«А где сейчас наши рожки, где наши гудочки?»
В самом молодом городе Смоленской области Десногорске живёт и работает Владимир Юрьевич Платонов, преподаватель фольклорного отделения Десногорской детской музыкальной школы имени М.И. Глинки. Сегодня Владимир Платонов является одним из самых авторитетных собирателей и исследователей смоленского фольклора.
Платонов восстанавливает старинные музыкальные инструменты нашего края, буквально по крупицам собирая воспоминания, изучая архивные и научные материалы, погружаясь в далёкую, но в то же время такую родную культуру наших предков. Платонов учит детей, да и взрослых, особому, трепетному отношению к музыкальному наследию Смоленщины.
Может быть, сегодняшний разговор с Владимиром Платоновым о старинных смоленских музыкальных инструментах станет для кого-то первым шагом по увлекательному пути изучения музыкальных традиций родной земли...
– Владимир Юрьевич, как началось ваше увлечение смоленской фольклорной музыкой?
– Я сам фактически ни на одном музыкальном инструменте раньше не играл, но у меня в роду были музыканты. Один из дедушек был пастухом, играл на рожке. Для меня эта музыка была естественной, я с ней рос. Это очень яркие впечатления детства. А потом, уже когда повзрослел, стал задавать себе вопросы: «А где сейчас наши рожки, где наши гудочки?» Я уже более десяти лет занимаюсь старинной музыкальной культурой смолян. И чем больше я узнаю, тем более широкие и неизведанные горизонты передо мной открываются. Горизонты бесконечности. Эти десять лет – время постоянных открытий.
Увлечение началось с поиска смоленского рожка. Все знают, что этот музыкальный инструмент – символ Смоленщины. Даже прозвище смолян такое было – «рожки». Оказалось, что нигде в музеях его нет. Меня это взволновало, и я проехал всю Смоленскую область, искал в деревнях, расспрашивал. Мне объясняли, рассказывали.
В местности, где мы проживаем, это юго-восток Смоленщины – Рославльский район, ельнинские земли, – там, конечно, этот инструмент был особенно ярко представлен. В этих районах духовая культура вообще была мощно выражена. Играли на волынках, на дудах, на двойных свирелях и, конечно, на смоленских рожках. Смоленщина, как ни одна область, по мнению специалистов, хранила свою обрядовость, и в этой обрядовости рожок имел большое значение.
– Отличается ли смоленский рожок от, скажем, рожка тверского или брянского?
– Смоленский рожок отличается тем, что у него большой раструб, который наворачивали из бересты. Старались использовать и ясень, в который попала молния. Искали именно такое дерево – считалось, что в этом случае инструмент будет звучать особенно прекрасно, и те, кто его услышит, будут счастливы. Ещё одна деталь – пищик у смоленского рожка уже кларнетного типа (а это говорит о близости и влиянии Европы), пластинку для пищика делали из гусиного пера. Сам пищик, или, как его ещё называли, перебор, – это деревянная дудочка со звуковыми отверстиями. Её делали из древесины вишни или яблони.
– Удалось ли всё-таки найти настоящий смоленский рожок?
– У нас на Смоленщине рожок хранится в деревне Мольгино Новодугинского района. Там ещё совсем недавно был жив пастух, который играл на смоленском рожке. Игра на этом инструменте требует довольно мощного дыхания, напряжения, чтобы выразить все ноты правильно. На рожках играли пастухи, которых было не так много. Пастухом ведь было не так просто стать. Вы представляете, будущий пастух должен был пять лет ходить за старшими пастухами, и они на него даже внимания не обращали. Он слушал их, смотрел, как они делают инструменты. И только через пять лет с ним начинали играть «вместях», то есть вместе. «Ну-ка, поди сюда, давай-ка посмотрим, какой из тебя музыкант получился, будем играть вместях». Как правило, играли мелодию «Шумел камыш». Это был такой своеобразный деревенский институт. Неиграющих пастухов на Смоленщине раньше не было. Не играющий на музыкальном инструменте пастух – это был позор. Наши пастухи славились по всей России, они ходили даже до Костромы и, возможно, играли со знаменитыми нерехтскими рожечниками.
– Нужно ли знать музыкальную грамоту в нашем современном понимании, чтобы играть на старинных инструментах?
– Не обязательно, совершенно не обязательно. Нужно просто хорошо прочувствовать ту древнюю атмосферу, то музыкальное пространство. Вообще, крестьяне, жители сельской местности, в прошлом были очень одарены. Как они пели! Так сейчас в вокальных институтах не могут обучить. У них было какое-то внутреннее чувство красоты. Именно это чувство красоты подсказывало им, как выразить ту или иную мелодию. И, на мой взгляд, это получалось у них гениально. Только этим одним словом я могу выразить своё отношение – гениально.
Вот, например, ещё один традиционный смоленский инструмент – гудок. Это струнный инструмент, специалисты говорят, что он пришёл к нам из Византии. В странах, находящихся под влиянием греческой культуры, на Балканах, он до сих пор распространён. Только там у него больше струн и он немного видоизменился. Гудок рубили из полена, делали его буквально за несколько часов, струны натягивали часто просто из кишок. Звучали гудки не совсем привычно для нас по сравнению с современной стройной чёткой музыкой. Ноты на гудке, как говорится, «где-то рядом».
В России старинные гудки находят в основном при раскопках в Великом Новгороде. На Смоленщине из-за определённых особенностей почвы они не сохраняются. Но, безусловно, этот инструмент здесь звучал. Во всех великих городах Руси, во всех культурных центрах, а Смоленск к таковым, без сомнений, относится, эти инструменты любили, они почти всегда звучали вместе с гуслями, как бы вторили друг другу.
– Гусли у нас на Смоленщине тоже были особенные?
– На Смоленщине были распространены прямые крыловидные гусли. Они встречались и в Белоруссии, и на Псковщине. Гусли – инструмент жениховский. Парень, если задумал великое дело – жениться, приходил на вечёрку со сделанными самолично гуслями. Приходит он, значит, на вечёрку (ах, какая у них была внутренняя культура прекрасная) и обращается к своей избраннице с такими словами: «Милая моя, да послушай ты мою разную музыку, голубушка». Девушка стояла перед ним, он начинал играть, и если она при этом плясала, то всё говорило о том, что парень может начать за девушкой ухаживать.
Если говорить об уникальных смоленских инструментах, то это двойная свирель. Это действительно уникальный инструмент, он больше нигде в мире не встречался, только на Смоленщине. Их делали из металла или дерева. Из металла, из старых оружейных стволов, стали делать после указа Петра Великого. Дело в том, что наши свирщики – так назывались музыканты, которые играли на двойной смоленской свирели, – были призваны в армию при Петре Великом. Наши войска в Полтавском сражении вели именно смоленские свирщики. Есть приказ Петра: «…а смоленских свирщиков собрать, дабы вели наше войско супротив Карла…»
Ещё один распространённый у нас инструмент – это колёсная лира, у белорусов её называют «колавая лира», звучала у нас уже в XVI–XVII веках. Но расцвет этого инструмента на Смоленщине связан с печальными событиями – с Первой мировой войной. Тогда много молодых ребят возвращались в свои деревни слепыми после страшных газовых атак, и семьи везли их в город Поречье, там были артели, которые изготавливали колёсные лиры. Играли на таких лирах чаще всего где-то у храмов. На праздниках лирщиков собиралось у храмов очень много, и они согласованно исполняли молитвы, духовные стихи, религиозные наигрыши. Таким образом они могли зарабатывать для своих семей хоть какие-то средства. Этих музыкантов называли «калики перехожие».
Нельзя не рассказать и о смоленской волынке. Её ещё называют «дуда». Если в деревне спросить: «Играли у вас на волынках?», то жители вообще не поймут, о чём речь, но если спросить: «Играли ли у вас на дудах?», то ответ будет: «Конечно». Особенно в западной части Смоленщины дуда звучала везде, ее очень любили. Волынка – глубоко обрядовый, свадебный инструмент. В обязательном порядке на свадьбах звучала волынка, чтобы молодые были счастливы. Представьте, шли дудары, рядом шли скрипачи, это была просто поразительная процессия. Она наполняла музыкой всё пространство вокруг, это было незабываемое событие.
– Владимир Юрьевич, ради чего по большому счету вы ведёте эту трудную работу?
– Самое главное, чтобы традиции нашей культуры не прерывались. Ансамблевая игра на старинных русских инструментах – это ведь совершенно иной музыкальный мир, и мы должны его сохранить для наших детей.
Юрий Семченков
