Фольклор Смоленщины

В Год нематериального культурного наследия народов России самое время ещё раз вспомнить, что Смоленщина – край развитого народного творчества. Здесь можно встретить произведения почти всех жанров устной поэзии, созданных русским народом.

Свидетельством этого богатства является обширный четырёхтомный «Смоленский этнографический сборник» В.Н. Добровольского, получивший высокое признание у всех исследователей фольклора – и у любителей, и у научной общественности.

Как утверждают специалисты, опубликованный в начале XX века, этот сборник до сих пор остаётся единственным изданием такого типа, в котором представлены все виды произведений, бытующих в одной отдельно взятой местности. В последующие годы продолжалась собирательская и издательская работа, проводится она и в наше время.

Неоднократно вставал вопрос: в чём причина столь активного бытования народной поэзии в нашем крае? Авторы изданного в Смоленске в 1995 году под общей редакцией профессора Виктора Васильевича Ильина учебного пособия «Смоленский край в литературе и фольклоре» отвечают на этот вопрос так:

«Объяснение видится в особенностях исторической жизни Смоленщины, в её насыщенности событиями, особенно в области военной истории. Смоленщина была ареной многочисленных боёв, которые на протяжении многих веков русским людям пришлось вести за независимость Отечества против иноземных захватчиков. И каждый раз война в буквальном смысле входила в каждый дом смолянина. Войны приносили народу разорения, лишения и горе, но в боях за Родину закалялись лучшие качества человека-освободителя, его патриотические чувства, обострялись представления о ценностях жизни, в том числе эстетических. Соответственно рождался повышенный интерес к фольклорным произведениям».

Какие же жанры были наиболее широко представлены в фольклоре Смоленского края?

Их перечень весьма обширный и свидетельствует о немалом творческом потенциале наших предков. На Смоленщине испокон веков бытовали и активно создавались сказки и несказочная народная проза, пословицы и загадки, духовные стихи и исторические песни, календарно-обрядовая поэзия и свадебные традиционные обряды, лирические песни и частушки, детский фольклор и даже… смоленский фольклорный театр. Причём театр этот был очень разнообразный по жанрам и соответствовал различным важным моментам жизни русского человека.

Сегодня, пользуясь уже упомянутым пособием «Смоленский край в литературе и фольклоре», которое стало библиографической редкостью, мы расскажем о двух жанрах народного творчества Смоленщины – о календарно-обрядовой поэзии и свадебных обрядах.

Календарно-обрядовая поэзия

Зависимость людей от непонятных для них различных явлений природы (наводнения и засухи, землетрясения и пожары, эпидемии болезней и моры, неурожаи и войны) побуждала их обоготворять и одушевлять природу, просить её покровительства и помощи. Именно с этим связано возникновение множества обрядов, сопровождаемых поэтическими произведениями фольклора.

Обряды, связанные с трудовой деятельностью крестьян, были посвящены ежегодным циклам сельскохозяйственного календаря, в котором год распадался на две половины – летнюю и зимнюю.

Новогодние календарные обряды

По представлению крестьян, эти обряды должны были обеспечить хозяйственное благополучие их семей, основу которого составляет богатый урожай.

Ношение по деревне плуга, сохи, бороны, имитация посева зерна, приготовление большого количества еды, расстилание в избе плотного слоя соломы по полу и шуб шерстью кверху на лавках, обсыпание дома и двора зерном было призвано привлечь внимание языческих божеств к думам и чаяниям земледельцев.

Ряжение животными должно было обеспечить хороший приплод скота и удачную охоту.

Большая часть новогодних обрядов сопровождалась песнями. Это «колядки», «щедровки», «овсени», прославляющие землепашцев.

Во время святочных гаданий звучали подблюдные песни, свыше семидесяти поэтических текстов которых опубликовано в четвёртой части «Смоленского этнографического сборника» В.Н. Добровольского.

Масленичные календарные обряды

Масленица – подвижный праздник на восьмой неделе до Пасхи, отправление обрядов которого было связано с обильным угощением его участников в течение всей недели, предшествовавшей Великому посту. Все дни масленичной недели имели свои названия: понедельник – встреча Масленицы, вторник – заигрыши, среда – лакомки, четверг – разгул, пятница – тёщины посиделки, суббота – золовкины посиделки, воскресенье – проводы Масленицы.

В песнях, записанных Добровольским, эти дни именовались так: «легинький понедельничек, любимый вторничек, белокурая середа, голубенький четверг, весёлое воскресеньице» и т. д. Им же записаны и песни-сожаления о быстро пролетевшей праздничной неделе, по срокам отмечавшейся в конце февраля – начале марта (по старому стилю). В некоторых из них звучал упрёк Масленице, посадившей молодёжь «на хрен да на редьку, на белую капусту».

Примечательна магическая роль огня в этом обряде: «По окончании Масленицы вывозят бочку на высокое место, воткнут на рогатину и начнут зажигать. Как сгорит бочка, то говорят: «Сгорела Масленица!»

Весенние календарные обычаи и обряды

С первыми признаками весны поселяне начинали зазывать – «закликать» её. Призыв весны начинается с 1 марта. Дети и девушки влезают на кровли амбаров, всходят на ближайшие холмы и пригорки и оттуда причитают: «Ой, благослови, Боже, да весну кликати на тёплое лето, на густое жито, на яру пшеницу, на зелёные конопли».

Накануне Вербного воскресенья и Благовещенья, вечером, на берегу реки собирались женщины и девушки, разжигали костёр, который символизировал весеннее «разгоранье», и водили вокруг него хороводы. В песнях также звучали обращения к Весне как живому существу, дарящему людям радость обновления природы.

В день весенней кульминации – день Красной горки на оттаявших и уже зазеленевших пригорках катают раскрашенные яйца.

Весенние обряды были связаны и с культом предков. Весна, по народным представлениям, несла с собой радость непосредственного общения с оживающими весной родичами. В Фомину неделю – Радуницу пелись духовные стихи.

Семицко-троицкие обряды

Четверг и пятница Русальной недели (неделя после дня Святого Духа, следующая за Троицей) в старину отмечались на Руси как «Семик» (седьмая неделя после Пасхи) и «Троицын день» (христианское триединство Божества: Бог-Отец, Бог-Сын и Бог-Дух Святой). Несмотря на церковное название, Троица была в народе днём календарных обрядов.

Обряды, приуроченные к Семику и Троице, сопровождали весенние и летние праздники. Одним из устойчивых обычаев Русальной недели было традиционное украшение крыльца и дома крестьянина зеленью, цветами, «берёзками» – свежими берёзовыми ветвями, а также обычай «завивания» и «развивания» берёз в лесу. Это свидетельство того, что берёзка у русского народа с древнейших времён олицетворяла собой весеннюю природу: «Порадуйся, белая Берёза: мы идём к тебе венки вить, тебя завивать!»

Это была и неделя поминовения усопших.

Летние календарные обряды

После Русальной недели в жизни деревни наступала пора самых трудных земледельческих работ. Количество календарных праздников резко сокращалось. До уборки урожая их было только два – день Ивана Купалы (24 июня) и Петров день (29 июня).

Праздник Купалы – древнего олицетворения летнего плодородия природы – готовил крестьян к приближающейся уборке урожая, раскрывал им сокровища природы. Это день летнего солнцестояния.

Очистительные обряды купания и прыгания через зажжённый костёр сочетались с ночными поисками чудесного огненного цветка папоротника, который указывал на зарытый в этом месте клад. С этого дня начинался и сбор лекарственных трав.

Водились хороводы и пелись песни. Одна из них – о цветке «Иван-да-Марья» с жёлтыми и фиолетовыми лепестками, в который превратились полюбившие друг друга девушка и молодец, не знавшие о том, что они сестра и брат по отцовской линии (мотив библейских легенд об инцесте). На Смоленщине звучало несколько вариантов этой песни.

В Петров день – «играло солнце на заре». Деревенская молодёжь гуляла до утра, чтобы увидеть красоту природы. Песни были обращены к соловью и иволге, которые с этого дня замолкали. Звучали песни и о предстоящих свадьбах: «Подумайте, мои думушки, погадайте, мои мысли крепкие: или жениться добру молодцу, или за те денежки коня купить?..»

Осенне-летние календарные обряды

Это время – самое трудное, «страдное» время уборки урожая. В деревне не до праздников. Вместе с тем уборка урожая – наиболее важное дело из всех годовых земледельческих работ, и потому она также сопровождалась обрядами.

«Зажинки» были связаны с ритуалом первого снопа в начале жатвы, именовавшегося «именинником», «дедом». Этот сноп, украшенный разноцветными лентами, торжественно приносили в деревню и хранили весь год до следующего посева.

Песен, сопровождавших этот обряд, записано немного. На Смоленщине звучала песня, воспевающая нелёгкий женский труд в этот период: «Уж вы, жнеи, жнеи молодые! У вас же серпы, серпы золотые!»

После праздника Покрова, когда отдыхающую землю припорошит первым осенним снежком, в деревне начинали звучать иные песни – песни свадебного обряда.

Смоленские свадебные обряды

К подлинным жемчужинам нематериального культурного наследия Смоленщины относятся свадебные обряды.

На Смоленщине свадьба всегда была «праздник общий, семейный, дело важное, всех касающееся: и больших, и малых», – отмечал известный исследователь смоленского фольклора В.Н. Добровольский во второй части «Смоленского этнографического сборника», полностью посвящённого этому самому важному событию в человеческой жизни.

Обрядовая сторона брака нашими предками всегда была рассчитана на то, чтобы способствовать полному жизненному благополучию новобрачных. Свадьба в целом представляла собой как бы сложную драматическую игру, в которой реальное переплеталось с традиционно-условным, обобщённым и типическим. Все «роли» участников свадьбы были строго регламентированы.

Свадебный ритуал развёртывался так, что между его составными частями не было повторяемости. Всё последующее вытекало из предыдущего и каждый раз представлялось зрителям новым жизненным и художественно-драматическим актом. Все части свадьбы были отделены друг от друга довольно значительным временным пространством. В зависимости от материального положения договаривающихся сторон – семей жениха и невесты – от начала до конца свадебного ритуала могли проходить не только недели, но и месяцы.

Традиционное время свадеб – осень или зима. Когда урожай собран и все основные дела по крестьянскому хозяйству переделаны.

«Свадьба славна песнями!» – гласит смоленская поговорка. Поэтические произведения, входящие в свадебный обряд, имели разнообразные и достаточно сложные функции, так как сопровождали различные моменты свадебного «представления». Именно этим объясняется тот факт, что свадебный фольклор буквально пронизывает все жанры русского фольклора: в календарно-обрядовой и лирической поэзии, в былинах, исторических песнях и духовном стихе, в народных мистериях и драмах, в сказках, загадках и пословицах в той или иной мере представлен довольно значительный пласт поэтики свадьбы.

Песни и заговоры, пословицы и присказки свадебного обряда, передавая чувства и переживания участников свадьбы, в то же время художественно иллюстрировали то, что происходило на ней. Тревожно-печальный, вызывающий глубокие раздумья о жизни, зачин свадьбы постепенно, через ряд её этапов, переходил в радостно-искрящееся веселье. Создание подобных настроений подвластно лишь искусству. А им народ владел в совершенстве.

Сватовство

Сватовство – это первая часть свадебного обряда, предварительный запрос с соблюдением тайны, секретности. В дом невесты посылаются посторонние люди для переговоров. В пору разложения традиций свадебного обряда, в конце XIX века, сватать девушку уже приезжали родители жениха.

Традиционно как парни, так и девушки вступали в брак в возрасте 17–24 лет. Невесту, как правило, выбирали родители жениха. Своеобразным местом «смотрин» были церкви или ярмарки, во время которых молодёжь устраивала игры, танцы.

Если девушка нравилась «на лицо», через людей, знающих её семью, узнавали, «какой она породы», дружная ли семья, работящая ли сама и так далее. Не считалось зазорным ещё до официального сватовства оговорить размер (сумму) приданого.

Сватами были отец жениха и кто-либо из родственников (брат, кум и другие). Ехали сватать вечером. Во двор невесты не въезжали, лошадь привязывали у забора. Пока шло сватовство, деревенские девушки привязывали к саням или прятали в санях старые лапти, башмаки и прочее. Существовало поверье, что это поможет им скорее выйти замуж и уехать из своей деревни.

Сваты одевались по-праздничному, зимой – в тулупы с широкими воротниками. Шли неторопливо, «степенно», перешагивали порог, делали несколько шагов, крестились и садились «под матку» (матицу). После приличной паузы или разговора «о том, о сём» начинали: «Слыхали мы, что в вашем доме ясная горлица – душа-девица живёт… Понравилась ваша голубица нашему ясному соколу…» Затем хвалили жениха, говорили, что он «хорош да пригож», что с их дочкой «зажили бы на славу».

Родители невесты обычно отвечали, что девушка ещё молода, что «в ней много ещё ребячества». Невеста в это время сидела в горнице или убегала к соседям.

Иногда сразу договаривались о свадьбе, но чаще всего просили сватов приехать дня через два-три. У невесты согласия не спрашивали, всё решали родители. Второй раз сваты приезжали вместе с женихом. Им или отказывали, или приглашали пить подбарышники. Парня и девушку объявляли женихом и невестой, договаривались, когда «собираться на барыши».

Интересно, что сваты боялись не только соседей, но и «дурного глаза», происков «нечистой силы», предпочитая идти в дом родителей невесты не прямой, а окольной дорогой.

К атмосфере скрытности сватовства относились и различные магические «обереги». Стараясь намёками выведать мнение родителей невесты, сваты вели свои речи главным образом иносказательно, благодаря чему сложилась образная лексика сватовства: «У вас – товар, у нас – купец, добрый молодец!»

Поладив со сватами, отец невесты крепко бил с ними «по рукам» – передавал дочь «из рук в руки», «из полы в полу», как на купле-продаже вполне реального ярмарочного торга.

Роль невесты была пассивной. Её показывали сватам, демонстрировали её умение шить, прясть. Вопрос «быть или не быть свадьбе?» решался без неё.

Сговор

Вторая часть свадебного обряда – вечер помолвки жениха и невесты. На Смоленщине его называли «пропои». Это время оглашения свадьбы, первое открытое свидание жениха и невесты, обмен ими первыми подарками в присутствии их родных.

По традиции невеста обращается к отцу с просьбами не отдавать её замуж, горько плача и жалостливо причитая: «Не провожайте меня из родного дома, я летом житушка нажну, в осень конопель насобираю, зимой кужели напряду, весной полотенец натку!»

В качестве зрителей-свидетелей на сговоре присутствовали односельчане невесты, которые также пели свадебные песни. Звучали величальные и корильные песни (дразнилки), в большинстве своём сохранившиеся в памяти народа и до настоящего времени.

Девичник

Третья, особенно поэтическая, часть обряда свадьбы – вечер прощания невесты с подругами и семьёй, оплакивания «девичьей воли».

На Смоленщине он устраивался в конце «сборной недели» (недели сбора приданого невесты). Жених и его родные на девичнике не присутствовали.

Центральным ритуалом девичника было прощание невесты с «красной красотой» – девичьей лентой из косы, символизирующей девичью волю и привольную жизнь в родительском доме: «Девушки мои, подружки, тихонько головку чешите, с русых кос волос не рвите!»

Утро дня свадьбы

Невеста с подружками оплакивает девичью волю:

«Взошло солнышко, да не обутрило –
Дунечка плакать да и не думала...
Ох, уж солнышко по обед бьётся –
А наша Дунечка как река льётся».

В доме жениха готовился в дорогу свадебный поезд, накрывался свадебный стол. Звучали песни о каравае и каравайщицах.

Приезд свадебного поезда жениха к дому невесты

С этим ритуалом связано наибольшее количество свадебных оберегов. Малиновый звон бубенцов и колокольчиков на дугах лошадей свадебного поезда, напоминавший перезвон церковных колоколов, был призван отгонять «нечистую силу». Невесту прятали от «дурного глаза», покрывая ей голову шалью или большим платком (позднее появилась вуаль).

Здесь же отмечена и группа магических обрядов, призванных принести счастье молодым: обсыпание жениха и невесты зерном и хмелем, изготовление большого свадебного пирога («каравая»), устилание пола избы соломой, кидание под ноги молодым вывороченной наизнанку шубы, благословение молодых святыми образами.

В период разложения свадебного обряда (конец XIX века) звучало большое количество корильных песен, адресованных дружку («У дружка очи – по ложке, а не видят ни крошки!»), сватам, жениху, поезжанам. Главное же внимание уделялось невесте и жениху, их родным и близким, свадебным чинам, которые прославлялись в звучавших в большом количестве песнях-величаниях.

Свадебный поезд у дома жениха

Молодых после венчания встречают мать и отец жениха с иконой и булкой хлеба с солью. Молодые кланяются в пояс родителям и принимают их благословение; отведают хлеба с солью, которым угощают и родных и близких невесты, гостей свадьбы. Снова звучат песни-величания в честь молодых.

После встречи их провожают в клеть (хозяйственная кладовая), куда заносят и приданое невесты.

Свадебный пир

Распорядитель пира – дружка жениха – приглашает молодых и гостей за праздничный, «княжий» стол на свадебный пир.
Фольклорное сопровождение свадебного пира на Смоленщине богато по содержанию и разнообразно по форме. Певцы («игрицы») – женщины из деревни жениха пели «величальные» песни жениху и невесте:

«Выбрал себе Иванушка да Марьюшку.
Хоть она маленька, да красненька,
Меж всех девушек она знатненька!»,
а также в честь свадебных чинов и гостей свадьбы. Звучали и корильные песни, песни семейно-бытовые, лирические.

Родители молодого приглашали гостей в дом. Невестины свахи пели «У свата, у Сёмки, борода горит». Рассаживались за праздничными столами, при этом почётные места отводились родне молодой. Если за столом не хватало мест, то родственники молодого стояли. Молодых сажали в переднем углу. После первой рюмки запевали «Где был соколя? Где была соколка?»

Родственницы молодой «начинали куражиться»:

«Ай, нету нам, нету от свата привету.
От свата привету, от сватьи пригляду…»
Хозяева, особенно дружка, принимались усиленно потчевать гостей. Те пели:
«Ешьте, гостячки, а я не хочу,
Дастё рюмочку – я выпью…»

После весёлой кутерьмы снова пели свадебные песни «Не хотелося голубке коло голубя сидети», «Перелётывала перяпёлочка со ржи в пашеницу». Если молодая была сиротой, пели сиротскую песню про «сиротскую свадьбу». Пока гости были достаточно трезвы, пелись песни обрядовые; чем ближе к вечеру, тем больше пелось озорных песен.

Не смолкали гармони и скрипки. Обрядовые песни сменялись весёлыми припевками. Даже «самые неумелые» плясали, танцевали.

Затем дружка жениха останавливал веселье, чтоб «невесту завязать молодухою». С неё снимали венок с лентами, свахи заплетали две косы, укладывали их «кругом» и повязывали голову тем платком, который подарил невесте дружка. Свахи жениха становились на лавки, завешивали иконы. При этом пели «Топчите лавки, боярки».

Молодых уводили спать, а гости расходились по домам. Члены семьи молодого прибирали в доме, меняли скатерти, вывешивали новые полотенца и начинали к завтрашнему дню печь блины.

Утро второго дня свадьбы

Присутствовали близкие родственники молодых, дружки и подружки, сваты.

Как отмечал Добровольский, «если молодая честна и благородна, возобновляется веселье... песни и пляски звучат до самого вечера... Если же невеста плоха, то... сваты жениховы поговаривают, как бы хомутки накинуть на дружка или большую сваху да поехать бы попахать на них... Свадьба на этом заканчивается. Начинается будничная семейная жизнь с нелюбой и ненавистной снохой».

Перегостки

Молодые (в большинстве своём это были удачно сложившиеся браки) гостили у родителей жены. Привозили им подарки. Их встречали хлебом-солью, угощали «тёщиными» блинами. В гости к молодым приходили односельчане невесты.

Звучали песни, прославляющие молодых и их родителей, песни-сочувствия молодой жене: «В чужих людях надо жить умеючи, жить умеючи-разумеючи». Позднее в гости приезжают родители жены.

После перегосток все ритуалы свадьбы заканчивались. Начиналась семейная жизнь молодых.

***

В следующих выпусках газеты мы расскажем о других, не менее интересных жанрах народного творчества Смоленщины.

Фото: kultura.admin-smolensk.ru

Игорь Красновский