Сергей Перегудов: «Я никогда не хотел сыграть Гамлета»
Известный актёр театра и кино рассказал корреспонденту Smolgazeta.ru о своих ролях, философии жизни и удовольствиях в профессии.
На экране Сергей Перегудов остаётся обаятельным в любой роли. Наверное, потому что умеет каждый образ дотянуть до живости реального человека, не укладывающегося в прокрустово ложе банальных определений «плохой-хороший»… В жизни к этой бездне обаяния добавляются невероятная открытость и глубина. По крайней мере, мне так показалось во время нашего разговора.
Кто ищет…
– Сергей, как чаще всего получается: вы находите роли или они вас?
– Если подходить философски, то, конечно, роли меня. Но когда мне присылают сценарий, то я пытаюсь понять, насколько мне это нужно. Или не нужно. Хотя в итоге волею судьбы остаются именно те роли, которые находят меня. Иными словами, то, что ты должен сыграть, ты сыграешь.
– А по каким критериям вы оцениваете материал?
– Рецепт очень простой: то, что меня трогает. Это как книга – когда читаешь и понимаешь, что это хорошая история, которая находит отклик в сердце.
Конечно, сценарий можно построить и чисто технически – есть же целый факультет, где этому учат. А можно написать душевно, когда ты сразу представляешь всю историю и тебе хочется, чтобы тебя туда утвердили.
Хотя, к сожалению, сейчас очень много совсем других проектов: абсолютно дежурных, сериальных, высосанных из пальца. Словом, ненастоящих – так в жизни не бывает.
– И тем не менее вы активно снимаетесь и в сериалах…
– Я, конечно, не совсем привередливый. Понимаю, что можно привередничать и остаться ни с чем – вообще нигде не сниматься. Знаете, как некоторые говорят: «Я только в полнометражном кино снимаюсь!» Это глупость. Надо работать. Ты актёр, ты должен себя везде пробовать – даже не в самых замечательных проектах. Надо быть гибким и пытаться из не очень хорошего материала выудить то, что будет тебя волновать, тревожить и в итоге заставит согласиться это сыграть. А потом своей природой, талантом, трудолюбием сделать что-то ценное и цельное…
С удовольствием
– Я вспоминаю вас в роли великого князя Константина в сериале «Адъютанты любви»…
– На самом деле замечательно, что попадаются такие неоднозначные персоналии с непростой судьбой, со сложным характером. Это гораздо интереснее, чем просто «белый и пушистый» герой, у которого всё правильно и идеально. В жизни ведь так не бывает, и даже в самых хороших людях находятся какие-то червоточинки. А в отрицательных интересно понять, в чём их плюсы. В общем-то, всё по системе Станиславского: в добром ищи, где он злой.
– Насколько для понимания характера Константина вам хватило того, что написано в сценарии? Или приходилось изучать дополнительные источники?
– Конечно, приходилось изучать. Ведь речь шла о конкретной исторической эпохе, о реальном персонаже. Поэтому мне было принципиально важно знать о нём как можно больше: когда родился, на ком женился, куда уехал…
– Ещё одна ваша яркая сериальная роль – Игнат Барабанов в «Агенте особого назначения»…
– Это был такой забавный проект – с легко написанным материалом, долей иронии, без претензии на что-то сверхъестественное. Мы и делали его легко, весело, как-то по-актёрски. В общем, было душевно. И все те четыре или пять сезонов, пока шли съёмки, мы были счастливы в нашей киносемье. Мы до сих пор периодически общаемся, хотя все из разных театров…
Вообще, не важно, чем ты занят, – от любого дела надо получать удовольствие. Только настоящее. Не делать вид, улыбаясь на публику, а действительно наслаждаться. Это же наша жизнь. Причём не день, не два – бывает, что съёмки идут и полгода, и год, и несколько лет. И будет странно, если ты попытаешься обмануть себя: вот сейчас я просто отработаю, а потом отдохну… Нет, нужно использовать каждый момент и получать удовольствие от процесса. Что мы, собственно, и делали на этом сериале.
А ещё меня часто спрашивают, не жалко ли было, что всё закончилось. Но к этому я тоже отношусь философски. Всё, когда-то начатое, однажды заканчивается. А если что-то закончилось – значит, начнётся другое…
Непозволительная роскошь
– В чём ваше актёрское счастье?
– Во всём, что встречается на пути, – в каждом моменте.
– Но это скорее обычное человеческое счастье…
– А это же всё взаимосвязано. Думаю, что и актёрское счастье как-то завязано со мной, с моими обычными чувствами и эмоциями.
– Тогда перефразирую вопрос: за что вы любите свою профессию?
– Есть некий момент – одновременно положительный и забавный. Например, в этой странной профессии можно попробовать всё, что ты не можешь позволить себе в обычной жизни. Я сейчас говорю о разумных вещах: сказать, прокричать, выплеснуть эмоции…
Мы ведь все так или иначе зажаты в рамки, очерченные обществом. И многое не можем себе позволить в силу воспитания, такта, правил и так далее. А на сцене, как нам однажды сказали наши педагоги по актёрскому мастерству, мы можем выйти за эти рамки и выплеснуть всё, что накопилось. Даже самое сокровенное, интимное. И я не буду за это осуждён или критично принят, потому что это как бы и не я, а мой герой. Так написано у Шекспира. Или у Чехова. Только к этому прекрасному тексту я добавляю свои личные чувства. И, говоря то, что написано у автора, я подразумеваю что-то своё – то, что меня тревожит. И зритель считывает именно то, что я транслирую. Хотя может не отдавать себе в этом отчёта, но выходит со спектакля затронутым моими эмоциями…
– Но постоянный выплеск эмоций требует подзарядки. Что для вас является источником энергии?
– Не знаю… А может, я лукавлю и просто не хочу формулировать и искать ответ на этот вопрос. Но вот что-то вдруг – непонятно что – тебя поднимает. А потом – тоже непонятно что – прибивает. И ты пытаешься разгрести эту кашу, а потом плюёшь на всё, и что-то опять тебя вытаскивает.
Поэтому, может быть, порой и не надо искать какие-то ответы. Просто не унывать и не отчаиваться, когда что-то идёт не так, как задумывалось, – это тоже всё в копилку эмоций и опыта…
Без прикрытия
– Вам самому ближе театр или кино?
– Театр. В кино многое не только от меня зависит. Там монтаж и вообще много факторов, влияющих на качество конечного продукта. А в театре ты как на ладони. Как под увеличительным стеклом – тебя все видят, считывают. Ты ничем не прикрыт.
– Но в театре тоже многое зависит от режиссёра…
– Согласен. Но всё равно в театре меньше шансов спрятаться за что-то. И несмотря на всю режиссуру, какие-то выкрутасы и новшества, ты остаёшься один на один со зрителем. И тут сложно улизнуть от его въедливого ока. И надо быть максимально честным и искренним. Потому что в противном случае зритель скажет: хороший спектакль, – и через полчаса после выхода из зала о нём забудет.
– Вы можете назвать коллег, которые чем-то поразили вас в профессии?
– Я уже где-то вспоминал, как мы с Зинаидой Максимовной Шарко ехали вместе в Одессу к Виктору Мережко на съёмки сериала «Сонька Золотая Ручка». А Зинаида Максимовна из той плеяды артистов классической петербургской школы, что и Олег Басилашвили, Алиса Фрейндлих… Так вот я до сих пор нахожусь под впечатлением, как она всю ночь учила текст гигантской сцены.
У неё был огромнейший монолог – семь минут экранного времени. Это очень много – обычно минута, и то всё разрезается, монтируется. А тут целых семь, и её снимали одним планом. И Зинаида Максимовна так проиграла свой монолог о жизни – с таким глубоким чувством, что вся съёмочная группа в конце просто зааплодировала.
Она, конечно, была великая актриса. А самое главное – я ставлю это вперёд – человек. Глубокий, трогательный, чуткий человек.
Всё будет…
– Несколько слов о несыгранных ролях. Есть ли такие, в которых вы себя просто видите? Исключая традиционного Гамлета…
– Кстати, как раз Гамлета я никогда сыграть не хотел. Я считаю, что в любой роли можно найти что-то ценное – только над этим надо работать. Так что я хочу сыграть всё, что мне достанется, и суметь в этом раскрыться.
– Вы фаталист?
– Нет. Хотя понимаю, что так может показаться на первый взгляд. Наверное, мой принцип: делай что дано, и будь что будет. И это не значит, что надо лежать на диване, а всё само собой устроится. Нет, надо делать изо всех сил: искренне, честно, с потом, с кровью… Но главное – честно.
– Сергей, вы уже не впервые в Смоленске…
– Да.
– …Какие чувства вызывает у вас наш город?
– В силу того что мы с ним знакомимся уже в третий раз и всё время в мае, он прекрасен. Мало того, что здесь климат гораздо мягче, чем питерский, я здесь просто отдыхаю душой.
Да и люди у вас в отсутствие суеты какие-то другие: искренние, с открытой душой и честным взглядом. Это не может не подкупать и не радовать…
Фото: из личного архива Сергея Перегудова
Ольга Суркова
