Церковь и общество

Выйти из кризиса и больше туда не возвращаться

Церковь и общество

7 августа 2020 года в 09:05

Православный центр защиты семьи, материнства и детства «Смоленский дом для мамы» осуществляет свою деятельность за счёт пожертвований и грантовых средств, которые позволяют развивать и совершенствовать систему помощи мамам с маленькими детьми и семьям в кризисной ситуации. За годы существования центра его проекты неоднократно побеждали в международном грантовом конкурсе «Православная инициатива», конкурсе президентских грантов, получали поддержку от других грантодателей. А в текущем месяце в «Доме для мамы» стартовал новый проект, поддержанный фондом Тимченко. Что это за проект, на что он направлен и почему такая работа актуальна, «Смоленской газете» рассказала директор центра Татьяна Степанова.

Не только текущая деятельность

– Таня, давай прежде всего скажем несколько слов о том, чем сейчас живёт «Дом для мамы»...

– Ситуация с пандемией потребовала пересмотра нашей деятельности. Мы сохранили все наши направления, но способ оказания помощи изменился. У нас сейчас консультируют больше психологов, потому что в связи со сложной обстановкой количество обращений за психологической и социальной помощью выросло в 2,6 раза. В том числе бывают и разовые обращения за продуктами и средствами гигиены, когда люди находятся на самоизоляции или в больнице и некому к ним приехать и привезти необходимое. Помогаем в оформлении справок и пособий. Также проводим длительное психологическое консультирование: по нашим подсчётам, в среднем у нас приходится восемь – десять консультаций на человека. Это занимает два с половиной – три месяца, но люди получают желаемое: снижается уровень тревожности, улучшаются отношения в семье. Что же касается нашего приюта, у нас сейчас два стационара: один – постоянный, в самом «Доме для мамы», другой – социальное подворье в посёлке Каспля. Мы его в нынешней ситуации используем для постоянного проживания. Мамы с детками, которые к нам поступают, проходят карантин в «Доме для мамы» в Смоленске, а потом отправляются в постоянный стационар в Касплю. В летний период пока работаем в таком режиме.

– А чем в сложившейся ситуации вам могут помочь жертвователи и добровольцы?

– Во всех направлениях, о которых я говорила, нам нужна помощь. Нужны продукты, средства гигиены, бытовая химия для дезинфекции помещений, маски, перчатки. Можно жертвовать и денежные средства – кому как удобнее. Все реквизиты и наш адрес можно найти на нашем официальном сайте и в группе «Смоленский дом для мамы» в социальной сети «ВКонтакте». Там же можно узнать о наших мероприятиях и текущих нуждах. Очень сейчас нужна помощь автоволонтёров. У нас заключён договор с Синодальным отделом по церковной благотворительности и социальному служению: в «Дом для мамы» поступит значительная партия гуманитарной помощи, которую мы будем развозить самым нуждающимся семьям. Часто бывает так, что мама-одиночка или многодетная мама не может сама выехать и добраться до нашего центра. И очень нужны люди, которые смогут привезти ей продукты. Это насущная необходимость ближайших пяти месяцев, потому что такую помощь мы будем оказывать с августа по декабрь 2020 года. Помимо этого, нам очень нужна помощь добровольцев в Каспле. Изначально социальное подворье не было предназначено для постоянного проживания. Оно было отремонтировано на средства Фонда президентских грантов по проекту «Мамина дача» для использования именно в качестве дачи для летнего отдыха мам и деток в трудной жизненной ситуации. А для того чтобы наши подопечные могли сейчас там жить постоянно, нужно утеплять помещение, делать прачечную и душевую. Если кто-то занимается строительством, любит это дело и готов помочь, мы будем очень благодарны.

– Ещё вы сейчас запускаете новый грантовый проект. Расскажи о нём. На что он направлен?

– Это просто замечательный проект, поддержанный грантом фонда Тимченко. Он называется «Лёгкое дыхание». В его рамках мы будем создавать условия для формирования проактивной жизненной позиции у кризисных семей. Проще говоря, будем помогать семьям, которые застряли в состоянии кризиса, преодолеть его и выйти из сложной ситуации. «Смоленский дом для мамы» работает с 2013 года. За это время у нас накопилась внушительная статистическая база. И мы видим, что примерно одна пятая часть семей, которым мы помогаем, застревает на стадии получения помощи. То есть если речь о мамах, проживающих в центре, то им через какой-то промежуток времени требуется повторное проживание. Например, мама-сирота, которая жильё ещё не получила, с малышом оказывается у нас в приюте, проживает какое-то время, оформляет пособия, справки, а дальше выпускается из «Дома для мамы» с намерением жить в съёмном жилье, но через какое-то время возвращается, потому что не рассчитала свои финансовые возможности. Бывают и другие сценарии, но мы поняли, что этим семьям не удаётся помочь так, чтобы они сделали качественный рывок, вышли из своего кризиса и больше не нуждались в таком глубоком, каждодневном патронате, используя те средства, которые мы применяем обычно. Для помощи им и был разработан новый проект.

Быть честными с собой

– Есть четыре пятых подопечных семей, которые справляются со своей трудной жизненной ситуацией, и одна пятая, которые застревают в кризисе. Что такого есть у первых, чего не хватает вторым?

– По-разному бывает. Всё индивидуально. Но если выделять группы проблем, то самое неприятное для меня и всех, кто помогает семьям, – это иждивенческая позиция. Когда человеку просто приятнее открывать рот для того, чтобы в него положили еду. К сожалению, с таким тоже приходится сталкиваться. Даже у наших детей это может проявляться. Если мы не учим малышей самостоятельности и ответственности, они будут только открывать рот и требовать, чтобы вместо них всё делали. Бывает такое и у взрослых, потому что им всё достаётся как бы само собой. Застрять в такой позиции могут выпускники интернатов, которые до совершеннолетия были на полном обеспечении учреждений и ничего в своей жизни не решали, всё делалось за них, а также дети из неблагополучных семей, для которых был характерен такой стиль жизни, когда все пили и никто не работал. Как ни печально, мы с этим постоянно сталкиваемся. Но самое замечательное, что даже этим семьям можно помочь выйти на состояние активной жизненной позиции, когда они будут способны решать свои проблемы самостоятельно.

– Ещё есть такой непростой момент: на начальном этапе работы эти люди нуждаются в получении гуманитарной помощи, и вы её предоставляете. Что нужно делать, чтобы это не становилось подкреплением для иждивенческой позиции? Как помочь им научиться решать свои проблемы самостоятельно, с вашей помощью, разумеется, но всё же что-то делать самим?

– Прежде всего мы исходим из того, что каждый человек, который к нам обращается, – это личность. Он достоин уважения просто потому, что он человек. И в нём очень много хорошего, что он сам не замечает и не использует в этой жизни. Мы стараемся основываться на этом внутреннем уважении и вере в то, что он может измениться. Для нас это основное. То есть начинаем мы с себя. Формируем у себя позицию уважительного отношения и восприятия человека не как клиента, за которого мы должны что-то решить, а как партнёра, деятельного участника процесса. Мы проговариваем с нашими сотрудниками то, что наша вера в возможность изменения и уважение к человеку – это основное и ключевое, что творит чудеса. А дальше технология: профессиональное формирование мотивации, честное проговаривание с семьёй позиции, в которой она находится в настоящий момент: «Ну вот смотри, на сопровождение твоей семьи потрачено уже больше 300 тысяч рублей. Это неэффективно, неправильно – твоя ситуация не меняется с годами. Вместе с тем ты отличная мама – ты любишь своего ребёнка. Ты отличный специалист – ты здорово шьёшь. С опорой на это – на любовь к ребёнку, желание сохранить ребёнка в семье, не отдать его куда-то в интернат – и с опорой на твою творческую составляющую мы вместе можем попытаться найти путь для того, чтобы выйти из трудной ситуации, для того, чтобы не чувствовать себя каждый раз просителем, а чтобы уважать себя и, в конечном итоге, помогать другим людям. Чтобы та искра Божья, которая в тебе есть, светила людям, а не просто ты знала, что оно где-то есть, и тосковала по тому, что это не реализовано». По-честному всё проговариваем, формируем осознанную мотивацию и вместе с тем подкрепляем это гуманитарной мотивацией. Та самая гуманитарная помощь, о которой ты говоришь, если она без какой-либо другой составляющей, она может развратить человека, потому что он получает её из ниоткуда, не прилагая усилий, не трудясь. А в комплексе с другими видами помощи она может приносить пользу. Мы заключаем с семьёй договор, что будем оказывать гуманитарную помощь, но она обязуется посещать занятия с психологом, вместе с социальным работником оформить необходимые документы, составить индивидуальный план социализации семьи и следовать ему, предпринимать шаги по выходу из кризисной ситуации. Есть ещё такой момент – низкий уровень осознанности. У многих наших «застревающих» семей есть длительные проблемы, но они стараются на эти проблемы не смотреть, не видеть.

– То есть они не признают, что у них в принципе есть какая-то проблема?

– Да. Мне нечем кормить детей, но у меня всё нормально. У нас есть подопечная многодетная мама, у которой оформлены все пособия, но, не умея осознанно, рационально расходовать деньги, не умея формировать бюджет, она всё спускает, и к концу месяца, перед выплатами, детям попросту нечего есть. Она снимает квартиру, притом что у неё есть деревенский дом, который можно привести в порядок и там жить. Именно неосознавание проблем, которые у них есть, и ресурсов, с помощью которых их можно решить, приводят эти семьи к затяжному кризису.

Выученная беспомощность и семейное насилие

– А как вывести всё это на осознанный уровень?

– Технически – при помощи тренингов. Хороший, высококвалифицированный специалист, который ведёт группу, потихонечку выводит женщин к осознанию себя по-настоящему, по-честному, без вранья и запудривания мозгов самой себе, к пониманию своих проблем и целей, того, чего хочется на самом деле. Хочется быть жертвой, стенать, обвинять мужа, который оставил, государство, которое мало платит, или соседей, которые на моих детей ругаются, – или подумать, что можно самой делать по-другому.

– А если хочется именно ныть и жаловаться, то как расхотеть этого и захотеть чего-то другого? Это же тоже интересный вопрос...

– Человек устроен так, что ему приятнее уважать себя, чем презирать, приятнее отдавать, чем всё время ходить и просить. Это действительно так, даже если изначально кажется: зачем мне что-то отдавать – разгребайтесь вы со своими проблемами сами. Всё равно есть альтруистический мотив у каждого человека, точно так же, как, по пирамиде Маслоу, никто не отменял потребность в принятии, потребность в самореализации, потребность в творчестве. Всё это есть у человека, даже если он это отрицает. И когда он соприкоснётся хотя бы чуть-чуть с этим творчеством, с принятием и уважением к себе, ему захочется повторить это в своей жизни. Получая на тренингах этот опыт, которого у неё в жизни не было, женщина сможет выбрать для себя другую модель взаимодействия с миром. А для тех мам, которым сложно самостоятельно последовательно реализовывать намеченный план, будут работать волонтёры-тьюторы. Кстати, такие добровольцы нам тоже нужны. Приглашаем всех желающих присоединяться. В проекте будут задействованы психологи, которые будут вести тренинговую группу и индивидуальное консультирование, социальные работники и сотрудники по трудовой реабилитации, которые будут помогать мамам в профессиональном самоопределении, и тьюторы, которые будут сопровождать, например, в обучении по профессии: регулярно общаться, помогать в организации выполнения домашних заданий и т. п. Мы пытаемся объединить те модели, которые у нас уже «выстрелили», хорошо показали себя в других проектах, для помощи таким вот самым сложным семьям.

– Какие ещё есть группы причин, которые мешают выбираться из кризисной ситуации?

– Проблема выученной беспомощности, когда человек многократно испытывал сложности, неудачи, отказы или находится в среде, которая постоянно изменяется и любое действие может привести к наказанию, унижению, фрустрации. Есть такие семьи, которые действительно зависают в этой позиции не из-за того, что им нравится бесконечно получать помощь, а из-за того, что они глубоко уверены в собственном бессилии, беспомощности и неспособности повлиять на то, что с ними происходит.

– Что нужно таким семьям, чтобы решить эту психологическую проблему?

– Нужен человек рядом, который будет в них верить, и их собственное желание потихонечку хоть что-то менять. Нужна внешняя поддержка, с которой со временем человек будет переходить на внутреннюю. Внешняя поддержка – это наши специалисты, которые готовы их принять, выслушать и вместе с ними двигаться по пути выхода из кризисной ситуации, с постепенным переходом на полную автономность и самостоятельность. Самый лучший вариант нашей работы – это когда мама не просто решила изначально заявленные проблемы, а когда она не звонит каждый день, потому что у неё новая проблема и она не знает, что делать, а когда отзванивается раз в месяц. А ещё лучше, когда бывшие подопечные приходят потом на общие тренинги и рассказывают тем девчонкам, которые ещё в самом начале пути, о том, какой путь ими был пройден, с какими трудностями они столкнулись в жизни и как сумели их решить. У кого-то детей изымали, потому что была совсем нищета и мама не работала. По-разному жизнь складывается, но из любой точки можно начать жизнь заново. И одно дело, когда специалист об этом говорит, а другое – когда говорит человек, который это прожил и справился. Этому веришь, за этим хочется идти.

Есть и другие группы причин, по которым наши подопечные застревают в кризисной ситуации. К примеру, неблагополучные жизненные сценарии, которые закреплены, и если мама не прорабатывает их со специалистом, сводит на нет психологическую работу, ограничиваясь только социальной и гуманитарной помощью, то она будет раз за разом на эти грабли наступать. Если для неё типичным является сценарий отношений с мужчиной, который пьёт и бьёт её, то она будет раз за разом его воспроизводить: даже расходясь с одним, будет вступать в отношения с другим таким же человеком. Как правило, такие подопечные к нам тоже возвращаются неоднократно.

Важный опыт системной работы

– Из того, что ты рассказала, можно сделать вывод, что причины и проблемы – совершенно разные. Как в рамках одного проекта организовать комплекс помощи всем этим разным людям с разными проблемами?

– Для того чтобы всем этим разным людям с разными проблемами помочь в рамках одного проекта, нужно много отличных специалистов, и они у нас есть. Есть единая программа, по которой будет вестись работа. Это тренинговая программа, это программа социальной реабилитации, трудовой реабилитации и программа ресоциализации, то есть возвращения в социум, для тех семей, которые в этом нуждаются. С 1 августа 2020 года по 31 октября 2021-го мы будем реализовывать проект. Как минимум двадцать семей, по нашим планам, должны пройти программу тренинговых занятий и комплексную программу помощи. Естественно, что каждая семья вступает в программу абсолютно добровольно. И если есть желание изменить что-то в своей жизни хотя бы на словах, то дальше мы будем вместе работать над тем, чтобы слово перешло в дело и в реальные изменения.

– Каких результатов ждёте от проекта? По каким показателям будете судить о том, что эта работа была эффективной?

– Кроме обычных показателей: сколько тренингов провели, сколько матерей посетили, – у нас есть свои внутренние показатели, которые для нас очень важны. Это уровень решённости социальных проблем, с которыми обратилась мама. Если человек сможет за время участия в проекте разрешить хотя бы 50% своих проблем, посетит почти все тренинговые занятия и будет считать для себя, что он смог что-то изменить в своей жизни, то это и будет для нас теми качественными показателями, которые позволят сделать вывод о том, что мы работали не зря. Есть также множество других, дополнительных показателей – например, насколько часто человек будет обращаться за повторной помощью, насколько часто будет включаться в программы волонтёрской помощи в качестве добровольца и т. д. Просто эти показатели немного сложнее в учёте, а процент решённых задач социального сопровождения можно посмотреть по карте ,и обратную связь можно получить по анкетам или в результате глубинного интервью. Есть очень хорошие задумки – я думаю, что у нас всё получится.

– А если посмотреть на этот проект глобально, что он принесёт для развития деятельности самого «Дома для мамы»?

– Для нас это будет очень важный опыт длительной системной работы по выведению семей, застрявших в кризисной ситуации, на проактивную позицию. Для нас это будет качественный скачок в работе, потому что это направление требует консолидации всех усилий, которые у нас есть. Также мы сможем учесть те моменты, где можем ещё что-то доработать, и увеличить качество помощи, чтобы больше социальных проблем решалось и больше активности исходило от самих подопечных. Cможем адаптировать какие-то диагностические инструменты под наши цели. Конечно, есть стандартизированные анкеты и тесты, которые измеряют уровень проактивной позиции, но, к сожалению, не все они учитывают уровень образования и индивидуальные особенности наших подопечных. То есть это тесты для людей с высшим образованием, которые хорошо говорят о своих проблемах, хорошо рефлексируют, а для людей, которые к этому не привыкли, они оказываются непригодны. Поэтому у нас есть потребность в разработке собственных инструментов для определения качественных изменений.

Материал подготовлен при грантовой поддержке конкурса «Православная инициатива»