Александру Градскому – 60!
На вкладыше одного из своих многочисленных альбомов этот артист нескромно написал: quot;Александр Борисович Градский родился 3 ноября 1949 года. Остальное вы знаете!quot; Нет, любезнейший, знаем мы не так уж и много, но вот в чём сомнений нет, так это в грядущем юбилее: сегодня известному советскому рок-певцу исполняется 60.В сущности, сколько бы лет ни прошло, Градский так и сияет в памяти худощавым молодым человеком со скорбным выражением лица, наделённым зычным голосом и взрывной вокальной манерой. Неизгладимые детские впечатления: в quot;Утренней почтеquot; Град¬ский поёт quot;Ленточка моя финишная!..quot;, багровеет от напряжения, ощеривается, очки уползают на затылок – ужас! Не знаю, как Градский попал на телевидение, но этот его ролик с песней Пахмутовой был похлеще quot;Лед Зеппелинquot;. Простой народ молодого рокера попросту боялся.
Уже взрослым я узнал, что Градский исполнил ещё один суперхит времён моего детства – арию Рыбы-пилы из мультипликационного мюзикла quot;Голубой щенокquot;. Песня была настолько… как бы это сказать, нечеловеческой, что не очень-то приходило в дет¬скую голову узнать, кто это там визжит. Повторюсь, и эта работа достойна лучших западных рокеров, да и актёров самой высокой пробы: это чудо, когда тебя не узнают в роли.
Надо сказать, со времён своего предыдущего юбилея, 50-летия, Александр Борисович немногого достиг (по крайней мере, публично). Его песня в фильме quot;В августе 44-го…quot; звучит всё-таки инородным телом, хотя в целом музыкальное оформление кинокартины дискомфорта не вызывает. Альбом quot;Хрестоматияquot;, о котором композитор охотно говорил в интервью, прошёл незамеченным. Да, была ещё передача quot;Линия жизниquot;, где скромность и самоирония совсем изменили нашему герою, превратив в недалёкого и немолодого персонажа давно ушедшей эпохи.
Да и сам полувековой юбилей Александра Борисовича, в отличие от его ровесницы А.Б. Пугачёвой, прошёл в СМИ практически незамеченным – его почему-то поздравили только поющие детишки в quot;Утренней звездеquot; (по-моему, они слабо представляли, кто этот дядька), да потом с большой задержкой показали запись юбилейного концерта. Там Град¬ского славословил Лужков, но артист пел заметно хуже, чем на концерте в честь собственного 45-летия. И за прошедшие десять лет мы его почти не видели.
Градский давно стал этаким бесплотным духом отечественной рок-музыки, который существует в головах знатоков и первопосвящённых, будучи совершенно незнакомым прохожим в глазах молодёжи. И уже всё меньше людей, помнящих первый атрибут счастья – пластиночку фирмы quot;Мелодияquot; с песнями quot;В полях под снегом и дождёмquot;, quot;Наш старый домquot;, quot;Песня шутаquot; и quot;Я – Гойяquot;. Вот четыре шедевра отечественной музыки, открывшие умненьким мальчикам из хороших семей quot;лестницу на небоquot; (советским девочкам Градский нравился гораздо меньше). Здесь было всё: прекрасный и грозный новый мир, нежность, вызов, красота, боль и благородство. quot;Я – Гойяquot; – это поразительный пример творческого прорыва, нового искусства в мире якобы несвободных (о чём нам теперь не устают повторять) советских людей. Гражданственность quot;русского рокаquot; проявилась впервые именно у Градского. И он же проявил ответственность и совестливость, когда в 1992 году призвал других музыкантов не принимать участие в готовящемся издевательском исполнении гимна Советского Союза.
Явление Градского стране произошло в фильме quot;Романс о влюблённыхquot; (там он, кстати, пел что угодно, но только не романсы). Для него этот фильм стал как quot;Вертикальquot; для Высоцкого, но тут начинаются элементарное невезение и несудьба, которые в дальнейшем будут сопровождать его постоянно, сделав самым странным и нереализовавшимся артистом: режиссёр quot;Романсаquot; Андрон Кончаловский вскоре сбегает на Запад, фильм запрещают. Вырастут целые поколения, не знающие его quot;Птицquot;, quot;Колыбельнойquot; и quot;Загулялquot;… Пение Градского в заставке фильма quot;Свой среди чужих, чужой среди своихquot; событием, на мой взгляд, не стало.
Сейчас об этом вспоминают всё реже и реже, а ведь АГ написал первую отечественную рок-песню на русском языке – это quot;Синий лесquot; на его собственные стихи. И датируется она едва ли не 1965 годом…
Временами Градский был на удивление конъюнктурен, так что лукавые и более молодые Борис Гребенщиков и Андрей Макаревич – его прямые последователи. Градский одним махом попал в совет¬скую обойму, богатырски спев новую эпическую песню самого советского композитора – Александры Пахмутовой – quot;Как молоды мы былиquot;. Тут снова загадки: почему, например, песню не взял Муслим Магомаев, имевший на тот момент гораздо больше оснований оглядываться назад, равно как и прочную творческую дружбу с Александрой Николаевной.
Выдающимся достижением, достойным лучших сольных работ Джона Леннона, стал записанный в 1979 году альбом quot;Утопия А.Г.quot;. Ну а цикл quot;Сатирыquot; на стихи Саши Чёрного – это что-то вроде отечественных quot;Физикал Граффитиquot;…
Градскому всегда был присущ некий астигматизм творческого зрения. Он позволил ему записать с симфоническим оркестром (!) целый альбом песен на стихи запрещённого Набокова в неблагополучном 1984 году, явившемся годом максимального политического противостояния и идеологической напряжённости. Зато Градский замолчал, когда стало можно петь что угодно.
Нет возможности перечислять все его успехи – у каждого меломана свои любимые записи, я назову навскидку свои любимейшие: quot;Моя печаль застыла неподвижно…quot; (стихи Поля Элюара), quot;Я кончился, а ты жива…quot; (Пастернак, конечно), quot;Отвяжись, я тебя умоляю!..quot; (Набоков), quot;Баллада о лицах страдальцевquot;, quot;Подражание Окуджавеquot; (quot;Ах, светлые дали…quot;), quot;Он так любилquot;, If You Go Away (Жак Брель), романс Неморино из оперы Доницетти quot;Любовный напитокquot; (концертная запись марта 1995-го), и ещё: Градский время от времени замечательно поёт quot;Орфеяquot; Пахмутовой – Добронравова, а вот про quot;ленточку финишнуюquot; почему-то позабыл и даже не переиздаёт её старые записи.
К своему 60-летию мэтр наконец выпустил монументальную оперу quot;Мастер и Маргаритаquot;, которая призвана его совсем уж обессмертить, да вот есть опасения, как бы она не разделила судьбу других претенциозных работ Градского, окончившихся по сути пшиком – рок-оперы quot;Стадионquot; и балета quot;Человекquot;.
Лучшие его времена определённо прошли, и нам уже не дождаться лаконичных шедевров. Градский слишком напыщен и помпезен, он всё ещё пытается поразить воображение слушателей, распевая арии Вагнера. Впрочем, как он сам написал 30 лет назад, quot;без свободы нет любви, а в любви нет свободы!quot;
