Терапия юмором
Врачебный труд сопряжён с ежедневным стрессом, поэтому без здорового чувства юмора в медицине бывает сложно.
Традиция юмора в здравоохранении давняя, например, студенческий клуб Смоленского медуниверситета «Эскулап» существует с 1960-х годов. Сейчас на смену КВН пришли новые форматы юмора, например, stand up, когда комик выступает перед живой аудиторией, рассказывая смешные истории и шутки напрямую зрителям.
Игорю Решетову 26 лет, ещё с университетской поры он живёт в двух измерениях: медицинском и юмористическом. Днём Игорь – врач-терапевт поликлинического отделения №2 ОАО РЖД на станции Смоленск-Сортировочная, а по вечерам – стендап-комик и юморист, ищущий себя в новых жанрах.
«Смоленская газета» поговорила с молодым стендап-терапевтом о совмещении двух ипостасей и о развитии юмора в Смоленске.
– Ваши родители – врачи. Выбранная профессия связана с желанием продолжить династию?
– Ты растёшь в такой атмосфере, когда за обедом родители рассказывают, как сегодня кого-то оперировали или как отправили кого-то в больницу. Ты живёшь так всю жизнь. В какой-то момент тебе задают вопрос: «Кем ты будешь?». Не задумываясь, отвечаешь – врачом.
Периодически шучу на эту тему: вся семья – бюджетники. Бабушка с дедушкой – учителя, родители– врачи, у меня не осталось выбора: денег в этой семье никогда не было (смеётся). В детстве, конечно, не задумывался о профессии: мне какую машинку дарили, тем я и хотел быть. Полицейским, пожарным. Разве что водителем мусоровоза не планировал стать: уж больно машинка дорогая была. С возрастом уже понимаешь, к чему больше душа лежит.
– Сильно ли пандемия повлияла на обычные будни врача-терапевта?
– Не могу сказать, что сейчас активно формируется вторая волна. За последние три недели на моём участке диагностировано меньше пневмоний, чем, например, в апреле. Весной было трудновато. Сейчас уже меньше паники. Опять же, весной в день бывало по 15-20 вызовов: у всех ОРВИ, но ты же не можешь на дому каким-то образом дифференцировать, есть у пациента коронавирус или нет. Получается, что врачи поликлиник контактировали с больными не меньше, чем врачи стационаров, но соответствующих выплат, увы, не получили.
– Помимо медицины вы выступаете на сцене. Как удаётся совмещать столько видов активности, порой абсолютно полярных (медицина и юмор)? Что из этого прибыльнее?
– Медицина и юмор – не полярные направления, это единое целое. Это на своём примере доказывали ещё Чехов и Булгаков (улыбается). Здесь без юмора нельзя. Когда ты учишься шесть лет в медицинском, тебя не предупреждают, что однажды на вызове тебя встретит голая бабушка. Нигде не прописано, как вести себя в данной ситуации, поэтому спасаешься юмором.
Мне комфортно совмещать, поскольку у меня удобный график. После приёмов и вызовов на дом я освобождаюсь в обеденное время. Днём у меня бывают встречи, подготовка к чему-либо, а вечером мероприятие. Наоборот, я не могу нормально существовать, когда у меня много свободного времени. Это тоже из детства: судя по всему, родители были кардинально против, чтобы я сидел дома, поэтому я посещал все возможные кружки и всех возможных репетиторов. На аккордеоне играл. Вокруг парней с гитарой всегда молодые красивые девушки, вокруг парней с аккордеоном – бабушки. А я ещё и терапевт. Видимо, бабушки – моё призвание (смеётся).
В плане прибыли трудно ответить. Если мне нужно быстрее заработать, выбираю юмор и ведение мероприятий; если я хочу остаться с работой в карантин и зарабатывать в межсезонье ведущего, на помощь приходит медицина.
– Каким образом сейчас развивается stand up в Смоленске? Ваша команда стала первооткрывателем этого направления в нашем регионе?
– В городах-миллионниках stand up развивается с 2014 года. В Смоленске это произошло позже. Начинали мы как коммерческий проект, искали спонсоров. На тот момент была одна большая проблема: не было чёткого понимания, как должны строиться сами выступления, как нужно организовывать концерты. Получалось так, что в каком-то заведении stand up портил вечер: люди пришли потанцевать, а тут какие-то ребята выходят, шутки говорят. В итоге наш проект не был интересен аудитории, а позже от него отказались и спонсоры. Нам он не приносил никакого дохода. На долгое время всё это сошло на нет.
В один прекрасный момент идею возрождения проекта нам подкинул владелец одного из баров – он сам юморист и участник «Comedy Баттл», решил развивать юмор в регионе и вернулся в Смоленск из Москвы. Они с друзьями хотели, чтобы концепт их заведения отличался какой-то историей, чтобы он ассоциировался со стендап-форматом и с юмором в целом. Мы встретились и поняли, что на одной волне и хотим того же, а там понеслось. Решили провести «Открытый микрофон», это было примерно год назад. Тогда к нам пришли 10 комиков, причём восемь из них выступают с нами и сейчас на постоянной основе.
Каждую неделю приходят новые люди. Есть даже те, кто ни разу микрофон в руках не держал. Мне нравится, что мы все разные: у нас есть ребята 18-19 лет, есть семьянины, есть те, кто уже успел развестись, есть полицейский, есть две девушки, одна из них мама с двумя детьми. Интересно слушать людей, у которых есть какой-то опыт за плечами, которым есть, что рассказать.
Начинали мы с одного шоу в неделю. Потом поняли, что на «Открытый микрофон» собирается очень много людей, стали разводить по дням. Мы ведь никого не редактируем, это не КВН: площадка абсолютно свободная, вот зал – вот ты. С чем пришёл, то и получил. Иногда что-то вместе пишем. Бывает сложно, бывает лень, но мы стараемся друг друга замотивировать.
– О чём ваш стендап? Есть ли в нём место профессии, медицинскому юмору?
– Разумеется. Я начинал с того, что рассказывал о трудностях, с которыми сталкивается молодой терапевт, приходя на работу: голая бабушка, встречающая на пороге, вызов на дом, в котором тебя никто не ждёт, потому что уехали по делам, отсутствие компьютеров в поликлиниках – пиши чернилами по бересте. Поэтому и идёшь в stand up, чтобы не уйти в депрессию (шутка). Сейчас я начал активно анализировать свою жизнь, свои личные проблемы и шучу уже над ними.
– А аудитория какая?
– Тоже абсолютно разная. Нельзя сказать, что к нам раз за разом приходят одни и те же ребята. Во многом это зависит от дня недели. Хотя мы до сих пор не можем понять, почему в один вторник мы собрали 60 человек, а в следующий всего 8. От чего это зависит?
– Путь в юморе вы начинали с КВН. Есть ли ощущение, что в эпоху «свободного» юмора формат КВН себя изжил?
– Мне не нравится, что хороший КВН – это дорого. Не все могут позволить себе расти и развиваться. Тебе хочется пробовать себя в других городах, на других площадках, с другой аудиторией, а для всего этого нужны деньги: нужно куда-то ехать, банально где-то жить и чем-то питаться, покупать какой-то реквизит. А если ещё учесть достаточно существенные оргвзносы, то получается совсем затратно. В итоге, когда у тебя есть какие-то бесплатные альтернативы, которые к тому же сейчас в тренде, ты выбираешь самостоятельный путь развития.
В целом, КВН держится как ТВ-программа, как некое движение. Так или иначе многие ребята со стендапа и прочих юмористических форматов связаны с КВН, это факт. Можно сказать, что изначально «движуха» общая, но сейчас она раскололась на две самостоятельные части.
Какие есть творческие планы на ближайшее будущее?
– Поставил себе цель: каждый вторник я прихожу на концерт как минимум с 15 минутами материала, потом выбираю из них самое смешное, то, что больше всего зашло аудитории, и оставляю. Хочу успеть к концу года из этого материала сделать большое сольное выступление. 60 минут отборного юмора.
Фото: личный архив Игоря Решетова
Катерина Ульяненкова
