Граффити на Смоленской крепостной стене

Однако для специалиста граффити, а они могут быть самыми разными, могут стать источником ценнейшей информации об ушедших эпохах и отношении людей к происходившему в те годы вокруг них. О чём исследователям и, конечно, нам с вами – жителям Смоленска и гостям города – могут рассказать граффити на крепостной стене, рассказала методист Государственного музея «Смоленская крепость» Ирина ПАШКОВА.

– Надо сказать, что любое открытие, в том числе, конечно же, и для меня, часто начинается с неожиданностей. Граффити – это надписи и изображения, которые люди оставляют на различных поверхностях. Вообще, если говорить об истории граффити, она начинается в глубокой древности и не прекращается, как вы понимаете, до сих пор. Но есть, конечно же, различия. Сейчас мы можем говорить в основном о дипинти – это когда наносится краска, рисунок. Предки наши в основном оставляли следы путём процарапывания поверхностей. Граффити могут быть обнаружены на каменных стенах зданий – в основном это церкви, монастыри, – но встречаются надписи и изображения на крепостях, бывают и на предметах. И, кстати говоря, нашу знаменитую надпись на керамическом сосуде «Гороушна» мы тоже, если расширять рамки, можем отнести к типу граффити. Так что Смоленск был одним из первых городов, где зародились граффити.

Что касается открытия граффити именно на Смоленской крепостной стене, то надо сказать, что они были на ней с давних времён. То есть, вероятнее всего, эти изображения начали появляться на стене уже вскоре после её постройки. Наша стена настолько велика, что мы смотрим на её размах – это всё-таки шесть с половиной километров сразу после возведения, – и этот масштаб восхищает. Все исследователи, которые её когда-либо изучали, с вдохновением взирали именно на её масштаб, смотрели на её историю в войнах, архитектуру, а частностям, каким-то деталям, наверное, не очень-то и много внимания уделяли. Даже тот фрагмент крепости, который сейчас сохранился – почти три километра стены, – это грандиозный культурный артефакт. Попробуйте сегодня обойти все прясла и башни – у вас уйдёт день, чтобы внимательно рассмотреть крепость!

Сама история обнаружения граффити очень проста. Наш музей «Смоленская крепость» проводит просветительские встречи – сейчас это два воскресенья в месяц, когда мы собираем гостей города, смолян на бесплатные экскурсии, посвящённые различным темам, касающимся крепостной стены и разных её участков. И вот в ходе подготовки одной такой встречи мы с коллегой пошли обследовать участок, как ни удивительно, Лопатинского сада. Ну, казалось бы, Лопатинский сад – это место все хорошо знают, каждый камешек здесь исследован, каждый кирпичик. Но нам хотелось найти какую-то деталь интересную, чем-то удивить наших посетителей.

– Да, мы пошли посмотреть, насколько участок перестроен, ведь он же был перестроен уже в семнадцатом веке, а чем доказать это? Во время подготовки мы подошли очень близко к стенам, начали изучать буквально каждый сантиметр и наткнулись на рисунки.

– Представьте лодочную станцию, часть крепостной стены, которая уходит по направлению к школе, за внешней её стороной находится стадион. И вот на этом фрагменте стены находятся сразу несколько граффити.

– Не совсем. И, кстати говоря, это одна из особенностей обнаруженных нами граффити. Большая часть остальных изображений, в том числе все без исключения старые граффити, находятся на внутренней стороне крепостных стен. На внешней стороне – только граффити, оставленные уже нынешними нашими современниками, судя по надписям – с девяностых годов.

Большая часть граффити на внутренней стороне размещены на пряслах крепости, на башнях мы их практически не нашли. Дело в том, что башни всегда привлекают, с одной стороны, больше внимания, а с другой стороны, в них попасть сложнее в отличие от прясел крепости, которые соединяют башни, – то, что мы обычно называем стеной, и печур – аркообразных пространств, заканчивающихся узкой щелью – бойницей, куда ставились огнестрельные орудия. Они сами по себе довольно укромные, и вот там тоже достаточно много различных надписей.

– И что они царапали – тоже интересно… Если говорить про содержание, то оно сразу распадается на несколько хронологических периодов. Пойдём, наверное, от современности к древности.

Современные граффити тоже представляют немалый интерес. Как мы, прежде всего, их отличаем? Во-первых, по методике нанесения. Если сравнивать их с теми, которые мы относим к более ранним, то ранние граффити выполнены острыми предметами, линии проводились один раз, без повторения и многократного чирканья. Они очень просты и стилизованы. Что же касается современных, то, поскольку у человека под рукой нет таких острых предметов, линии проводятся многократно, при этом изменяется не только методика, но и сами рисунки. То есть они становятся больше, с одной стороны, а с другой стороны – они упрощаются до современных нам символов, которые мы с вами можем увидеть в повседневной жизни. Есть, например, изображения девушек, глаз.

Ещё одна черта – многие современные граффити нанесены уже не путём процарапывания, а краской, маркером или даже карандашом. Причём это не только изображения, рисунки, это ещё, понятное дело, и надписи. Надписи чаще всего современные: это прозвища, имена.

– «Здесь был…» сейчас как раз-таки уже не пишут. В основном это просто имена, прозвища. Допустим, на восточном участке стены оставил свой след некий «Панда». Обычно это какие-то инициалы.

Запечатлеть себя в истории пытались и в начале двадцатого века. Одна из самых больших надписей у нас представляет собой фамилию человека – «Зелковский». Причём есть точная дата её нанесения, по которой мы можем говорить о точной локализации во времени, – это 24 апреля 1916 года.

– Это разные методы нанесения граффити: на старых мы не видим те методы, которые сейчас используются, граффити меняются со временем. Надпись «Зелковский» явно выполнена другим инструментом: линии очень глубокие, очень большая, широкая борозда осталась. И что ещё примечательно в этой надписи: она очень большая, на весь блок, а блок около восьмидесяти сантиметров. То есть такая большая надпись «Зелковский, дата», причём окончание фамилии переходит даже на соседний блок. То есть можно сказать, что эго человека было примерно такого же размера, как эта надпись, которую он оставил. Причём господин Зелковский оставил две такие надписи – одну в печуре, а другую на прясле крепости. Глядя на эту надпись, мы можем увидеть следы выветривания, которые в ней появляются со временем. И, соответственно, это тоже доказывает, что надпись старая, а не современная.

Если ещё углубляться в типологию наших граффити, то на Смоленской крепостной стене есть надписи и изображения, которые относятся к началу и второй половине девятнадцатого века – в частности, есть граффити, подписанные 1877 годом. Одна из самых интересных и, скажем так, легко поддающихся расшифровке – это надпись «Ул.3, 1821» и крест. Что это такое? Скорее всего, это Третий Уланский полк, который носил название Смоленского. Он принимал участие в событиях Отечественной войны 1812 года, в его формировании участвовали смоленские дворяне. В 1821 году он был расквартирован не в Смоленске, но, возможно, кто-то из солдат или офицеров полка, пребывая в городе, оставил эту надпись. Возможно, он был родом из Смоленска, поэтому и оставил надпись.

Крест, который находится рядом с этой надписью, очень символичен. Здесь мы уже видим традицию. Дело в том, что кресты на зданиях, в частности на церквях, монастырских и крепостных стенах, – это наиболее распространённый символ. И, в принципе, крест очень часто встречается. Надо понимать, что русская культура очень религиозна, крест – главный символ православного человека, он был у каждого.

– Да, поэтому мы можем говорить, что эти граффити оставляли не просто так, чтобы пометить «я был здесь». В них вкладывали значительно более глубокий смысл.

Крест сложный, поэтому мы не можем говорить, что он образовался случайным пересечением линий. В частности, в этой надписи и буквы, и крест процарапаны очень глубоко, и линии очень чёткие. Такое ощущение, что это было какое-то оружие с острым концом, которое было использовано не по назначению, а для того, чтобы оставить глубокую и ровную надпись. Опять-таки, это тоже характеристика эпохи – мы только такие надписи и находим с того времени.

Ещё одна особенность Смоленской крепостной стены состоит в том, что у нас рисунки преобладают над надписями, что отличает нашу крепость от других объектов, прежде всего от церквей. В церквях преобладают надписи, причём для многих церквей характерна гипернасыщенность пространства, когда одно граффити накладывается на другое, формируется его многослойность.

У нас крепость большая, надписей на ней не так много, но рисунков достаточно, и они разбросаны по всем участкам крепости. Даже там, где на первый взгляд их не видно, при повторном и даже третьем изучении они обязательно находятся. Но оговоримся: лучше их не оставлять специально.

Одно из самых интересных изображений на том самом прясле в районе Лопатинского сада – это всадник на коне. Если помните, хорошо известный всадник был нарисован мальчиком Онфимом из Великого Новгорода. Очень похожий на этот рисунок есть и на нашей стене: лошадка, на которой изображён человек, в одной руке он держит уздечку, а в другой – оружие. Мы не исключаем возможности, что это изображение нарисовал именно ребёнок: оно очень стилизованное и отчасти даже залихватски весёлое. Причём художником изображена даже дорожка, по которой скачет эта лошадка. Это почти картина на стене! Самое интересное – в стороне от наиболее хорошо читаемого изображения есть ещё одна такая же лошадка, только немного по-другому выполненная. Соответственно, у нас в Смоленске уже выстраивается такой парк коней.

– Они прискакали, скорее всего, из семнадцатого века, самое позднее – начала восемнадцатого века. Потому что, если судить по стилизации рисунка, они очень простые: выполнены схематично, процарапаны острым предметом с однократным повторением линий, но линии не очень глубокие. Они не так хорошо заметны и, может быть, поэтому сохранились. Надо сказать, что часть граффити до сих пор скрывается под слоем краски, побелки, которой покрывали цокольную часть нашей крепости. И вполне возможно, что при реставрации будут открыты новые изображения и надписи.

Мы проанализировали две надписи, остальные – на стадии расшифровки. К нашей работе мы привлекли ведущего белорусского специалиста по граффити Белоруссии, а именно по Полоцким граффити, Инну Леонидовну Калечиц. Спасибо ей большое за то, что она откликнулась на наше предложение, поддержала нас и высказала своё экспертное мнение. В частности, она подтвердила, что эти граффити – старинные, относящиеся к ранним. Она также проанализировала две надписи. Одна из них очень проста, она означает «в день я был здесь» – фраза, которая, в принципе, и до сих пор нам не чужда. Другая фраза – это просто буквы, к сожалению, слово не читается целиком, оно частично скрывается под слоем раствора, который находится на известняке. Но по характерному начертанию букв Инна Леонидовна сделала вывод, что это уже шестнадцатый век, а может быть, даже и раньше. Это исследование приводит нас к выводу, что при строительстве Смоленской крепости, вполне возможно, вторично использовали известковые блоки. Мы считали, согласно тем данным, которые у нас были, что блоки доставлялись непосредственно с месторождений в Тверской и Московской областях. Но получается, что эти граффити говорят о том, что, возможно, это был «вторичный» известняк, который побывал сначала в другом здании – непонятно каком, где и были оставлены буквы, а затем уже этот известняк попал к нам на стену.

– Потому что характер нанесения самих букв более архаичен, чем время возникновения нашей крепости, то есть на момент строительства крепости так уже не писали. Начертание букв было другое – оно изменилось за это время. Поэтому мы считаем, что этот блок был изготовлен и помещён в некое строение, где уже и оставили эти буквы. Но, опять-таки, одной такой находки мало. Чтобы однозначно это утверждать, нужно поднимать в том числе архивные документы. И это будет наша следующая цель. В Российском государственном архиве древних актов в Москве есть документы, которые могут пролить немного света и на эту историю. Так что мы ещё в пути, не останавливаемся и будем расширять наши знания о Смоленской крепостной стене, и исследовать мы её будем всеми возможными способами, в том числе через исследование граффити.

– Конечно, самыми «говорящими» в исследовании граффити являются надписи. С изображениями сложнее, они сами по себе «молчат». Но при этом мы можем сказать, что, скорее всего, эти изображения оставляли грамотные люди. Например, символическое изображение здания, которое увенчано крестами. Скорее всего, человек изобразил то, что увидел. Рисунок находится на восточном участке стены на улице Тимирязева, и если посмотреть от крепости в сторону города, мы увидим Успенский собор, Георгиевскую церковь. Возможно, это та самая картинка, которую человек увидел и решил запечатлеть. Соответственно, мы можем сделать вывод, что у человека был художественный вкус, и он изображал не только то, что видел, но и то, что было для него дорого.

Часть изображений составляют рисунки людей. Хорошо сохранились два изображения воинов. Опять же, всё очень логично: на крепости мы видим людей в кольчуге, с оружием, со щитом в руке, вокруг одного из изображённых людей над головой нимб. Кто это? А это святой. У него за спиной крылья, и, судя по всему рисунку, перед нами архангел Михаил. Откуда здесь может быть такое изображение? Смоленск за свою историю достаточно много воевал, и кого из святых мы будем особо почитать? Тех, кто покровительствует военным. Одна из сохранившихся у нас домонгольских церквей – церковь в честь Архангела Михаила, и мы видим изображение архангела Михаила на крепостной стене. Соответственно, мы понимаем, что человек его изобразил не потому, что просто хотел что-то нарисовать. Вероятно, у него была некая душевная потребность, может быть, желание помолиться, получить небесную защиту для себя. Отсюда изображение святого.

Ещё одна интересная черта – сложная сюжетность, которую нам ещё предстоит разгадать. У нас многие изображения не единичны, они складываются в цельную картину.

– Почти. Причём самый большой комикс располагается на шести блоках: три блока вверху, три блока внизу. Перед нами действительно разворачивается история… Изображения оцифрованы, сейчас мы их планируем отрисовать, чтобы получить намного более ясную картину. Вероятно, это иллюстрация библейского сюжета – рисунок очень динамичен. Где люди могли подсмотреть сюжет? На иконах. А уже потом сюжет с икон в очень простой, примитивной форме они переводили на крепостную стену.

– Если мы говорим про одно изображение, то, скорее всего, пришёл и сделал, а вот для создания большого сюжета человек должен был потратить значительное время: либо сидел целый день, либо неоднократно возвращался.

Ещё одна деталь. Мы изучали документы 1609–1611 годов, когда Смоленск осаждали польские войска. Выяснилось, что даже в условиях военного времени, одного из самых тяжёлых для Смоленска, доступ к крепости был. Упоминается, что горожане периодически ночевали в печурах. Это, конечно же, запрещалось, человека ловили и приводили к воеводе, поэтому мы и знаем о таких фактах, они сохранились в документах. Доступ к стене имели как посадские люди, которые были привлечены к обороне крепости, так и горожане. Стена не была изолированным объектом, люди с ней соприкасались и могли оставить материальные следы.

– А вот это самый интересный вопрос. У нас нет граффити, оставленных непосредственно во время Великой Отечественной войны. С учётом того, что Смоленск был быстро занят противником, а крепость уже была памятником истории и культуры и не играла какой-либо военной роли, советские бойцы не могли оставить на ней граффити. Вместе с тем Смоленск очень долгое время был в оккупации – с 1941 по 1943 год, и немцев здесь хватало. И тем не менее следов их пребывания в городе в виде граффити не найдено. Почему? Ответ самый простой: после Великой Отечественной войны, во второй половине пятидесятых годов, началась масштабная реставрация крепостной стены, и, на мой взгляд, любые свидетельства – рисунки или надписи, которые можно было отнести к немецким, – просто уничтожались. В период войны очень сильно пострадала облицовка крепостной стены, и если надпись была на ветхом цокольном участке, на том же пострадавшем блоке известняка, его просто убирали.

И на самом деле, с учётом всех реставраций и ремонтов, которые пережила Смоленская крепость, то, что мы можем увидеть хотя бы часть этих рисунков, – большая находка для нас. Это значимый памятник культурного наследия Смоленска, и сейчас самая главная задача – его не потерять, не уничтожить, потому что его очень легко испортить.

– Это самый логичный вопрос и вместе с тем самый сложный. Крепостная стена целиком не относится к комплексу Государственного музея «Смоленская крепость», в нашем пользовании находятся только башни Маховая и Громовая.

Мы уже достаточно много материала оцифровали и планируем создать выставку (сейчас прорабатываем этот вопрос), на которой будут представлены копии этих граффити, причём тактильные, которые можно будет посмотреть, потрогать руками, – мы хотим привлечь на эту выставку и слабовидящих людей. Мы также планируем издание каталога, где может быть представлена хотя бы часть найденных нами изображений. Это та часть работы, которую мы точно можем на себя взять.

Что же касается сохранности – это, конечно, самый болезненный вопрос. Во-первых, пользуясь возможностью, хочу обратиться ко всем читателям с просьбой бережно относиться к крепостной стене и к тому, что вы на ней находите. Если вы увидите на ней рисунок или надпись, конечно же, ни в коем случае нельзя их уничтожать. Хотелось бы, конечно, чтобы и реставраторы очень тактично и внимательно отнеслись к этим граффити, потому что многие из них действительно находятся уже на очень повреждённых блоках стены.

– В этом случае нужно знать, куда смотреть. Если мы говорим о кирпиче, то это, как правило, уже реставрационный материал. В этом плане нам повезло, потому что все граффити, которые нами найдены, были обнаружены в цокольной части стены. Это, с одной стороны, уровень, доступный для нанесения изображения, с другой стороны, известняк – материал достаточно мягкий для того, чтобы оставлять на нём следы. На значительной части стены, где в советское время прошла масштабная реставрация, допустим, на площади Победы – участок с башней Маховой, – старых граффити нет вообще, мы ни одного не находим. Есть только современные, и то их там очень мало. Что же касается самых насыщенных граффити участков, то они уже разбросаны территориально. Частично это, как я уже говорила, территория Лопатинского сада, частично – восточный и южный участки стены, возле Никольских ворот. Единственный участок, который пока «проседает» в этом плане, в связи с тем что сохранность известкового блока очень-очень плохая, – это северный участок. Но там в принципе очень тяжело с сохранностью крепостной стены.

– Да, это Днепровская линия, на которой идёт процесс эрозии.

По итогам всей проведённой работы я пришла к выводу, что изображений и надписей было значительно больше, но часть из них мы уже утратили. Пример – фотография из альбома Петра Петровича Покрышкина начала двадцатого века с изображением граффити: виды крепостной стены и граффити с изображением трёх людей с оружием. Очень хорошая, качественная фотография, но изображение с этого снимка мы до сих пор не нашли.

– Да, остался снимок, и он говорит нам о том, что в начале двадцатого века Пётр Петрович Покрышкин видел это изображение и запечатлел его.

– Мы будем стараться. Спасибо большое!

Следите за новостями в телеграм-канале SMOLGAZETA.RU