«Я середняк. Но… высшей пробы»
В Смоленском издательстве «Маджента» вышла книга Александра Королёва «Я это – грешный: попытка автобиографии, стихи, афоризмы».
Александр Алексеевич в особых представлениях для смоленской читающей публики не нуждается. Он давно и самобытно занял своё место и в нашей местной журналистике, и в литературе.
Как совершенно справедливо отмечается в аннотации к книге, у него – типичная биография человека из провинции. В ней ничего особо выдающегося, и всё же она не как у многих: деревенский пацанёнок из небогатой многодетной семьи в условиях советской действительности прошёл путь от ученика маляра до первого секретаря райкома КПСС, депутата Смоленской областной Думы первого созыва, пресс-секретаря губернатора региона.
И при этом он всегда писал стихи, стал членом Союза журналистов России, является автором нескольких поэтических сборников и книги афоризмов. А затем, совершенно неожиданно для многих, с 2021 года он возглавил областное литературное объединение «Родник» имени Ю.В. Пашкова.
Самооценка автора выражена на последней странице обложки книги весьма своеобразно и образно: под фото-коллажем, объединяющим в единое целое фотографии из четырёх периодов жизни автора – от раннего детства до нынешних дней, опубликовано стихотворение, подводящее итог прожитому и пережитому:
Под солнцем – зной
И зябкость под луною,
И годы все со мной
Вопрос: «Чего я стою?»
Я – середняк. И не стыжусь.
Но середняк особый,
Без ложной скромности скажу:
Высшей пробы.
Время рассудит…
Действительно, без ложной скромности. Но, уверен, автор имеет на именно такую самооценку полное право. Ибо кто и что ни говорил и ни думал о нём, с кем бы он ни был в конфликтах или, напротив, в дружеских отношениях, Александр Алексеевич Королёв, несомненно, вошёл в историю родного края и немало сделал для него на ниве журналистского и литературного труда.
Сразу оговорюсь: высказываю здесь исключительно свою личную позицию. Мы все – смоляне, живём и трудимся ради нашей малой родины. И потому не должны делиться на своих и чужих. Да, у нас могут быть какие-то политические или иные разногласия. Но, в конечном итоге, время рассудит.
И чтобы закрыть эту тему. Да, в своей «попытке автобиографии» Александр Королёв не обошёл стороной некоторые, скажем так, чувствительные темы и персоны. У меня есть что на сей счёт сказать. Но делать этого принципиально не буду. Во-первых, потому что мемуары – это всегда литература из разряда «как было и как вспомнилось». А между этими полюсами всегда очень большая разница. Во-вторых, автор любых мемуаров никогда не будет объективным: кого-то слишком уж приукрасит, а кого-то, наоборот, подаст в не очень лицеприятных тонах. Ну и, в-третьих, наша местная политическая тусовка, как и в любой провинции, – такой «террариум единомышленников», что лучше держаться от неё подальше. Уж извините за излишнюю прямоту суждения, ибо на собственном опыте знаю, о чём говорю.
Лирическая тоска и покаяние
Что же касается той части воспоминаний автора книги «Я это – грешный», где рассказывается о деревенском детстве, юности в Ярцево и первой любви, студенческих годах, работе Александра Алексеевича в деревенской школе в Бакланово, а затем – в Демидове, то прочитал эти главы с немалым интересом и душевным удовольствием.
Кстати, именно в этих главках автор книги весьма немногословен в своих прозаических воспоминаниях, ибо обо всём прекрасно говорят его стихи:
В ночной тиши, на склоне лета,
Я слышу скрип земной оси
И вздох стареющей планеты,
И шёпот мамы: «Господи, спаси…»
Есть в главке о деревенском детстве и лирическая тоска по «светлому храму детства», и воспоминания о родителях, и думы об исчезающем деревенском укладе жизни, который, как тень, продолжает ходить за лирическим и реальным героем повествования, и сердечные, в духе Николая Рубцова, спасибо и поклон всем, жившим на малой родине предкам.
А заканчивается эта глава пронзительнейшим стихотворением «Каюсь»:
Ах, родня ты моя, родня,
Ты прости, ради бога, меня,
Что не шёл одичало в запой,
Не дрался с ворчливой женой,
Не плодил как попало детей,
Не плёл браконьерских сетей,
Не гнал втихаря самогон,
Рубашку не ставил на кон,
По-вашенски жить я не стал,
Со двора ничего не таскал,
В праздник с вами сто лет не плясал,
Не звонил, не писал, встреч бежал.
Я себя лишь за это виню
И к единственной мысли клоню:
Тяжело без тебя, родня,
Прости ты, правильного, меня!
В этих предельно жёстких шестнадцати строках всё: и объяснение того, от чего исчезает (а точнее – уже исчез) деревенский мир; и глубоко личное, возможно, запоздалое – надмогильное, покаяние пред деревенской роднёй; и горькое осознание истинной цены для малой родины и тех, с кем провёл детство, своей «правильности».
Это стихотворение Александра Алексеевича Королёва написано в лучших нравственных традициях отечественной литературы. Пусть в нём простые рифмы, «но всё же, всё же, всё же…», как писал в своём позднем покаянии перед павшими на войне товарищами другой наш земляк – Александр Трифонович Твардовский. По глубине мысли и боли в сердце я бы поставил эти их покаяния в одном ряду поэтической летописи нашей родной земли.
О школе журналистики
А дальше на страницах книги «Я это – грешный» идёт рассказ о первых шагах автора в журналистике. Не могу не привести отрывок из него:
«Меня, восемнадцатилетнего внештатного рабочего корреспондента, совсем зелёного стихоплёта, Нина Николаевна Сухоцкая, редактор многотиражной газеты «Ярцевский текстильщик», пригласила на должность литературного сотрудника. Слушайте, какая это была школа журналистики! Всю жизнь остаюсь благодарным этой невысокой, пухленькой, симпатичной женщине, которая сине-красным толстым карандашом исчёркивала мои опусы, доводя их на моих глазах до ума. Как гордился и, что там, воображал из себя невесть какого писаку, видя, как девчонки-ткачихи, прядильщицы читают мои рассказы и очерки!»
Привёл этот отрывочек из книги не случайно, ибо в нём предельно просто и чётко, в нескольких строках говорится о той школе журналистики, которая, к великому сожалению, почти ушла в прошлое. Да, нас, представителей той, классической советской журналистики, именно так и учили коллеги жизни и творческому ремеслу: исчёркивая наши опусы, критикуя их, заставляя по несколько раз переписывать, искать, что называется, изюминку, которая должна зацепить читателя. Чтобы он, читатель, прочитал не только броский заголовок, но и весь текст заметки, интервью, очерка до последней строчки, душою откликнулся на напечатанное в газете.
А ещё наши наставники учили нас любить уважать и, что очень важно, – понимать человека труда, тех, кто своими руками создаёт реальные, а не мнимые ценности.
Не потому ли в те годы у каждой, даже самой маленькой газеты, были огромные тиражи, а письма-отклики читателей почта доставляла в редакции увесистыми мешками?
Понимаю, что вопрос риторический. Но мне, как, думаю, и автору книги «Я это – грешный», именно в честном ответе на него видится основная причина упадка доверия людей к современным средствам массовой информации.
Проза истории и канва поэтической романтики
На одном дыхании читаются и страницы книги Александра Королёва, посвящённые его студенческим годам, участию в движении студенческих строительных отрядов и, конечно, работе после педагогического института в сельской школе. Тем более что многие фамилии, упомянутые в этом разделе, знакомы многим смолянам. Здесь, конечно, мне бы хотелось большей откровенности автора воспоминаний, большей информационной насыщенности, а не только личных эмоций автора. Ведь описываемые на этих страницах «попытки автобиографии» события и люди – это большие и яркие страницы в истории нашей родной Смоленщины.
Возможно, я слишком придирчив, но эта часть книги – явно не для стремящихся почерпнуть что-то новое об упомянутых в ней людях и событиях.
Но зато этот недостаток исторической канвы повествования с лихвой компенсируется опубликованными здесь фотографиями тех лет из авторского архива. И, разумеется, стихами. Как написанными в те, теперь уже далёкие семидесятые годы прошлого уже века, так и нынешними, философски осмысляющими пережитое.
Многое из юношеских строк, конечно же, может вызывать улыбку. И даже – ехидные замечания. Но, мне кажется, в том и замысел автора книги, прямого говорящего: да, я не хватал звёзд с неба, не блистал поэтическими изысками, но я был честен перед собой и миром, меня окружающим.
И потому так умиляют безыскусные, но, верю, абсолютно искренние четверостишия Александра Королёва, посвящённые его жене, как бы подводящие итог полувековой совместной жизни. Вот, например, одно из них:
Тихо стареем рядышком,
Ты – моя ладушка,
Вместе пока мы, и старость
Нам с тобой в радость…
В этом же ряду доброй семейной поэзии – и стихи Александра Алексеевича, написанные в своё время для его маленьких сыновей – Вадима и Максима. Очень милая, трогающая душу поэзия! Если таких стихотворений у автора осталось с запасом, то почему бы не сделать из них отдельную книжку? Мне, честно скажу, они очень понравились.
Демидовское вдохновение
Достойно выглядят и стихи демидовского периода жизни Александра Алексеевича Королёва, посвящённые людям русской провинции, с которыми ему довелось работать бок о бок. Например, стихотворение, посвящённое председателю колхоза «10 лет Октября» В.И. Кузнецову. Или – строки-посвящение легендарной Е.П. Гавриленковой, основателю музея-усадьбы Н.М. Пржевальского. Да и вообще, мне кажется, этот поэтический период, если судить по опубликованным в книге произведениям, был для Александра Королёва наиболее плодотворным. Возможно, одним из источников вдохновения была любимая работа, отзывчивость и искренняя поддержка людей, искренняя радость от того, что удавалось сделать всем миром для родного Демидовского района. Я бы даже назвал этот период жизни автора «Демидовским вдохновением».
И вот что ещё я заметил, читая книгу. Стихи именно этого её раздела и, соответственно, периода жизни автора, по сей день звучат очень современно. Вот, к примеру, посвящение «Генералам Бородино»:
Разве можно оставаться генералом,
Когда и войска больше нет.
И лишь рубахи полыхают ало
На весь давно не белый свет?
В солдата полководец превращался
И – в рукопашную. Победен был почин…
Он тоже кровью подтверждался –
Высокий генеральский чин.
Были, разумеется, в Демидовский период жизни и «ожидания поплавки», что «держат нас на житейской волне». Им посвящено даже отдельное стихотворение, полное надежды и веры. Но…
Публицистика, отчаянье, надежда
Но дальше в жизни страны наступило время больших перемен, больно ударившее и по родному краю, его людям и по самому автору. Александр Королёв, что называется, с головой уходит в политику, а его творчество приобретает ярко выраженное публицистическое направление. Стихи этого периода и начала нового, XXI века – не просто полны грусти и боли. Подчас в них слышится настоящее отчаянье:
По кругу или по прямой,
По вертикали иль спирали
Придём туда, где ждёт покой,
Где скажем: вот и отстрадали…
Но судьба не сломила Александра Королёва. И потому не случайно после этих весьма мрачных страниц, посвящённых не менее мрачной полосе в жизни страны, заключительная глава «попытки автобиографии» называется «О счастье». В ней он признаётся, несмотря ни на что: «Считаю себя счастливым человеком… Мне, естественно, далеко до маститых, признанных поэтов. Но каждая рождённая строчка – это же дерзание мысли, души».
А дальше идут миниатюры о любви и счастье, философская главка «Пригоршня строк» с короткими, но ёмкими по смыслу стихами. И завершает сборник глава с афоризмами Александра Алексеевича, которые, ей-богу, достойны отдельной и самой положительной рецензии.
***
Хочешь быть? Будь!
Хочешь уйти? Иди!
Свобода выбора – суть
Твоего земного пути.
В этих четырёх строфах, как мне представляется, – суть книги и жизненной позиции Александра Алексеевича Королёва. «Я это – грешный» честно, как на исповеди, говорит он нам, её читателям, в названии сборника – «попытки автобиографии». А кто из нас без греха? Рискнёте бросить камень в этого «середняка высшей пробы»?
Игорь Красновский
