За что обидели инвалида-чернобыльца?
Есть смоляне, которые и зимой живут на дачах. Но, пожалуй, дачами их назвать трудно, дома оборудованы всем необходимым для проживания в холодное время года. У Флюры Андреевны Ибрагимовой не особняк, а обычный домик. Но ежедневно утром из благоустроенной квартиры в Смоленске она едет в садовое товарищество «Нефтяник», где на её родных сотках стоит домик. Вечером за ней заезжает племянница, единственная родная душа на свете, тогда уже добираются они до квартиры. Но иногда и ночует Ибрагимова здесь.– Не могу жить в четырёх стенах городской квартиры, – говорит она. – Тогда и голова, и ноги, и руки начинают сильно болеть. Хожу по квартире, как зверь, загнанный в клетку, нервничаю. А за городом, на даче легче, воздух свежее, буржуйку растоплю, приготовлю еды себе, собаке и двум кошкам, и день незаметнее проходит.
Она участвовала в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, что не прошло бесследно, уже 14 лет она инвалид второй группы.
Родилась Флюра в Казани, по окончании Казанского авиационного института в 1980 году получила распределение на работу в Смоленск, на завод «Измеритель». В конце августа 1986 года, через четыре месяца после аварии на Чернобыльской АЭС, её откомандировали в Чернобыль.
Чем эта маленькая хрупкая женщина могла помочь Чернобылю? На «Измерителе» она работала инженером-электромехаником по чёрным ящикам для вертолётов и истребителей. Да, это те самые чёрные ящики, которые обязательно ищут после авиакатастроф, чтобы определить, что же произошло, из-за чего случилась авария. Ибрагимова ездила в командировки по всему Советскому Союзу в воинские части истребительных, вертолётных полков и проводила гарантийное обслуживание чёрных ящиков, на заводе их называли тестерами. И вот в Чернобыле у одиннадцати вертолётов МИ-26 отказали чёрные ящики.
– Ситуация для нашего завода была неприятной, – вспоминает Флюра Андреевна. – Это грозило большими штрафами. Приехала я в Чернобыль. МИ-26 минут двадцать летают над саркофагом, бросая мешки с песком, а потом начинается их дезактивация – из пожарных машин вертолёты поливают водой, чтобы смыть радиацию. И после дезактивации чёрные ящики перестали работать. В течение недели проводила исследования и наконец-таки установила, что негерметично сделаны окна в вертолётах. Вода попадает на коммутатор и присоединённый к нему чёрный ящик. Вины «Измерителя» в этом не было, брак Ростовского завода, который выпускал МИ-26.
Когда она вернулась в Смоленск, из воинской части уже пришла телеграмма с благодарностью на её имя за то, что смогла докопаться до истины. Об этом сообщал плакат, вывешенный на проходной. И в трудовую книжку Флюры Андреевны записали эту благодарность из воинской части. А на самом предприятии говорили, что спасла она заводу 40 миллионов рублей – огромные деньги по тем временам. Честь завода она спасла, а здоровье своё потеряла.
Тут надо сказать, что в 1986 году на Украине Флюра Андреевна была дважды. Чернобыльская трагедия случилась 26 апреля. А с 29 апреля по 4 мая от завода она поехала в командировку в Киев, где в это время проходил чемпионат СССР по авиамодельному спорту. Она была судьёй первой категории по авиамодельному спорту, поэтому её и посылали на союзные соревнования и даже Кубок Европы. Видимо, сначала в Киеве, потом в Чернобыле она и получила дозу облучения.
Через четыре года стала чувствовать такую слабость, что встать невозможно, будто ушли все силы. Два месяца была на больничном, потом выходила на месяц-другой на работу и снова оказывалась на больничном. Вторую группу инвалидности дали только в 1996 году, когда она с трудом передвигалась.
– Отчаяние иногда подступало такое, что жить не хотелось, – рассказывает Флюра Андреевна. – Но вот дачный участок меня спас. Здесь, на природе, забывалась, как бы жить заново начинала. И тут меня под корень подрубили – отключили свет в моём дачном домике.
– За что?
– Я самый исправный плательщик, вот квитанции, свидетельствующие, что я регулярно плачу за электроэнергию. А 28 октября кассир садоводческого товарищества предложила заплатить 1,5 тысячи рублей предоплаты за пользование светом зимой. За прошлый период с октября по май мне насчитали за свет 571 рубль, почему надо 1,5 тысячи рублей предоплаты делать? Но кто меня будет слушать? По распоряжению председателя садового товарищества отключили меня от света на следующий день – 29 октября. Причём никто из соседей предоплату за электричество не сделал, а у всех свет есть, только я крайней оказалась.
Рассказывая об этом, женщина плачет, нервничает, потому что в её и без того трудную жизнь пришли нежданные проблемы, с которыми она справиться не может. Ходила ветеран в «Энергосбыт», интересовалась, надо ли делать предоплату, если она ежемесячно платит по счётчику в садовое товарищество, а оно потом, как юрлицо, рассчитывается с энергетиками? Ей сказали, что никакой предоплаты не требуют. И тут встаёт вопрос: а почему в тридцати садовых домиках свет есть и только у неё одной нет?
– Это за её принципиальность с ней рассчитались, – говорит соседка по даче Татьяна Евгеньевна Устинова. – Вот собирают деньги то на новые столбы, то на воду, то ещё на что-нибудь – все отдают, и она отдаёт, но только требует квитанцию о том, что заплатила. И ещё она требует копии смет доходов и расходов, хочет человек знать, за что собирают с нас порой немаленькие деньги.
Верю, что свет инвалиду-чернобыльцу включат, потому что это отключение – самоуправство. Только по решению суда можно такое сделать, нужны веские основания. А тут выходит, что инвалиду, который добросовестно платил за свет, отключили рубильник за человеческую принципиальность. И ко всему прочему не подумали о том, что разве можно так поступать с человеком, который потерял здоровье, участвуя в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС?
