Как я жила в приюте: день второй
«Смоленская газета» продолжает публиковать начатый в прошлом номере рассказ нашей коллеги Татьяны Борисовой, которая провела несколько дней в Центре защиты семьи, материнства и детства «Смоленский дом для мамы». Эта организация, напомним, помогает женщинам с детьми, попавшим в самые разные, но одинаково сложные жизненные ситуации. Журналист нашего издания жила в Доме для мамы по приглашению его руководителя Татьяны Степановой, познакомилась с постояльцами (их имена изменены по этическим соображениям) и узнала их истории. Сегодняшняя публикация описывает второй день пребывания в учреждении и начинается с разговора с комендантом Дома.
День второй, суматошный
«Ну что, приснился тебе жених?» – первым делом поинтересовалась утром Елена Аркадьевна. Вообще, здесь, в Доме, тема личной жизни – одна из наиболее обсуждаемых и животрепещущих. Любят девчонки поговорить о кавалерах, ведь каждая из них мечтает о женском счастье. И очень кстати во время нашего шуточного разговора в кабинет заходит Валя и вспоминает о том, как нарушала правила внутреннего распорядка, когда жила в Доме. Сейчас же она приходит сюда помогать как волонтёр, ждёт появления на свет ещё одного малыша, и завтра они с мужем отмечают пятую годовщину свадьбы. Так что это самое счастье очень даже возможно и для других девчонок.
Ну а день начинается с вкусного завтрака, который мы слегка проспали, с покраски бровей, чтобы быть красивыми, пятиминутной планёрки, на которой нам рассказывают, как мы день проживём, и шумного профилактического переезда. Меняется комната, меняются соседи, немного меняется взгляд на жизнь и на то, как нужно относиться к этим самым соседям. «Иногда бывает нужно устроить девчонкам встряску», – объясняет мне Аркадьевна. Впрочем, такие встряски – явление нечастое.
Планы на день у нас наполеоновские. «А при чём тут Наполеон?» – с удивлением спрашивает Ира. Но уже скоро она всё сама поймёт… Сначала мы встречали жертвователей, которые привезли мультиварку – очень нужную вещь, поскольку в Доме проходят кулинарные курсы. Мамы из числа сирот не всегда умеют даже кашу сварить – в интернате их этому не учили. А тут тебе и пироги, и торты, и другие кулинарные изыски. Гостей мы усадили за стол, поили чаем, беседовали. Из того, что рассказывала им Елена Аркадьевна, больше всего мне запомнилось, что настоятель храма Архангела Михаила, на территории которого находится приют, отец Павел Петровский периодически заходит в Дом пообедать и, пока девчонки накрывают на стол или наливают чай, общается с ними по-отечески. У тех, кто вырос в интернате или в неблагополучной семье, не сложилось положительного образа отца, мужчины. Для них такое общение особенно ценно. И правда, через полчаса пришёл отец Павел. Спросил, как мне тут живётся, всё ли задуманное получается, и пожелал Божией помощи.
Ещё в этот день мы получали и распаковывали большущую посылку из Москвы и снимались для телевидения (как я ни старалась не попасть в кадр, но и меня тоже показали по Первому каналу). А потом мы помогали собираться в дорогу команде сотрудников и волонтёров Смоленского дома для мамы, которые поехали в область – доставить гуманитарную помощь малоимущим семьям в отдалённых деревнях. Сейчас такие выезды совершаются регулярно в рамках проекта «Продукты в деревню». И это важно, поскольку люди на селе живут бедно. Бывает такое, что они бы и рады устроиться на работу, а некуда, и приходится перебиваться тем, что даёт натуральное хозяйство и какие-то сезонные подработки. Ресурсов для того, чтобы самостоятельно справляться со своими трудностями, не так много. А помощь извне позволяет снизить риски попадания детей, проживающих в сельской местности, в интернатные учреждения. Кто-то скажет: «Ну и ладно, жили бы в достатке, в хороших условиях». Но нет – ничто не может заменить ребёнку маму, и нигде он не социализируется и не научится жить в этом мире лучше, чем рядом с ней.
«Фух, всё в машину погрузила», – объявила мне довольная Ира. И тут же принялась обсуждать со мной свои сердечные дела: стоит или не стоит встречаться с новым ухажёром. Кстати, даже самые колючие ёжики нынче стали какими-то белыми и пушистыми. Может быть, это так трудовая терапия действует на людей? Или я начинаю привыкать и обживаться? Пока я размышляла над этим вопросом, в Дом пришла социальный работник Светлана Старикович, что и вовсе сделало для меня день нагруженным событиями и эмоциями с горочкой и каким-то бесконечным. «У нас такие случаи бывают – могу тебе рассказать...» – начала Света буквально с порога. И наш разговор затянулся часа на три. Попутно я узнала и о том, как появилась здесь она сама. Когда-то Светлана совершенно случайно попала на работу в соцзащиту, просто потому что другой работы на тот момент для неё не нашлось. А в Смоленский дом для мамы впервые пришла не на работу устраиваться, а на психологическую консультацию к директору, когда Дом ещё только готовился к открытию, шёл ремонт.
Первое предложение о работе всерьёз не восприняла, но позже, когда находилась в декретном отпуске, откликнулась на просьбу Татьяны Степановой о помощи в работе и стала по мере возможности приходить сюда как волонтёр, а из декретного отпуска вышла уже на новую работу. Из разговора со Светой мне многое стало понятно. Например, почему Даша так подробно консультировалась у меня, на какой маршрутке доехать до больницы, в какое конкретно время нужно выйти из Дома, чтобы не опоздать. Просто как выпускнице интерната ей сложно социализироваться, и всё, что для нас пустяки и ерунда, для таких мам – полная неопределённость и сплошной стресс. Ведь после выпуска из учреждений они попадают в мир, который живёт по совсем другим, неведомым законам, – ну как тут не растеряться! Но с поддержкой Светы у Даши и других таких девочек всё получается. «Мне, конечно, было бы проще съездить и оформить какие-то документы самой, но для Даши полезнее, чтобы она это сделала, причём без сопровождения волонтёров. Я ей всё подробно объясняю, пишу на бумажке, куда и зачем ей нужно обратиться, и постоянно по телефону подсказываю, что делать, если что-то пошло не по плану. Ведь если, например, ей грубо ответили или что-то не получилось с первой попытки, она может распереживаться, всё бросить и уйти. Я её успокаиваю, объясняю, что надо постучать в кабинет ещё раз и сказать то-то и то-то», – продолжает Светлана свой рассказ. Вот такая школа жизни.
Из этой же беседы узнаю, что другая подопечная Смоленского дома для мамы, Кристина, – тоже выпускница интерната. Когда я подошла к ней и попросила рассказать мне свою историю, Кристина отреагировала недоумением: «Да какая у меня история, нет никакой истории – просто живу здесь, потому что жду получения жилья». А Света мне разъяснила, что для сирот это больная тема. Те, кто решает вопрос в судебном порядке, получают жилье в первую очередь. Так, например, девочка, которая выпустилась из интерната год назад, может получить квартиру раньше, чем та, которая ждёт лет десять, но иск в суд не подаёт (есть в практике центра и такие случаи). Так что это своя особая история и ещё одно направление, в котором Смоленский дом для мамы помогает своим подопечным. Теперь, после суда, Кристине и её шустрой дочурке не придётся томиться в ожидании годами и скитаться по знакомым и друзьям, как это нередко происходит с другими мамочками-сиротами. «Кристина – наша гордость. Она откладывает деньги на учёбу. Для выпускниц интернатов это сложная задача, потому что, живя в учреждении, они не научились обращаться с деньгами, планировать бюджет, думать не только о том, что нужно сейчас, но и о том, что потребуется в перспективе. Обычно как только у этих девочек появляются деньги, они очень быстро тратятся. И тут же находится куча друзей, которые просят в долг».
У остальных девочек из Дома свои непростые истории, но их я узнаю потом, а этот день закончился тем же, чем начался: брови красили те, кто не успел сделать это утром. Между прочим, наводить красоту – тоже важно. Это даёт больше уверенности в себе. Только почему-то ходили мои красавицы чернобровые и смущались от того, как они стали хороши. Одним словом, девочки…
Продолжение читайте в следующих номерах «Смоленской газеты»
Фото: Татьяна БОРИСОВА
Татьяна Борисова
