Война и мир Татьяны Невесёлой
Выставка «Война и мир» скульптора Татьяны НЕВЕСЁЛОЙ в КВЦ имени Тенишевых – попытка автора поговорить со своим зрителем о самом сокровенном. Разговор этот спокоен и искренен, без громких слов, пафоса и лозунгов – так говорят с близкими. И выбранная для этого тема в её прочтении лишена сиюминутной актуальности и больше похожа на философские рассуждения о вечной борьбе добра и зла и непременной победе жизни над смертью…
Крылья радости
Татьяна Невесёлая – монументалист, поэтому большинство её работ на этой выставке показаны только на фотографиях. Что, безусловно, не позволяет в полной мере оценить их масштаб, но общее представление о замысле и исполнении всё же дают.
– Тут очень много работ, которые установлены не в Смоленске, – говорит Татьяна Невесёлая. – И не все их могут увидеть. А мне хотелось показать их смолянам, познакомить со своим творчеством.
Не в Смоленске – это не только за пределами города и области, но и страны. Так получилось, что много знаковых для автора монументов стоят на территории ныне недружественных России государств – Польши и Украины. Собственно, с украинских работ и начинается экспозиция.
– Это мои ранние работы – я сделала их сразу после института, в 25 лет. Поэтому они и открывают выставку. Эскиз «Чистые росы» и два бюста в бронзе, которые установлены на Аллее славы, посвящённой Героям Советского Союза.
«Чистые росы» – фигура молодого человека, буквально на кончиках пальцев идущего по утренней траве. Даже скорее летящего – настолько во всём его облике чувствуется это стремление оторваться от земли, радостное ощущение полной свободы и собственных безграничных возможностей, когда вся жизнь впереди.
Кстати, тема душевного восторга и внутренней окрылённости потом не раз будет повторяться в разных вариациях: «Лето», «Мечта», «Юность», «Радостный день»…
На чужбине
С Украиной у Татьяны Невесёлой связан довольно большой отрезок жизненного и творческого пути. Её супруг, скульптор Николай Невесёлый, с которым они учились в Ленинградском институте живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина, получил распределение в Тернополь. Поэтому Татьяне пришлось доучиваться уже в Киевском художественном институте, постоянно летая между этими двумя городами.
– Вот эта работа «Красная конница» была на республиканской выставке в Киеве. И художник Татьяна Яблонская, будучи членом выставкома, пошутила на её счёт: «Если конница красная, почему она белая?»
Из Тернополя Татьяна Невесёлая попала в Польшу. Сначала в составе делегации художников на выставку «Дни славянской культуры». А потом уже в длительную творческую командировку для выполнения нескольких заказов.
В польском Жешуве установлен памятник Михаилу Архангелу и мемориал «Миллениум». Последний – предмет особой гордости художника: «Кому ещё посчастливилось сделать скульптуру в честь 2000-летия Рождества Христова?!»
А над памятником Максимилиану Кольбе в Освенциме Татьяна Невесёлая работала вместе со старшим сыном Тарасом.
– Памятник посвящён польскому священнику, который был одним из заключённых концлагеря. Услышав, как накануне казни приговорённый к смерти сокрушается: «Бедные мои дети – как они будут без меня?!», Кольбе вызвался умереть за него…
Возвращение домой
В родной Смоленск Татьяна Невесёлая вернулась в 2001 году. И на выставке представлены в том числе работы, выполненные уже здесь. Скульптурные портреты Юрия Алексеевича Гагарина и Николая Михайловича Пржевальского. Композиция «Клоун с собачкой», посвящённая Юрию Никулину.
Многим известен памятник воинам-пограничникам, установленный в районе Никольских ворот. Особенной популярностью пользуется нос собаки, который трут, чтобы загадать желание.
Памятник Детям войны в Холм-Жирковском. Мемориал на могиле неизвестного солдата в деревне Ниловка. Мемориал выдающимся конструкторам – создателям техники для войск ПВО.
– А вот этот памятник установлен в селе Раскопы Руднянского района. Он посвящён Ксении Константиновой – молодой медсестре, которая защищала тяжелораненых бойцов от фашистов. Врагов было больше сотни, а у неё только тридцать патронов, и каждым она попала в цель. Когда её схватили, то после глумления и истязаний загнали в сердце осиновый кол – как ведьме, поскольку посчитали, что обычная восемнадцатилетняя девчонка так метко стрелять просто не могла…
Работы Татьяны Невесёлой – это всегда глубоко личная история, рассказанная с помощью скульптуры. Даже если всё происходило задолго до рождения автора.
– Татьяна – очень добрый человек, всегда готова помочь, – говорит скульптор Александра РУСЕЦКАЯ. – Это и в её работах проявляется. Художники – такие люди, что выражают себя в творчестве. И наше отношение к миру там хорошо видно. Причём малейшая фальшь, любая неискренность проступают мгновенно. А в работах Татьяны – ни одной фальшивой нотки…
Из разговора на вернисаже
– Татьяна, у вас очень много работ на тему материнства…
– А это вообще вечная тема: мать и сын, продолжение рода, продолжение жизни…
– Меня поразила ваша скульптура «Богоматерь». В отличие от канонического изображения эта Дева Мария прижимает ребёнка к себе, обнимая обеими руками, – словно боится за него и таким образом пытается защитить…
– Это всё та же тема материнства. И мне, как любой матери, хочется защитить своих детей – в этом отношении я эгоистка.
– А к своим работам вы тоже относитесь как к детям?
– Сложно сказать. Во всяком случае, я их чувствую – они проходят через меня, через мою душу.
– Вы сделали много памятников для поляков…
– Всё началось с Дней славянской культуры, в которых я участвовала вместе с коллегами из Тернополя. Я выставила свои работы, и они настолько понравились местному руководству, что мне предложили сделать медальон Папы Римского Иоанна Павла Второго. И пока мои коллеги ходили на выставку польских художников, я сидела в гостинице и делала этот рельеф. А поскольку инструментов под рукой не было, мелкие детали пришлось подправлять ключом от номера. Когда заказчики увидели это, то были настолько поражёны, что, отправляя в Ватикан отлитый в бронзе рельеф-медальон, сопроводили его письмом, где упомянули не только автора, но и тот самый ключ от номера. В ответ Папа прислал своё благословение и подарок.
– Тяжело было работать над памятником, который стоит в Освенциме?
– Эту работу мы делали вместе со старшим сыном Тарасом. Он тоже скульптор, и гораздо лучше, чем я. Работали в Жешуве – в Освенцим её привезли уже готовую.
Но в самом концлагере мы, конечно же, были. И я до сих пор помню то ощущение страха, которое меня там не покидало. Жуткое место. Вроде кругом всё чистенько, спокойно, аккуратные домики бараков, но тяжесть просто нереальная. Там даже птицы никогда не поют, хотя деревья есть.
– Вы помните момент, когда поняли, что станете художником, скульптором?
– Мне кажется, стремление к творчеству во мне было всегда. Начиная лет с трёх я всё время пытаюсь что-то сотворить, но как – мне и самой непонятно. Каждый раз это по-новому, как будто впервые.
Мама хотела, чтобы я стала медиком. Но я упрямая, и если уж что-то решила – обязательно добьюсь. Я и в школу пошла с шести лет, потому что так захотела. И когда мне в двенадцать лет предложили учиться в Ленинграде, в школе при Академии художеств, родители сначала не хотели меня отпускать. Но я настояла, сказала: «Не отпустите – голодовку объявлю!»
Отец потом был у меня на защите диплома. Там один человек так выступил, что все заплакали. И отец заплакал, хотя был человеком сдержанным, ветераном Великой Отечественной войны.
– Тема войны в творчестве – от отца?
– Да. Я родилась в 1957 году. Отец вернулся с фронта с медалями, которыми мы в детстве играли. Он говорил: «Всё можно пережить, лишь бы войны не было». Сейчас, спустя столько лет, всё это уже не так остро воспринимается. Хотя теперь другие войны.
К сожалению, человечество не может без войн. Но каждая из них заканчивается, и приходит мир. Я верю, что мир сильнее и жизнь всё-таки победит…
Ольга Суркова
