспалительные процессы и применялись антибиотики, это может отразиться на плоде. Третий фактор – как протекали роды, не было ли осложнений или каких-то больничных инфекций после них, как они переносились и лечились. Да и в дальнейшем ребёнок может заболеть…

Кстати, сейчас снижение слуха отмечается и у детей, и у взрослых, переболевших ковидом, даже у тех, которые раньше обследовались и получали протезы. Такие мои наблюдения подтвердились на девятом аудиологическом конгрессе в Суздале: после перенесённого ковида отмечается снижение слуха, причём иногда достаточно серьёзное. Есть и новые пациенты, которые жалуются на ухудшение слуха после перенесённого ковида. Это может быть вызвано интоксикацией и от самого заболевания, и от препаратов, которыми лечили пациента. У ряда лекарств есть ототоксичный эффект, поэтому, когда назначаются какие-то препараты для лечения, всегда нужно смотреть аннотацию, особенно если снижение слуха уже есть или вы находитесь в группе риска, – это касается и взрослых, и детей. Если в аннотации есть такие слова, как шум в ушах, снижение слуха, глухота, ототоксичность препарата, необходимо задать лечащему врачу вопрос, насколько актуальным будет приём этого препарата и нет ли альтернатив, которые столь же эффективны, но более безопасны в отношении слуха.

– Анна Михайловна, кстати, кто входит в группу риска по слуху?

– Люди, у которых есть проблемы с сердечно-сосудистой системой, например перепады давления, сахарный диабет, работающие в условиях шума и вибраций, это, в частности, касается ремонта дорог. Отбойный молоток создаёт невероятный шум и вибрацию, и даже если работник защищён берушами, противошумными наушниками, если он более пяти лет работает в этой сфере, у него формируется снижение слуха.

– А что делать с шумом в ушах? Как правило, с подобными жалобами люди обращаются не к сурдологам, а к неврологам или терапевтам...

– Что касается этого вопроса, причина шума в ушах – тиннитуса – может быть разной, и находиться в компетенции невролога в том числе. Здесь проводится дополнительное обследование, например, компьютерная томография, но и сурдологическое в том числе. Если медикаментозно не удаётся устранить данное заболевание, сурдологом назначается коррекция в виде слухопротезирования. На сегодняшний день в слуховых аппаратах существует дополнительная функция, которая называется тиннитус-маскер. Она есть в большом количестве моделей, и сурдоакустики разрабатывают индивидуальную программу протезирования для этого шума. Но чаще всего шум в ушах накладывается на снижение слуха, и зачастую, когда ты компенсируешь снижение, шум уходит на второй план. У меня есть двое пациентов, которые спят в аппаратах, потому что интенсивность шума очень высокая – порядка 60–65 децибел, то есть уровень нормальной речи, и это действительно мешает жить.

Совет родителям

– Правда ли, что во время диагностики внутреннего уха можно определить, есть ли у ребёнка музыкальный слух?

– Скорее всего, это вопрос больше к сурдологу, но именно в плане музыкального слуха я сомневаюсь, что его реально определить. Всем нам известно, что улитка имеет в себе завитки, в которых располагаются наружные и внутренние волосковые клетки отдельных частотных характеристик – низких, высоких, речевых. В зависимости от участка, где есть повреждения, можно судить о типаже потери слуха, но о том, насколько музыкальный слух, – нет.

– Что бы вы могли сказать родителям, которые столкнулись с проблемами у своих детей?

– Я бы попросила родителей не бояться приходить к специалистам – это не что-то страшное. Ребёнку не будет больно, ему будет интересно, и стесняться этого не нужно.

Буквально на днях я встретилась с пациенткой, у которой снижение слуха было выявлено с детства, но первый слуховой аппарат она надела в шестнадцать лет. Я спросила её, почему ей раньше не предлагали слуховой аппарат, и ответ меня просто поразил: «мы думали, вы не потянете финансово». «А если бы вас вовремя спротезировали?» – задала я ещё один вопрос. «Я бы провела другую жизнь». Это ведь другой уровень образования – ей не надо было бы напрягаться, прислушиваться, и это другой уровень общения. Она рассказала, что была очень замкнута, потому что постоянно боялась, что начнёт общаться, но не услышит что-то, все будут повторять и раздражаться. Девушка молодая – ей сейчас 27 лет, у неё есть ребёнок, она очень яркая, лидер по натуре, и по ней это сейчас видно. Она произнесла следующую фразу: «Аппараты подарили мне другую жизнь».

Поэтому я бы попросила родителей, чтобы они дали возможность своим детям прожить жизнь лучше, чем они могли бы, имея некомпенсированное снижение слуха. Конечно, если у ребёнка сильное нарушение речи – может быть, ему поздно поставили протез либо пороги слуха настолько снижены, что сделать это невозможно, а имплантацию при этом не назначают, – он будет посещать специализированные детские сады и школы. Но сегодня среди моих пациентов масса детей, которые учатся в общеобразовательных школах, играют на скрипке и пианино, ходят во всевозможные секции и так далее.

– Но это же на сегодняшний день. Наверняка ситуация была другой ещё лет десять назад?

– Конечно! Но если ребёнок спротезирован, если он справляется с нагрузкой, это повод ходить в общеобразовательную школу, потому что как только мы убираем ребёнка из речевой среды, где все общаются, тишина рождает тишину. Я не хочу сказать ничего плохого о специализированных школах – в них ведутся занятия, но индивидуальных занятий в массовой версии быть не может. Даются нагрузки и задания, все их выполняют, но, опять-таки, каждый ребёнок как может, так и справляется с ними, и нет гарантии, что он не может лучше. Поэтому всегда, даже если ребёнок ходит в специализированную школу, родителям нужно понимать, что стоит подключить дополнительные занятия, потому что если ребёнок справится, то можно пройти психолого-педагогическую комиссию, чтобы перейти в общеобразовательную школу.

Фото: предоставлено Анной АЛИМОВОЙ, pixabay.com

Мила МАЛИКОВА, Алексей МАТВЕЕВ