«О Христе люди судят по нам»
«Смоленская газета» уже рассказывала своим читателям о работе молодёжного отдела Смоленской епархии. Недавно у отдела сменился руководитель. Им стал новый клирик епархии, член Союза писателей России, протоиерей Сергий Адодин, который приехал к нам в город из Кемерова. Наш корреспондент побеседовала с отцом Сергием о Смоленске, современной молодёжи, планах отдела на будущее…
«Стой на крылечке, Господи»
– Отец Сергий, в Смоленске вы служите ещё совсем недолго – хочется в первую очередь спросить о том, какие у вас впечатления от Смоленска?
– С менталитетом кемеровчанина, человека из города, которому 100 лет исполнилось, приехать в город, которому 1155 лет, – это, конечно, нечто ошеломляющее. В Кемерове XIX век – это ужас какая древность, а тут храмы XII столетия. К иконе XVII века бабушка подошла, посмотрела: «Ой, запылилась», – и давай шваброй её протирать. Я чуть в обморок не упал, потому что в Кемерове принято каждую пылинку сдувать. Я вижу, что здесь древность органично вписалась в город, в современную жизнь: ни у кого нет ажиотажа по этому поводу.
– Здесь вы уже два месяца руководите молодёжным отделом Смоленской епархии и успели поделиться с читателями портала Православие.ру тем, что, по сути, работа с молодёжью для вас началась с тех самых пор, когда вы вступили во взрослую жизнь. Понятное дело, что люди православные своим детям эти традиции прививают, но если говорить о работе молодёжного отдела – это всё-таки не только работа с теми, кто воспитан в православных семьях, это ещё и работа с молодёжью, которая выросла в невоцерковлённых семьях. Это сложнее?
– Я бы не сказал. Вообще, слово «воцерковлённый» не люблю. Человек либо практикует своё православное христианство, либо нет. Сейчас в кого ни ткни, все говорят, что у них Бог в душе, но когда у человека спрашиваешь, хотел бы он так же быть в душе у своих близких, ему почему-то этого не хочется. Когда к нему так относятся, он обижается. В Евангелии сказано, что Христос стучит в дверь к каждому из нас, и кто Ему дверь откроет, к тому Он войдёт и будет совершать с ним трапезу. А большая часть крещёных людей держат Христа на крылечке и не пускают внутрь. Не прогоняют, не говорят: «Уходи отсюда, Ты здесь не нужен», а говорят: «Господи, чтобы пустить Тебя в дом, нужно уборку делать, нужно из дома вынести всё грязное, выгнать блудниц и собутыльников, потому что не получится Тебя принять вместе с ними. Тесно мне вместе с Тобой и Твоими заповедями. Но вдруг мне что-то понадобится, поэтому Ты не уходи, а стой на крылечке. Приоткрою дверь, цепочку снимать не стану, руку высуну, скажу: «Мне вот на ладонь положи то-то и то-то». Потом я дверь захлопну, и стой дальше». Чаще всего это «Бог у меня в душе» выглядит именно таким образом. Но я бы не сказал, что сложнее говорить с человеком, который не практикует своё христианство, декларированное в Святом Крещении. Иногда даже охотнее со священником беседуют люди, которые не ходят в храм или ходят раз в год, раз в пять лет, – потому что у них есть живые вопросы, у них есть какие-то претензии, какие-то сложившиеся стереотипы. И самое любопытное, что людям не всё равно. Ведь мне же не интересно, как складывается жизнь в буддийском дацане: хорошо ли лама пообедал, правильно ли он проповедь сказал, бдят ли монахи, молятся ли, – потому что я не буддист. Люди, которых волнует, что «попы ездят все поголовно на «мерседесах», зажрались и не работают», получается, переживают за Церковь. Это говорит о человеческом неравнодушии. И значит, есть о чём начать беседу: хотя бы о попах на «мерседесах»
«За последние 18 лет я не услышал на исповеди ничего нового»
– Вы приходите в учебные заведения, общаетесь со студентами – как они реагируют? Мне, честно говоря, иногда кажется, что для молодых людей то, что пришёл священнослужитель, – это что-то из разряда «инопланетяне прилетели»...
– Абсолютно так и есть. Иной раз ощущаю себя инопланетянином. Человек с тобой вроде бы нормально общался, но вдруг узнаёт, что ты священник, и не знает, как дальше с тобой общаться, – бывает и такое. Как правило, это всё-таки из-за каких-то стереотипов. Как только начинаешь их рушить, человек сразу расслабляется, видит, что можно общаться так, как он общался только что со своими товарищами.
– А что это за стереотипы?
– Стереотипы бывают и хорошие, и плохие. Со знаком «плюс» и со знаком «минус». Есть стереотипы, что попы все на «мерседесах», а тут смотрят, что не на «мерседесе»: «Что случилось? Куда «мерседес» дел?» Есть и стереотипы, что священники все настолько святы, что, скорее всего, не едят, не пьют, а питаются праной или фотосинтезируют и по воздуху летают, грязи уличной не касаются. Если при священнике скажешь матерное слово, то он тут же, как дореволюционная гимназистка, брякнется в обморок. А тут вдруг узнают, что ничего, и священника даже сигарета во рту не смущает, и от табачного дыма он тоже в обморок не падает. От этого тоже у людей бывает шок – они-то думали, что я сразу достану кропило, кадило и начну освящать пространство вокруг себя.
– Мне кажется, есть ещё какой-то страх осуждения со стороны священников…
– Понятно, откуда берутся эти стереотипы. Но с таким же успехом можно бояться, например, и врача – он же твои анализы смотрел, смотрел рентгеновские снимки, он тебя изнутри видел. А на самом деле для врача это рутинная работа. Для священника тоже. Я, когда рукоположился, ещё месяца не прослужил как священник, уже тогда на исповеди услышал абсолютно всё. За последние 18 лет я не услышал на исповеди ничего нового. Удивить священника какими-то грехами невозможно.
«Я стал молиться Богу о том, чтобы попасть в священство»
– Отец Сергий, вы писатель, вы учились на медика, почему стали священником?
– Когда я был студентом-медиком, один батюшка, старейший клирик епархии, захотел к себе на приход священника. Его выбор пал почему-то на меня. Он мне говорит: «Давай ко мне в храм. Я завтра к Владыке пойду – он благословит, чтобы тебя к рукоположению готовить. Ты где? В медакадемии? Бросай, не ходи, давай службу изучай». Я, как умная Маша, день в школу не хожу, два не хожу, три – тишина. Подумал, испытывают, проверяют на смирение: заметался или нет. Так почти месяц прошёл. Поймал секретаря епархии, спросил. Оказалось, что Владыка не благословил. И что дальше? После месяца пропусков восстановиться невозможно. Учеба в медицинской академии для меня закончилась. Что делать? Пошёл в Свято-Тихоновский богословский университет. В принципе, я давно уже присматривался, хотел духовное образование получить, потому что это интересно. Но поскольку я оказался, как мне тогда виделось, на обочине жизни, я стал молиться Богу о том, чтобы попасть в священство. И Господь после моих молитв вложил в голову правящего архиерея, Владыки Софрония, мысль о том, что надо вот прямо сейчас меня брать и рукополагать. Далее, я хотя медицинского образования не продолжал, но получил два высших биологических образования: генетика и зоология и биоэкология. Поэтому не сильно страдаю от того, что не доучился в медакадемии. Жажду посидеть на студенческой скамьей я как-то компенсировал.
– Что нужно для того, чтобы современная молодёжь пришла в Церковь?
– Нужно, чтобы их родители были в Церкви, потому что если ты любишь Бога, ты захочешь, чтобы Бога любили и твои дети. Если я люблю хорошую музыку, неужели я буду иметь небрежение о том, что слушают мои дети? Я смотрю, сегодня моя дочка-семиклассница пытается подобрать на синтезаторе аккорды группы Queen – хотя я не навязывал ей этого, но я постоянно при ней слушал эту музыку. И она её восприняла как некий эталон. С литературой так же: ты будешь стараться те книги, которые понравились тебе, предложить своим детям. Я познакомлю своих детей со своими друзьями, которых считаю достойными людьми, и постараюсь как-то их перепоручить. Может, я завтра умру… Буду знать, что мои друзья позаботятся о моих детях. Буду ли я приводить своих детей в Церковь? Конечно, буду, потому что я люблю Бога. Не такой уж я прямо друг Христу, как Он мне, но тем не менее...
– А если говорить о работе молодёжного отдела Смоленской епархии, то какие здесь планы?
– В основном, когда речь идёт о личном общении с людьми, я не мудрствую лукаво, просто пытаюсь рассказать им о своём опыте дружбы со Христом, о том, как я понимаю то, что написано в Священном Писании, потому что это проще всего. И основа любых проектов, которые рождаются в моей голове или спускаются сверху из Синодального отдела, – знакомство молодого человека со Христом, чтобы он сам решил: принимать ему Христов призыв к дружбе или нет. Иногда бывает важно не привести человека за руку ко Христу, а не встать между, не помешать человеку прийти ко Христу. Ведь это очень легко сделать. Можно нести чушь и делать чушь, и делать это так виртуозно, что человек посмотрит и скажет: «И вот это христианин? Ну так, наверное, и Христос такой». О Христе люди судят по нам, христианам, поэтому очень важно бывает не испортить всё. Ну а что касается проектов – они разные в голове рождаются. Некоторые даже нереально осуществить или пока не получится. Например, скаутское движение завтра не организуешь, нужна определённая база, нужны определённые люди, которые смогут не на бумажке ходить в поход с детьми и их учить, как быть следопытом, как на гору залезть или ещё что-то сделать. Или, например, была мною задумана литературная премия для молодёжи имени преподобного Авраамия Смоленского, и когда я поделился идеей с людьми, которые в этом разбираются, мне было предложено сделать из этого маленького проекта большой, где премия – только одна из частей, как бы скелет, вокруг которого ещё много должно быть нарощено мускулов, кожи и одежды. И вот уже замышляется такой полномасштабный межрегиональный проект, но только на стадии задумки пока, потому что быстро сделать можно, но это будет нехорошо и тяп-ляп.
– Отец Сергий, в завершение беседы что бы вы хотели пожелать нашим читателям?
– Желаю всем спастись и прийти в Царство Истины, потому что, на мой взгляд, лучше этой участи нет ничего.
Материал опубликован при грантовой поддержке фонда «Православная инициатива».
Фото: pravmir.ru, Татьяна Борисова
Татьяна Борисова
