Кто, если не мы?!
Неравнодушная, искренняя, невероятно добрая, умная, чуткая, честная и справедливая... Лена – мама двоих чудесных дочек, воспитатель, волонтёр, актриса. У неё свой домашний мини-приют: восемь кошек, две собаки и попугаи. Елена – соавтор проекта Insomnia: пишет стихи и песни о добром, настоящем, наболевшем. Её муж и брат служат в зоне СВО. Она поддерживает наших бойцов своими песнями, собирает гуманитарную помощь.
Елена по образованию воспитатель детей дошкольного возраста. Получив педагогическое образование, сразу стала работать по профессии в детском садике «Солнышко» в Заднепровском районе Смоленска...
Елена Петровна и Ленка
В какой-то момент я решила попробовать себя в другой стихии – ушла, как все тогда уходили, в торговлю, там было много денег. Работала продавцом, доработала до старшего продавца – в общей сложности отдала на это четыре года. Но потом я поняла, что это не моя стихия: культуры общения нет никакой, из Елены Петровны ты становишься какой-то Ленкой. Я терпела. Сначала мне было интересно, но потом поняла: нет, не моё. Я вернулась в «Солнышко». Я и сама выпускница этого детского сада, а сейчас моя напарница – это моя бывшая воспитательница Лариса Андреевна Журова. Вот так сложилась судьба...
Когда мне было лет двадцать, я шла домой через сад и думала: «Я из этого сада, рожу ребёнка, тоже приведу в этот сад и буду здесь работать воспитателем». Естественно, мысли материальны. А когда меня поставили работать с моей бывшей воспитательницей, которая хорошо знала мою семью, моих дедушку с бабушкой, родителей, – подумала: точно судьба. Когда нас ставили вместе, она сказала: «Если я с тобой маленькой справилась, что ж, я сейчас с тобой не справлюсь?» Она меня в детстве носила на руках. И сейчас, когда я добиваюсь каких-то определённых успехов в детском саду – я же себя проявляю, готовлю утренники, сама пишу сценарии, участвую в различных мероприятиях, – Лариса Андреевна говорит: «Видите, какую девочку я воспитала! А была такая маленькая... Хорошая выросла!»
Утренники в нашем детском саду невероятные, хочется сделать так, чтобы и взрослым, и деткам было интересно. Когда родители говорят: «Мы как в театре побывали», или операторы, которых нанимают родители снимать утренники, уходят со словами: «Мы такого никогда не видели!» – это главный показатель нашего мастерства. Я очень ответственно подхожу к каждой роли: и грим, и костюмы, и репетиции – всё прорабатывается до мелочей. Ещё у нас много импровизации – не голый, скелетный сценарий, а в зависимости от ситуации можно вставить какую-то шутку. Поэтому получается атмосфера расслабленности, родители смеются, дети счастливы. За годы работы в детском саду я получила звание «Заслуженная Баба Яга детского сада «Солнышко».
Мы участвуем в федеральных проектах. В этом году проходила всероссийская педагогическая акция «Я – воспитатель. А это значит…», организованная Институтом развития ребёнка при поддержке Минпросвещения России, которая даёт возможность активным и творческим воспитателям дошкольных учреждений заявить о себе. Я сочинила песню, записала её в студии, сняли клип и отправили на конкурс. Первое место мы не заняли, но вошли в лидерский состав, при этом я была единственным поющим воспитателем.
Мы с ребятами и родителями из детского сада помогаем нашим бойцам в зоне СВО: регулярно собираем гуманитарную помощь, деньги, пишем письма, рисуем открытки. Патриотическое воспитание у нас стоит на первом месте. Наши традиции, служба наших защитников – это всё проговаривается, дети об этом знают...
Я не могу иначе
Забота о животных, их спасение, помощь бойцам, воспитание чужих детей как своих – это уже образ жизни. Я не могу по-другому... Это всё настолько проросло в меня, что другой жизни я уже не представляю. Это даже не средство самовыражения. Поначалу, да, хотелось ярких эмоций, но эмоции я получаю в детском саду – сколько отдаю, столько и получаю. В нашей профессии главное – вовремя уйти: если чувствуешь, что ты на исходе, надо уходить, уступить место молодому специалисту. Дети считывают тебя, и если кроме равнодушия и усталости они в тебе больше ничего не видят, то ничего не получится. Когда ты кипишь энтузиазмом, полна идей, идёшь с детьми в ногу, они видят в тебе друга, тогда получается дружный, сплочённый коллектив, шикарные утренники, совместные мероприятия. И после выпускного остаёшься друзьями с их родителями...
Из грязной канавы в любящий дом
Сначала была просто зоозащита. Так получилось, что со временем я обросла котами. Сразу оговорюсь: с кошками после трёх количество не имеет значения.
У меня была кошка старая, она мне родила трёх котят. Я не смогла ничего с ними сделать и решила их раздать, но получилось так, что они все были с какими-то аномалиями развития. У чёрного котёнка Черныша был рак. Я его вылечила, оставила себе. У Белки были проблемы с глазами – астигматизм и внутренние аномалии. Куда выкинуть? Не выкинешь... И, естественно, они не пристроились, остались у меня жить. Это был 2019 год. В дальнейшем я просто не могла пройти мимо брошенных, бездомных животных. Они все как-то сами появлялись в моей жизни, но не случайно...
Вот никому же не выкатился котёнок маленький под ноги. Он выкатился именно мне, а я не могла пройти мимо. Взяла его на руки и поняла: если не я, то кто? Он просто погибнет. Последнюю кошку свою я называла Туча – она огромная, пушистая, на британку похожа. Она нашла меня, когда я гуляла с собаками: висела на кирпичной стене. Её выкинули, и она по стене пыталась доползти к открытому окну. Они закрыли окно, задёрнули шторочку... Кошка истошно кричала, орала! Она боялась – домашняя кошка попала на улицу. Ну как я её оставлю? Я не смогла её оставить, тем более зимой, принесла домой.
Есть такой сорт людей, которые говорят: «Если не ты, то кто?» И мне несут котов. Так у меня появился Семён – рыжий кот, но я его очень быстро пристроила, причём он попал в такую замечательную семью! Его там любят, относятся как к ребёнку.
Моего Сиропа я увидела в тольяттинском приюте «Добрый след». У пса была тяжёлая история. Его подбросили – привязали к дверям приюта, рядом валялась пачка корма... У собаки были определённые психологические проблемы, особенности, поэтому её очень долго не могли никому отдать. Моя хорошая приятельница Катя показала мне пост о несчастном животном в мае, и только к октябрю я созрела, чтобы забрать его себе. Я долго думала, взвешивала – у меня же и птицы, и кошки, и моя собака Молли – и поняла: мне нужен этот пёс. Я написала владелице приюта, и она мне сразу сказала: «Мы вас знаем, вы наш человек». Но всё равно мы долго разговаривали, я проходила несколько собеседований – они очень ответственно относятся к тому, кто заберёт собаку. Потом девочка-волонтёр привезла Сиропа из Тольятти в Москву, и там мы встретились. Было очень страшно – взрослый, состоявшийся пёс, ему два года, с такой страшной судьбой. Сколько было хозяев и почему с ним так обошлись?..
Первые две недели он очень переживал, страдал, места себе не находил. В октябре будет год, как он у нас, и сейчас такое ощущение, что он всю жизнь был с нами. Мы избавились от большинства его трудностей. Он боялся своей тени! И ненавидел детей, особенно маленьких... Видимо, хорошо ему прилетало ото всех – брюхо всё перешито... Мы его отогрели любовью. Ни разу я его не отругала и не повысила голос. Даже тогда, когда приходила домой, а у меня уделана вся квартира... Мои коты такого не творили! Сдерживала себя. Пёс из-за кочевого и издевательского образа жизни – его всё время куда-то передавали, били – очень нервничал. Сейчас он совсем успокоился! Это абсолютно адекватный пёс. Иногда что-то вспоминает из прошлой жизни, начинает порыкивать, бухтеть, уходит под диван, потом успокаивается.
Наша история впечатлила многих – сюжет о счастливой встрече с Сиропом показали на тольяттинском телевидении. Теперь Сироп – любимый член семьи...
А давай напишем песню про котов
В начале 2022 года мне ночью позвонила Катя и говорит: «А давай напишем песню про котов, про зоозащиту». Она знала, что я пишу стихи, читала ей. Я говорю: «Стихи – это вообще не проблема, но для полноценной песни нужна же какая-то музыка, а музыки в голове у меня нет, я не понимаю, как можно её написать». И Катя предложила взять какую-нибудь хитовую мелодию, которые сейчас крутят. Выбор музыки был вообще не очевиден. Мы взяли песню «О той весне»: «Кино идёт, воюет взвод...» Я не представляла, как можно что-то написать на эту музыку, потому что песня сама по себе самодостаточная. Но это было то, что надо: песня написалась буквально за пять минут. Перезваниваю, говорю: «Катя, я написала». И когда я ей прочитала, она зарыдала, говорит: «Ленка, это будет на разрыв!» До этого никто песен о зоозащите не писал.
Мы пришли в студию. Причём у меня не было песенного опыта, я никогда раньше не пела именно в студии, думала, ерунда: один раз спою, прорепетирую, второй раз спою, и всё хорошо. Ишь, звезда! Когда мы туда попали, я поняла, что я попала. Это, оказывается, настолько сложно! На самом деле сложно! Наше знакомство с Александром Черненковым началось именно с этого гимна. Он сам в прошлом музыкант, в Садках у него своя студия, к нему приходят музыканты записываться. Сейчас он выступает и на волонтёрских мероприятиях, ездил в Мариуполь поддержать наших защитников. Его жена Людмила Шукшина – писатель и поэт, она издаёт свои книги.
Возвращаясь к теме песни – это было очень долго, я вышла из студии с красным лицом. Не думала, что будет настолько тяжело. Вот так родился этот гимн. Это была самая первая песня, но у нас ещё не было проекта как такового. Мы записали песню, шли с ней счастливые и не знали, что будет дальше. Было очень страшно выпускать песню в свет, но она возымела колоссальный эффект. Люди стали в личку писать такие слова благодарности! Самое запоминающееся – женщина написала: «Когда послушала вашу песню, я сначала проплакала два часа, а на следующий день пошла и забрала из приюта собаку». Хотя в песне всё-таки кошачья тема, но, видимо, не зря это было сделано...
Проект Insomnia
Катя предложила мне написать ещё одну песню. Мы вошли во вкус, поняли, что это круто и здорово и до этого никто таким не занимался – на знаменитые или знакомые мелодии, которые на слуху, писать свои слова. Так родилась песня «Право на жизнь» для воронежского приюта, который так и называется «Право на жизнь». Они занимаются исключительно собаками. И это не случайное знакомство. Сотрудница приюта Наталья – художник, рукодельница, у неё можно заказать картины, она делает красивые вещи из эпоксидной смолы и вырученные деньги тратит на нужды приюта. Я заказывала у неё картины.
Песня «Право на жизнь» написана на музыку Лепса «Самый лучший день» – а у нас был «Самый лучший друг». После этой песни в приюте все рыдали, звонили, благодарили, сказали: «Это будет нашим гимном». Они поставили песню на телефон, на будильник, представляешь?! И вот тут возникла идея сделать именно проект, где было бы и песенное творчество, и рассказы, и стихи – непосредственно всё, что касается зоозащиты.
И началось... Следующая песня была «Якутия», посвящённая недавним кровавым событиям в Якутии. Два года назад там истребили две сотни бездомных собак, просто массово убили – страдали неравнодушные люди, волонтёры всего мира. Когда мы песню выложили во «ВКонтакте», её несколько дней не пропускали модераторы: там были достаточно жёсткие слова про власти, которые допустили этот произвол. После выхода песни посыпались письма, люди благодарили, рыдали над словами...
А потом началась СВО
Тогда, в 2022 году, я не знала, что специальная военная операция будет плотно связана со мной...
В любой войне в первую очередь страдают животные. Появились неравнодушные люди, которые стали вытаскивать несчастных зверей из войны и разрухи. Страх, ужас, люди в спешке убегали, бросали своих питомцев... Сначала была небольшая группа волонтёров, сейчас их уже стало много, появились приюты. У нас родилась песня, посвящённая как раз таким спасателям. Совсем недавно мы с Катей посоветовались и подарили её донецкому приюту. К слову, Катя меня поддерживает и вдохновляет – я очень критично и категорично отношусь к своему творчеству. Иногда Катя правит стихи, если что-то режет слух, а я этого не слышу. Мы можем очень долго спорить, но все тексты мои, оригинальные, – это то, что переживается и идёт от души.
Потом было написано ещё много песен про животных на войне. Здесь уже активно подключился Саша Черненков – ему эта тема очень понравилась, начал мне подпевать. Кстати, за время нашего знакомства он оброс котами. Это интересная история. К студии приходил соседский кот объедать их – Саша с женой его подкармливали. И когда мы первый раз пришли к нему записывать гимн, он так проникся, говорит: «Пойду-ка я кота покормлю». Сейчас я даже не знаю, сколько у него котов – четверо точно есть. Он сам делает им когтеточки. Думаю, что в этом где-то и наша заслуга.
Есть песни, написанные на реальных событиях, про реальных котов. В интернете была история. Простой паренёк Женька бежал по полю, когда наступали, он увидел труп кошки, и там зашевелился один котёнок. Он схватил этого котёнка во время страшных боевых действий и спрятал под броню. Котёнок был очень маленький, ему нужен был специальный уход. Он отнёс его в поселение и отдал людям. Котёнка так и назвали – Женька.
У нас есть знакомый, Александр Данильченко, в своё время он принимал участие в СВО. Там он спас кота, назвал его Байсонгур. Кот был с ним во время боевых действий, потом Саша привёз его в Смоленск, к себе домой. Этот кот был воспет в нашей песне. Александр был очень счастлив, когда услышал песню, прослезился, хоть и мужчина, воин. Сказал: «Это лучшая ваша песня, которая только может быть. Мой Байсонгур вошёл в историю!»...
СВО пришла в мою семью
Сначала это был младший брат. Он воин до мозга костей, всегда за справедливость. Он стена – могучая и непреодолимая. Служил в Военной академии войсковой противовоздушной обороны Вооружённых сил Российской Федерации имени Маршала Советского Союза А.М. Василевского, подписал контракт с Министерством обороны Российской Федерации и отправился в зону специальной военной операции. Причём он очень ждал этого события, грезил им. Теперь я понимаю, какие у него были мотивы. Он говорит: «У меня ТАМ семья, мне есть за что ЗДЕСЬ воевать. И я прекрасно понимаю, что благополучие моей семьи сейчас полностью зависит от меня». У него семья: жена и трое детей. Они, естественно, гордятся им. Боец с позывным Меренга в зоне спецоперации больше года, награждён медалью «За боевые отличия» – не говорит за что, всё секретно. Он вообще старается не говорить ничего плохого и страшного... Никто из них не говорит, чтобы родственники не волновались. Когда недавно их отправили в Курскую область, мы с ним общались, он процитировал слова из песни: «Ты только маме, что я в Чечне, не говори» – не надо, чтобы лишний раз не волновалась»...
Наши бойцы и коты вместе на СВО – это классика
У Меренги там кошка, здесь английский пойнтер и кот Вася. С первых дней, как они приехали на СВО, а подразделение находилось в глухом дремучем лесу, к ним пришёл котёнок. Откуда?! Дремучий лес, землянки, блиндажи, до ближайшей деревни десятки километров... Видимо, их ведёт кошачий боженька: иди прямо, увидишь третий куст – сверни налево, всё, вы прибыли к месту назначения.
Котёнок был рыжего цвета. Как правило, рыжие коты – всегда коты. Его назвали Листик. А потом выяснилось, что это кошка. Она стала Апельсинкой. Жила с братом в блиндаже, ловила ему мышей, он её воспитывал с маленького возраста. Потом она психанула и ушла к офицерскому составу, поближе к кухне. Пожила там недолго, вернулась к нему. И уже второй раз родила боевых котят. Ребята их разбирают, увозят потом домой.
Наши военные на спецоперации и коты неразлучны – это уже классика. Ребята шьют котам жилеточки, делают шевроны, бронежилеты. Коты – неотъемлемая часть их жизни. Боевые коты. У каждого есть звание, они выходят с ребятами на позиции и в бой идут. И что удивительно: животные к ним приходят сами. Много зверей-спасёнышей, которые остаются преданными боевыми товарищами, приезжают за пазухой домой, на родину, туда, где небо синее, воздух сладкий и родные люди – те, что дороги сердцу, те, ради чьего благополучия воюют наши ребята.
Вдохновлённая сюжетом, как животные приходят к бойцам, становятся их боевыми товарищами, – а были случаи, когда коты даже предсказывали бомбёжки, – я написала песни на тему «Животные и ребята на СВО».
Брату я несколько песен писала. Зимой он приезжал в отпуск, и мы решили собрать гуманитарку. Работая в детском саду, я даже не представляла, что это найдёт такой отклик у людей с небольшим достатком. Родители детей принесли столько всего и котам, и ребятам! Мы набили целую машину. Брат говорит: «Нам столько никогда не привозили». Люди настолько отзывчивые! Но сталкивались и с теми, кто говорил: «Ему, что, делать нечего?» Наверное, нечего... Я объясняю: ты живёшь хорошо, кушаешь, ходишь, куда хочешь, а он там для того, чтобы ты жила здесь хорошо. Но таких, к счастью, мало, большинство понимают значение спецоперации и что было бы, если бы она не началась: всё было бы гораздо печальнее для всех...
После Нового года на СВО засобирался мой муж. Мы немолодые, его никто не призывал, но начались разговоры о том, что надо идти. Я до самого конца не верила, что он туда пойдёт, была уверена, что на каком-то этапе одумается...
Он всю жизнь проработал в полиции – в уголовном розыске, потом ушёл и работал в страховых компаниях. Юрист по образованию, занимался представительством в судах. Был самозанятым, и когда засобирался, я думаю: «Нет, ну куда он пойдёт, ерунда какая-то...» Человек, который всю жизнь был со мной – мы с ним уже живём почти двадцать лет, всегда рядом, – как он может сейчас взять собраться и уйти?! Но он сказал: «Не удерживай меня». И когда он прошёл медкомиссию, на руках было представление, заключил контракт, естественно, я сдалась.
Дочки, мягко сказать, удивились вместе со мной. Причём младшая, мне кажется, до сих пор не понимает, где он. Иногда она находится в таком отстранённом состоянии – видимо, это защитная реакция, наверное, ей так проще. Старшая переживала, а младшая как в вакууме: она переписывается с папой иногда, но никогда не касается этой темы... По своей натуре она очень чувствительная, её сложно вывести на разговор, и тема СВО для неё табу, только один вопрос: «Когда он придёт в отпуск?» Но я вижу гордость. Мои дети с гордостью говорят о том, что их отец находится в зоне проведения специальной военной операции. А как иначе? От ребят, которые сейчас там, полностью зависит наша жизнь, иначе никак...
Они нашли своё предназначение в жизни
Муж на СВО уже находится полгода. Скоро придёт в отпуск, мы его очень ждём. Могу сказать, что он не разочаровался, так скажем. И муж, и брат, когда туда попали, пересмотрели свои ценности. Как и любому человеку, им было страшно, были сомнения. Спрашиваю: «Контракт закончится – и всё, ты домой?» – раньше мог сказать «наверное, всё», а уже сейчас, по прошествии времени, твёрдое: «Нет! Я буду здесь!» Я не знаю, что с ними там делают, что у них в головах происходит... Но, видимо, что-то происходит, потому что все большие и маленькие победы, которые они одерживают, дают им адреналин. У них с новой силой проявляется чувство патриотизма, долга, ответственности и осознание того, что «мы можем, и мы вместе это сделаем – победим, восстановим справедливость, всё будет хорошо и у нас, и у наших семей». Видимо, так. По-другому я не могу объяснить эту аномалию: когда брат первый раз попал за ленточку, батюшка их благословил, его первыми словами были «Лена, я офигел...», а теперь его оттуда не вытянешь. Он приезжает в отпуск и болеет – ему нужно вернуться туда, к своим ребятам, к своему взводу. Настолько они этим прорастают, диву даёшься!
Люди на войне начинают понимать свою ответственность, находят там своё предназначение. Вот даже касаемо моего мужа: полиция, уголовный розыск – это всё понятно, но это не то... Теперь он нашёл своё предназначение в жизни: пойти туда и защищать Родину. Брат всегда был по духу воин. Тут, в зоне СВО, цели отчётливые, не надуманные. И смысл всего ясен, как нигде. Всё прозрачно. И нет ничего лишнего, пафосного, наносного. Здесь жизнь как жизнь и смерть как смерть...
Все ребята, заключающие контракт, идут туда обдуманно, не просто так, они связали с этим свою жизнь. А у меня предназначение – ждать и писать песни. Очень важно, чтобы наши бойцы чувствовали, что мы на их стороне. Они нуждаются в словах поддержки, в знании того, что мы ценим их службу и гордимся ими. Наша задача – укреплять их дух, дарить уверенность и напоминать, что они не одни. Пусть каждый боец знает, что его мужество и самоотверженность вызывают искреннее восхищение и уважение. Вера в единство и силу народа крепнет, когда солдат знает, что дома его любят и ждут. Чем крепче тыл, тем крепче фронт! Лишь объединившись, мы сможем преодолеть трудности, выстоять и победить – кто, если не мы?!
В окопах атеистов нет
В конце сентября 2023 года была написана песня про Диму. В интернете гулял ролик, как наш молодой парнишка лежит в окопе, он ранен, сверху на него скидывают гранату, он крестится и погибает. Катя каким-то образом нашла маму Дмитрия, и я для неё написала песню «Колыбельная для Димы». Я с мамой Димы общалась лично, и что меня удивило: она говорила про него как про ангела. И опять прозвучала мысль, что это его предназначение. Дима на СВО спас много людей, спас своего командира на поле боя – вернул троим детям отца. Послушав историю о нём, понимаешь, что он необыкновенный мальчик: в земной жизни был волонтёром, донором, постоянно помогал людям, потом ушёл добровольцем на СВО, был преданным своей Родине до конца, даже в последние минуты не взывал о помощи, только крепко сжимал автомат и крестился... Здесь не найти слов утешения... Теперь Дима в небесном строю.
Мы до сих пор общаемся с его мамой. Она состоит в различных организациях, помогающих нашей армии, занимается волонтёрством, а после гибели Димы – с удвоенной силой.
Все мои песни пронизаны верой в Бога, они – молитва за наших ребят. Как говорят сами защитники: «Без веры и Бога никуда!» В окопах атеистов нет: в минуту смертельной опасности, под огнём, даже неверующий человек начинает веровать... Ребята носят с собой иконки, оберегающие их, православные пояса, подаренные священником.
Моя песня «Русская кровь» – о событиях, которые произошли в прошлом году в старинном Трапезном храме Киево-Печерской лавры. На одной из главных святынь резко почернели кресты и один из куполов после святотатства – проведения «богослужений» раскольнической Православной церкви Украины. То, что мы обычно принимаем за мистику, зачастую оказывается волей Божьей. Это «чудо», которое даёт понять, что в обители происходит что-то нехорошее... Да, многое зависит от того, на какую основу нанесена позолота, но в любом случае это будет постепенный процесс, чтобы это случилось в один день – невозможно. Бог сам показал, кому служат раскольники...
«Вы можете просто пройти мимо, тем самым закончив чью-то историю, а можете остановиться, чтобы начать её сначала...» – слова одной из моих песен, которые можно отнести к любому событию нашего времени: даже маленький поступок может обернуться началом большого пути.
Песню «Героям СВО» я написала, когда туда отправился мой брат. Там и сейчас страшно, а в начале было страшно вдвойне. Песня стала гимном, её поют школы, причём не из Смоленска. Первым стал Кудымкар Пермского края: просто незнакомая женщина написала мне в личку: «Лена, здравствуйте, я работаю учителем в школе. Мы слушаем ваши песни, вас знают в нашем городе и по зоозащите, и по темам СВО. Мы очень хотим спеть вашу песню, можно?» Говорю: «Конечно, можно». Они проводили мероприятие, посвящённое Дню Неизвестного Солдата. Несмотря на лютые морозы, на дистанте, класс выучил слова и спел мою песню. Руководство школы поручило выучить слова всей школе, и потом ребята пели этот гимн на других памятных мероприятиях. По просмотрам она по сей день бьёт рекорды.
Потом была песня «Не грозите России войной» – она стала хитом. Отправляла песни и брату, и мужу, они слушают там все вместе. Первые пять минут бойцы не верят, что у брата такая сестра, а у мужа – жена. Сейчас это было нескромно с моей стороны, но мне приятно. Меня уже начинают узнавать в Смоленске: захожу в магазин, выбираю, что нужно, подхожу к кассе, а кассир мне: «Это вы?» Я смотрю и не понимаю, вроде она ребёнка своего ко мне в детский сад не водила, не моя родительница... Она говорит: «Вы же Инсомния? Мы с мужем вас заслушиваемся, это же такие песни...»
В парадоксальном состоянии бессонницы рождаются идеи и искусство
У нашего проекта есть такой феномен – эффект Insomnia: воздействие на людей. Мы записали песню «Кто за это ответит?» на музыку «Отмените войну». И вдруг из Мурманска мне пишет женщина: «Елена, вашу музыку используют! Почему её поёт какая-то девочка и вообще не те слова!» Я никогда не присваивала себе авторство музыки – на своей странице я всегда пишу: музыка взята в свободном доступе в интернете. Авторство слов моё, это оригинальные тексты. Но после того, как люди послушают мои песни, они не воспринимают оригинал. И так со всеми песнями.
Почему Insomnia? Бессонница – это моё нормальное состояние. Те люди, которым всё равно, – они и живут спокойно, и спят спокойно. А те, кому не всё равно, – они переживают, они не могут пройти мимо обид, радостей и горестей окружающих. В их сердце живёт вечный вопрос: как сделать этот мир лучше, как справиться с обманом видимости и увидеть под поверхностью суть вещей?
И начался мой песенный путь с «Гимна зооволонтёров», который был написан ночью. Не спалось ни мне, ни Кате. В этом парадоксальном состоянии бессонницы рождаются идеи и искусство, сломленные рамки привычного мира. Эффект Insomnia – это не просто состояние, это целая вселенная, где есть место каждому, кто готов в неё погрузиться.
Я верю и знаю, что проект Insomnia – не зря. Мои песни можно на найти на всех музыкальных площадках: «Елена Даниленкова Insomnia» – и они выскакивают. Значит, это всё слушается, находит отклик и, уверена, помогает людям. Проект живёт, процветает, сеет доброе, вечное, правильное в наше беспокойное время.
Продолжение следует...
Мария Образцова
