Войной навеки разлучённые

29 апреля 1938 года екимовичская районная газета опубликовала статью под названием «В тракторном отряде Дмитрия Васютченкова». В статье описывались успехи тракторной бригады колхоза «Красный шуянин», расположенной у окраины большой деревни Шуи Крапивенского сельсовета.

Комсомольская бригада

Бригада постоянно добивалась высоких результатов на пахоте полей и посевах. Всё это происходило благодаря тому, что трактористы-комсомольцы проводили между собой соцсоревнование, как только выезжали в поле. Работа бригады получала высокую оценку Ивана Андреевича Никитенкова, председателя колхоза. Посещая обработанные поля, председатель не переставал восхищаться трудом своих подопечных. «Хорошие ребята. Пахота и сев, можно сказать, на «отлично», – говорил он.

В комсомольской бригаде Дмитрия Васютченкова работали молодые задорные Михаил Романенков, Григорий Антонов, Николай Васютченков, Катя Тимофеева, Шура Зеленова и многие другие трактористы. Чтобы не ударить в грязь лицом перед девчатами, парням каждый раз приходилось быть непревзойдёнными мастерами своего дела.

Когда трудовой день подходил к концу и техника успокаивалась на полевом стане, холостая молодёжь спешила в просторную избу колхозницы Акулины Васильевны Лыженковой, где допоздна пелись песни, играла гармонь, устраивались танцы. Семейные же комсомольцы тем временем расходились по своим домам. Дима Васютченков тоже спешил к молодой жене Акулине и двоим маленьким сыновьям – четырёхлетнему Аркадию и только что родившемуся в 1937 году Коле.

Колхоз «Красный шуянин» процветал. Огромные поля старых пахотных и вновь разработанных земель давали хорошие урожаи. В этом была немалая заслуга всех колхозников, и особенно трактористов-передовиков из бригады Васютченкова. Полная радости и надежд на лучшее будущее, колхозная жизнь кипела, идя своим чередом к намеченным целям. Казалось, что так будет продолжаться всегда, но в одночасье всё рухнуло – грянула война.

Последнее фото

Известие о начале войны в Шуях жители восприняли как гром среди ясного неба. Для Акулины Васютченковой эта новость тоже явилась настоящим потрясением. Будучи на сносях третьим ребёнком, она так переволновалась, что у неё начались преждевременные схватки. В результате к вечеру 22 июня 1941 года в семье родилась слабенькая девочка, её назвали Валей.

Уже в ночь на 23 июня в деревне Шуи сельсовет стал разносить повестки о призыве на фронт мужчин с 1905 по 1918 год рождения. Призывники отправлялись к десяти утра в Екимовичский райвоенкомат, откуда их направляли дальше для формирования воинских команд.

Дмитрий Васютченков в первые дни войны повестки не получил. Объяснение этому было простое: как тракториста его оставляли для уборки будущего урожая. Эта отсрочка совсем не радовала Дмитрия, хотя он понимал, что урожай зерновых выдался отменный, а убирать его кому-то всё равно надо.

Тем не менее, не теряя надежды на призыв, в один из последних дней июня Дмитрий запряг колхозную лошадь, посадил на телегу нарядно одетых жену, детей и отправился в Екимовичи. Чтобы сохранить о себе память, молодая семья сначала сфотографировалась в районном фотоателье. После чего, поцеловав плачущую Акулину, Дмитрий прямиком отправился в военкомат. На этот раз, записавшись добровольцем, 2 июля 1941 года он был призван Екимовичским РВК в ряды Красной Армии. Покидая стены родного дома под причитания родных и близких, Дмитрий Афанасьевич крепко обнял и поцеловал каждого ребенка. Таким же образом простился с любимой женой, наказав ей беречь детей. А затем размашистым шагом навсегда ушёл из деревни.

Жизнь в оккупации

Прорвав фронт на Десне во время операции «Тайфун», немецкие войска 4 октября 1941 года полностью оккупировали Екимовичский район. В этот же день немцы вошли и в деревню Шуи. А через некоторое время в ней появился небольшой гарнизон. Солдаты вермахта расселились по деревенским домам, бесцеремонно потеснив хозяев.

В доме Васютченковых тоже обосновались немцы. После ухода мужа на фронт в избу Акулины перешла жить младшая сестра Таня, которая ей во всём помогала. Несмотря на то что жильцов в доме было пять человек, им отвели место только за печкой и на печке, остальное пространство занял немецкий офицер с двумя солдатами. Каждый день они куда-то уходили, затем возвращались, но с семьёй вели себя по-разному. Акулине пришлось в прямом смысле выполнять напутствие мужа – беречь детей.

Офицер больше всего невзлюбил младшего, Колю. Четырёхлетний мальчишка часто озорничал и обзывал офицера «косолапый медведь». В ответ немец называл мальчика «маленький Сталин», неоднократно грозил ему пистолетом и даже хотел расстрелять. Матери чудом удавалось спасать ребёнка.

Семья жила впроголодь, а питание у немцев было отменное: тушёнка, шоколад, галеты. Однажды, когда постояльцы ушли, залез Коля на их половину попробовать диковинный продукт – шоколад. В этот момент в дом неожиданно вошёл офицер. От увиденного он пришёл в ярость и выгнал Акулину с детьми раздетыми на мороз. В старом сарае зарылись они в сено, пытаясь согреться. Через некоторое время услышали, как молодой немецкий солдат-постоялец кричит: «Матка, матка». Когда Акулина вылезла из сена, немец стал показывать жестами, что уснул офицер и чтобы шли они на печку греться. Кинулись все бегом в избу, забились по углам на печи, от холода зуб на зуб не попадает. Больше всего испугалась Акулина за маленькую дочь. Чтобы отогреть ребёнка, завернула она девочку в вату, засунув в тёплую печурку. Бог миловал, уцелела дочка.

Этот молодой немец, живший в их доме, почему-то жалел молодуху с детьми, часто оказывая разнообразную помощь. Неоднократно брал он старшего сына, Аркадия, на кухню, где ему давали еду для семьи. Однажды он резко схватил Аркашу и куда-то потащил с санками. Акулина испугалась, заревела, стала тянуть сына за рукав домой, думала, что угоняют в Германию. Оказалось, на поле от взрыва погибла чья-то корова, немец отрезал большой кусок мяса и дал Аркадию, чтобы тот скорее волок домой.

Вообще, жить в Шуях в период оккупации было трудно и опасно. С самого начала на краю деревни немцы создали лагерь Дулаг-112. Крики, стоны, выстрелы доносились с той стороны каждый день. Местные жители боялись туда ходить, но когда пленных проводили по деревне, старались им тихонько подсунуть хлеб или варёную картошку, хотя сами голодали.
Мало того, что немцы грабили население, держа его постоянно в страхе, они ещё любили поразвлечься, особенно с детьми. Солдаты впрягали 5–7-летних ребят в сани и гнали в Крапивну на ферму, откуда те обратно тащили тушу разделанного телёнка или коровы. Чтобы дети поторапливались, немцы толкали их в спины прикладами винтовок, наводили стволы и, хохоча, кричали: «Киндер, пуф-пуф».

Однако, несмотря на драматизм происходящих событий периода оккупации, иногда случались весьма забавные случаи.
Как-то пристал к Акулине с сестрой молодой фриц из гарнизона с просьбой научить его ругаться русским матом. Сёстры, недолго думая, решили «помочь» и обучили солдата новым нецензурным словам, таким как «сковорода», «чугун», «сарафан»... Через некоторое время женщин с однодеревенцами погнали на подводах за сеном. Когда же возвращались обратно, первые лошади вдруг встали посредине реки Шуицы. Обученный мату немец спрыгнул с воза, стал хлестать лошадей и кричать: «Но-о, чугун! Но-о, сковорода!» На возах бабы катались от смеха. Немец, ничего не понимая, кричал ещё активнее... На следующий день он вломился в дом, наставил на Акулину винтовку и стал ругаться отборным матом уже по-настоящему. Теперь женщинам было не до смеха. Думали, расстреляет, но, выругавшись, фриц, видимо, остыл. Резко повернувшись к выходу, солдат переступил через порог, напоследок что есть силы хлопнув дверью.

За два года немецкого присутствия население деревни пережило немало трагедий. Одну из них пришлось наблюдать всем миром перед угоном в Германию. Отступая, немцы согнали 70 семейств в верхнюю часть деревни и стали поджигать дома. Солдаты, бегая от дома к дому, подносили под соломенные крыши факелы, не оставляя ни малейшей надежды на сохранность хоть каких-то построек. Шуи заполыхали под разноголосый женский плач. Когда деревня догорела, построенные в колонну люди под охраной тронулись к Варшавскому шоссе.

Среди угоняемых односельчан находилась и семья Васютченковых, явившаяся согласно немецкому приказу на место сбора с повозкой для ручной клади. Когда женщина с детьми оказалась в общей колонне, к ним подошёл тот самый немецкий солдат-постоялец, который теперь находился в конвое. Жестами он показал Акулине идти с семьёй последней. Как только колонна покинула Крапивну и дорога пошла рядом с лесом, немец махнул рукой, давая понять, чтобы семья свернула в лес как можно быстрее.

Несколько дней они провели в лесу, отчётливо слыша, что фронт приближается с каждым днём всё ближе и ближе. Вот-вот должно было наступить долгожданное освобождение. Чтобы не рисковать, беженцы ещё немного поплутали по окрестным перелескам, а потом вернулись в сгоревшую деревню.

Единственное письмо

А что же Дмитрий Васютченков? До недавнего времени о нём не было никаких известий. Но когда Министерство обороны стало обнародовать данные о безвозвратных потерях, оказалось следующее. После призыва Дмитрий был направлен в глубь страны для формирования одной из воинских частей. До того как немцы вошли в Шуи, он успел прислать домой единственное письмо. В письме, передавая поклоны и пожелания жене, детям и прочим родственникам, Дима сообщал, что скоро их должны отправить на фронт.

Эшелон с красноармейцами, в котором находился рядовой Васютченков, к фронту не дошёл. Немецкие самолёты разбомбили его 2 ноября. В результате бомбёжки Дмитрий получил многочисленные ранения, в том числе тяжёлое ранение позвоночника. Солдата эвакуировали в военный госпиталь города Владимира, но раны оказались несовместимы с жизнью. 1 декабря 1941 года 27-летний рядовой Дмитрий Афанасьевич Васютченков скончался и был похоронен на госпитальном кладбище во Владимире.

Навсегда вместе

Акулина Евдокимовна прожила в Шуях после войны долгую непростую жизнь. Она не только сберегла своих детей, но в одиночку вырастила, выучила, воспитала их достойными людьми. В 80-х годах прошлого века, когда здоровье стало подводить, младшая дочь Валя, которую мать в военное лихолетье спасала от голода, холода, болезней, увезла её с собой в Новосибирск. Перед тем как покинуть деревню, заметно постаревшая женщина сходила на родительские могилки, попрощалась с односельчанами, поклонилась родному дому и, без конца вытирая слезы, навечно уехала из родимого края.

Своего Митю после Победы Акулина домой так и не дождалась. Прожив без мужа более 50 лет, ничего не зная о его судьбе, она тихо ушла в мир иной 1 октября 1993 года.

Прошли годы. Но, разлучённые войной, похороненные в разных концах страны, Дмитрий Афанасьевич и Акулина Евдокимовна Васютченковы для потомков так и остались навсегда вместе, до сих пор взирая на них с пожелтевшей семейной фотографии из далёкого лета 41-го.

Фото: из архива автора

Алексей Иванцов