Повторится ли в России 1998 год?
В начале месяца в новостных сообщениях ведущих информационных агентств России появилось слово «дефолт», хорошо знакомое жителям нашей страны, особенно людям в возрасте старше 35 лет – тем, кто сам, а не по рассказам родственников, помнит события августа 1998 года.
Сразу стоит отметить, что информагентства не сами использовали это слово: его употребила официальный представитель Белого дома Дженнифер Псаки, в очередной раз обосновывая цель санкций, которые вводятся странами Запада против нашей страны.
«Ресурсы России не безграничны, особенно сейчас, учитывая сокрушительные санкции, которые мы вводим. Они будут вынуждены выбирать между опустошением оставшихся ценных долларовых резервов, использованием новой выручки и – дефолтом», – сказала Псаки, чьи слова, например, приводились в сообщении Интерфакса.
О подобных целях говорили и представители Минфина США – в связи с тем, что в начале апреля Российской Федерации предстояло расплатиться по своим облигациям, причем в валюте. Тогда американское ведомство заранее обозначило свою позицию: не разрешать РФ использовать имеющиеся долларовые счета для выплат по внешнему долгу.
В сложившейся ситуации и, подчеркнем, в полном соответствии с Указом Президента России от 5 марта 2022 года №95 необходимые средства 4 апреля были перечислены в рублях – впервые в истории страны, и этот факт стал основой для заявления американского телеканала CNN о том, что Россия «объявила дефолт по своему внешнему долгу». Ряд рейтинговых агентств, кроме того, уже назвал сложившуюся ситуацию «техническим дефолтом».
Для начала разберемся в терминологии, а затем – в том, кому решение американских властей навредило больше.
Итак, экономисты выделяют два вида дефолта – обычный и технический. «Обычный» дефолт обозначает невозможность заемщика платить по всем долгам или их части и, по сути, его можно назвать банкротством. «Технический» дефолт – неспособность выполнить свои обязательства в конкретный период времени, но при этом у заемщика есть возможность сделать это позднее. И как раз в этой разнице двух понятий кроется главное отличие ситуации 1998 года и 2022-го.
В августе 1998 года Россия объявила дефолт, которому предшествовал экономический кризис с гиперинфляцией, дефицитом бюджета и отсутствием у правительства страны средств не только для обслуживания долгов, но и для финансирования расходов бюджета страны. «Совокупный госдолг тогда составлял около 200% ВВП», – отметил в комментарии для портала banki.ru главный аналитик ПСБ Дмитрий Монастыршин.
В 2022 году положение кардинально другое: деньги у государства есть, в том числе и в золото-валютных резервах (более 600 млрд долларов), однако из-за санкций и прочих ограничений Российская Федерация не может использовать их для выплат по долговым обязательствам. Об этом, в частности, говорится и в комментарии Минфина России, выдержка из которого опубликована на портале РБК: «Россия не объявляла дефолт по своим обязательствам по евробондам. Дефолт означает отсутствие у должника средств для исполнения своих долговых обязательств либо нежелание исполнять эти обязательства при наличии средств. Ни о том, ни о другом, речи в случае с Россией не идет». С этим заявлением согласен и старший партнер FP Wealth Solutions Александр Варюшкин, который в комментарии banki.ru подчеркнул: «С точки зрения именно кредитоспособности РФ находится в отличной форме и, весьма вероятно, будет способна обслуживать все свои обязательства, включая и социальные, еще многие годы».
Тем не менее, у рядовых россиян, не разбирающихся в тонкостях экономических терминов, особенно когда речь заходит об их международных аспектах, слово «дефолт» вызывает крайне неприятные воспоминания о многократном росте цен, падении доходов и так далее. Однако эксперты уверены: повторения подобной ситуации в России в 2022 году не случится как раз по причине того, что финансы у государства сейчас есть, да и размер госдолга не так велик. По словам того же Дмитрия Монастыршина, этот показатель сейчас составляет всего 17% от ВВП. Другие эксперты, кроме того, обращают внимание и на тот факт, что в последние годы бюджет РФ формируется либо с нулевыми, либо с профицитными показателями. Поступления в бюджет гарантирует и уровень цен на энергоносители, которые Россия продолжает – в соответствии с контрактами – поставлять в Европу. То есть сейчас, отмечают аналитики, нынешний дефолт, даже если он и будет объявлен (такое все-таки возможно, но опять же – не Россией), будет, во-первых, техническим, а во-вторых, не нанесет вреда ни экономике страны, ни ее гражданам.
«На данный момент у нас внешних заимствований, которые нужно погасить до 2025 года, всего семь миллиардов долларов, имеющихся в России незамороженных резервов – более трехсот миллиардов, то есть при очень большой необходимости можно покрыть все долги на годы вперед. Поэтому дефолта в России не будет, – считает заведующий кафедрой управления производством Смоленской государственной сельскохозяйственной академии, доктор экономических наук, профессор Алексей Белокопытов. – Что касается технического дефолта, он связан с жесткими санкциями, введенными США и ЕС. Это заморозка наших активов на Западе и запрет на продажу и экспорт бумажных долларов в Россию. Несмотря на это, мы пока не замораживаем иностранные активы у себя, а готовы оплатить свои обязательства, но с учетом санкций – по сути технических барьеров – только в своей валюте. Если иностранные заемщики не примут их, то получится, что мы не исполнили свои обязательства и Запад может объявить нам технический дефолт. Но паниковать не имеет смысла: это ничего общего с реальным дефолтом 1998 года не имеет. Технический дефолт не грозит стране ничем серьезным, если деньги и желание заплатить действительно есть, а они, как видим, есть, и это кардинально отличается от 1998 года, когда не было ни денег, ни возможности».
Стоит, к слову, напомнить, что решение о заморозке валютных счетов Российской Федерации изначально принималось в США, а потом уже к этой практике присоединились и прочие их партнеры. Цель этого шага названа в самом начале материала – нанести экономике нашей страны максимально серьезный ущерб. Но пока в проигрыше оказались как раз представители «западного» мира, подчеркивает Алексей Белокопытов:
«Технический дефолт выгоден только США, которая хочет показать значимость санкций и их результат. Но это будет лишь пиар, который ударит по самим США: не получение доходов по евробондам и высокая инфляция. При этом пострадают сами граждане США, которые должны будут получить доход по российским займам, а правительство США им запретит».
Впрочем, получить свои средства американцы смогут – необходимая сумма в рублях зарезервирована нашим государством. В рублях же, кстати, выплаты по гособлигациям страны получат и граждане РФ, и российские компании, вложившие в них свои средства.
И если продолжать тему вреда, наносящегося санкциями, нужно все-таки говорить не только о России. Да, на нее они оказывают определенное влияние, при этом – по признанию журналистов издания The Economist – наша страна справляется с санкциями лучше, чем ожидали западные специалисты.
«Иран с 1987 года, более 30 лет, живет под санкциями и в результате получил невероятный подъем своей экономики. Мы в разы превосходим его природно-экономический потенциал, поэтому во многом экономика даже выиграет. На рядового гражданина технический дефолт никак не влияет, возможен временный рост инфляции – до 20-25 процентов, но все сбережения сохранятся, а в среднесрочной перспективе мы увидим рост реальных доходов и экономики», – считает Алексей Белокопытов.
А вот на самом Западе дела обстоят не настолько хорошо, и это признают и руководители стран, вводивших санкции и планирующих новые ограничения в отношении Российской Федерации.
Сам американский президент Джо Байден признал, что в США растет инфляция, а также цены – причем и на топливо (газ подорожал на 21%, а бензин – на 48%), и на продовольствие (+15%). С ростом цен на различные товары – и продукты питания, и топливо – сталкиваются и жители европейских стран. Кто-то из них просто фиксирует, что цены растут, а полки магазинов пустеют – такие случаи отмечались в Германии, а кому-то удается высказать претензии в лицо своим руководителям. Так, во время одной из предвыборных поездок Эмманюэля Макрона к нему обратился француз, который рассказал, что совсем недавно зарабатываемых им денег хватало на то, чтобы жить достойно, откладывать часть зарплаты и ездить в отпуск. Сейчас, по его словам, цены выросли настолько, что он уже не может себе позволить такие траты, и сам он стал по сути малооплачиваемым работником. Избиратель, отметим, говорил и о ценах на бензин, которые выросли на 30 центов всего за двое суток, и о ценах на газ. Уровень последних уже заставил француза меньше отапливать его дом, и всю ситуацию он описал словом «чудовищно», укорив Макрона в том, что тот рассказывает ему об Украине.
Очевидно, не все жители европейских стран, да и Соединенных Штатов, где каждый пятый житель начал жаловаться на финансовые сложности из-за высоких цен, поддерживают курс, на который стали страны Запада. Для большинства американцев Украина – нечто очень далекое, а вот цены на продукты и бензин (с учетом количества автомобилей в стране) – наоборот, очень близкое, к тому же – вызывающее недовольство.
Но пока руководство стран НАТО и государств, которые изъявляют желание вступить в этот блок, не обращает внимания на мнение людей, продолжая поддерживать украинские власти и финансами, и вооружением, и информационно, обеспечивая нужный им взгляд на происходящее.
А эксперты, между тем, начинают делать прогнозы, которые затрагивают не только европейские, но и африканские страны, государства Ближнего Востока, Южной Америки. Они, отмечают специалисты, будут более всего подвержены продовольственному кризису, который может разразиться из-за разрыва так называемых логистических цепочек – маршрутов, по которым в беднейшие страны мира поставляется продовольствие или ведется экспорт сельхозпродукции, позволяющей населению хоть как-то обеспечивать себя. Отсутствие работы и продуктов питания, опасаются эксперты, даст начало новому гуманитарному кризису, в результате которого в ту же Европу хлынет еще один поток беженцев. Континент же, стоит отметить, вряд ли будет готов к их приему – с учетом того, что в странах южной Европы и так уже столкнулись с миграционным кризисом и вызванным им ростом преступности.
Коллаж: Сергей Мирошниченко
Алексей Матвеев
