Не только человек идёт к Богу, но и Бог – к человеку
В эфире радиостанции «Смоленская Весна» вышло очередное интервью, подготовленное в рамках информационно-просветительского проекта «Семейный альбом». В этот раз гости программы – руководитель отдела Смоленской епархии по взаимодействию Церкви с обществом и СМИ, настоятель храма в честь Новомучеников и Исповедников Церкви Русской города Смоленска протоиерей Валерий Рябоконь, его супруга Надежда Андреевна и их дочери – София и Мария.
«Душа по природе христианка»
– Отец Валерий, первый вопрос будет традиционным: как вы и ваша семья пришли к вере?
– Путь к вере у каждого разный, но нужно понимать: ключевой момент в этом пути, что не только человек идёт к Богу, но и Бог идёт к человеку. Может быть, на этом пути недостаточно внимательный человек не видит руку Божью, Его слово и Его заботу, но они очевидны и присутствуют в жизни каждого. Я бы не сказал, что мой путь к Богу был трудным, поскольку осознавать себя человеком воцерковлённым я стал уже в двенадцать лет, когда начал постоянно ходить в храм. А до этого не получал какого-то религиозного воспитания в семье, мои родители – люди светские. Но я уже тогда, ещё мальчишкой, был убеждён, что Бог есть и как-то надо выстраивать с Ним отношения. Я понимал себя человеком, верующим в Бога.
– Как появилось это начальное зерно, откуда эти знания, что Бог есть? Какие-то книги попадались или рассказы товарищей, старших наставников?
– Скорее всего, мне помог, повлиял на меня некоторый религиозный опыт моей бабушки, которая хотя и не была воцерковлённым человеком. Хотя надо понимать, что вера – это не теоретические знания: вот, мол, прочитал книжку и стал верующим. Один из христианских богословов древней Церкви II века писал, что «душа по природе христианка». То есть, как растение тянется к солнцу, так и человек по своей природе тянется к Богу. Недаром Библия говорит, что человек есть образ и подобие Божье. И душа в человеке – это отражение в человеке Бога и Его качеств. Она отражает в себе творческие задумки Бога, отличая его от всего остального мира. Это и способность любить, и способность быть творческой личностью, и способность создавать семью и передавать свой духовный опыт следующим за тобой поколениям.
Говоря о себе в детстве, могу сказать, что опыт примеров религиозной жизни в бытовом плане был у меня достаточно скудный. Однажды я видел, как бабушка молилась перед иконой, – только один раз, хотя иконы в деревенской хате висели всегда. В тот момент шла какая-то буря, бабушка стояла и молилась, и нас миновало это несчастье, хотя рядом у соседей было повреждено некоторое имущество. В другой раз уже был мой личный опыт, когда я пытался присвоить рыболовные крючки двоюродного брата. И, совершая этот грех воровства, я посмотрел на икону Христа, а с иконы Христос смотрел на меня, как мне тогда увиделось, с явной укоризной. И – я остановился.
Когда я жил с родителями в Ярцеве, моя родная тётя предложила мне пойти в храм, и я с удовольствием пошёл. Скажу так: это была очень ожидаемая встреча. Я не просто пошёл посмотреть, что это такое – церковь, храм, молящиеся люди. Это была встреча с тем, чего я давно ждал. Судя по тем эмоциональным переживаниям, которые я тогда испытал, могу сказать, что это не те чувства, которые человек испытывает, зайдя в прекрасный музей, наслаждаясь великолепными шедеврами мирового искусства, – это была встреча с Тем, Кто является для тебя самым родным, близким, на Кого ты возлагаешь все надежды и знаешь, что ты находишься под Его защитой и покровом, ощущение полноты всего, что ты понимаешь и чувствуешь именно здесь, в храме. И дальнейший мой путь с этого возраста был осознанный – к священству. Я понимал, что учиться и получать образование я буду именно в этом направлении. Я готовился стать студентом духовной школы, чтобы в дальнейшем стать священнослужителем.
О вере надо судить по поступкам
– Если сейчас оглянуться назад, то с нынешних, взрослых позиций как вы думаете: вы отличались от своих сверстников чем-то?
– Я думаю, что нет. Нам кажется, что если человек верующий, то вера как-то меняет его природу и внешность в иную, отличную от других сторону. Вот он какой-то не такой, все такие красочные, а он серенький. Все смеются и веселятся, а он нет. Все идут на дискотеку, а он – в храм на коленях стоять. Это странный и очень искажающий действительность стереотип! Среди нас живут множество людей верующих, которые действительно стараются строить свою жизнь по Божьим заповедям, и их вера ни в коем случае не искажает их быт. Единственное, но принципиально важное уточнение: когда человек старается жить по заповедям Божьим, то он прежде всего стремится убегать от греха. Согласитесь, трудно будет увидеть верующего человека, который погружён во всевозможные пороки и ведёт такую жизнь, которая не вмещается в понятие нормальной человеческой жизни.
А что касается верующих людей, то и среди молодёжи, и среди взрослых людей достаточно образованных и учёных, которые внешне не выражают, не выпячивают свою веру, но об их вере можно судить по их поступкам.
Когда я пришёл в Церковь, я был обычным школьником. Были и у меня искушения, но сила веры – это как раз тот фундамент, который помогает чётко рассмотреть, где чёрное и где белое. Вера – это та граница, когда ты понимаешь, что есть добро, а что – зло. Потому что когда нет этой границы, когда нет эталона, тогда сдвигаются все грани морали и человеческой этики.
Часто говорят, что вот раньше это считалось позорным, а сейчас – нет, то есть сдвинулись границы нравственности. А эталон – это что такое? Это до миллиграмма точность веса. А вера и Господь – они дают человеку чёткое понимание границ между добром и злом. И если в человеке происходят какие-то искушения или даже падения, то осознание этой границы и помощь Божья в том случае, когда человек ведёт борьбу с грехом, дают человеку возможность выбраться.
– Сверстники знали о вашей вере, как они относились к этому в те времена и относятся сейчас?
– Безусловно, знали. Это была первая половина 90-х годов. И я не скажу, чтобы кто-то меня обзывал боговерующим. Может быть, потому что начало 90-х было связано с духовным возрождением. Храмы открывались, священник в нашем городе был высочайшего авторитета. Все говорили о том, что священнослужители отличаются какими-то особыми качествами. Я ходил в храм, и это никаким образом не вызывало отрицательной реакции ни со стороны моих сверстников, ни со стороны педагогов. Более того, я могу сказать, что с девятого класса было даже уважительное отношение. С субботника в Страстную неделю могли отпустить на службу. На предмете мировой художественной культуры, когда я прочитал по-славянски «Отче наш», как читают в церкви, это сильно подняло мой авторитет среди сверстников, и они потом даже стали задавать вопросы относительно Православия.
А впоследствии, в десятом-одиннадцатом классе, уже многие меня знали, в том числе и на телевидении попадал в кадр в репортаже из храма, и постоянно был со священником на всевозможных выездах и официальных мероприятиях. И, наоборот, мне уже было временами стыдно, если я позволял себе какие-то школьные шалости со сверстниками, что-то меня ограждало, останавливало. От меня всегда ждали чего-то большего, чем от остальных.
Мы росли в большой общине
– Матушка Надежда, как вы воспитывались в семье, было ли с детства прививание веры, то есть у вас была воцерковлённая семья?
– У меня немножко другая история. Моя бабуля сделала всё, чтобы я с самого моего рождения была в Церкви. Это были 90-е годы. Большой наплыв молодёжи и детей в храме. Мы росли в большой общине, до сих пор с радостью вспоминаем это время. Я родилась на Кавказе, в Нальчике, и у нас был на всю республику единственный большой приход русской молодёжи, и не только русской – были ребята и других национальностей. У нас и хор был, и шикарная воскресная школа. И большая часть того поколения стали матушками и батюшками, иконописцами, и сейчас все разбросаны по нашей большой Родине. Дело в том, что когда ты рождён и воспитываешься в этой духовной тёплой атмосфере, для тебя это норма, это быт, в котором ты живёшь. Ты другого не знаешь. Ты понимаешь, что есть Господь, есть Церковь, в воскресенье ты должен быть в храме.
Но приходит чудо-возраст – наш переходный возраст, или пубертат, как его называют психологи. Было такое, когда все смотрели «Утреннюю почту», и мне хотелось смотреть, а мне нужно было идти на службу. И тогда бабуля говорит: «Надюша, давай пойдём на службу в шесть утра». И я шла. Так вот и воспитывалось понимание того, что такое истинная воцерковлённость.
Я благодарна своим родителям, хотя отец у меня был против того, чтобы я ходила в храм. Он говорил бабушке: «Зачем вы ерундой забиваете голову ребёнку?» Но при этом он и не запрещал эти наши с бабушкой походы. Так что благодаря бабуле я и окрепла в вере.
Да, хотелось «слинять», посмотреть «Утреннюю почту», чтобы завтра было о чём разговаривать со сверстниками. Но благодаря мудрости моей бабули, которая говорила: «Ну, твоё дело, хочешь – оставайся, но перед Богом тебе самой отвечать», – я поняла, что в жизни основное, а что можно, как говорится, и отложить на потом. А если говорить о моей встрече с Богом, то она была гораздо позже. Мне было семнадцать лет, когда я реально встретилась с Богом…
Продолжение читайте в следующем выпуске.
Материал выходит при поддержке Международного грантового конкурса «Православная инициатива».
Беседовали: Юрий СЕМЧЕНКОВ, Марина КНЯЖИНСКАЯ
Подготовка текста: Игорь КРАСНОВСКИЙ
Фото: пресс-служба Смоленской епархии, из личного архива семьи Рябоконь
