Фронтовая медсестра Софья Иванова

Дороги

8 марта 2011 года в 10:47

Нет, никогда не забудет Россия
В шуме грядущего дня
Ту, что на хрупких плечах выносила
Родину из-под огня.

Эти строки из стихотворения фронтовой медицинской сестры Елены Копцовой. Они полностью относятся к смолянке Ивановой. Это удивительная, мужественная женщина.
Софья Павловна Иванова – фронтовая медсестра. В действующей армии с мая 1942 года. Её фронтовые дороги: Сталинград, Брест, Варшава, Берлин. Награды: орден Отечественной войны и одиннадцать медалей. А главное – десятки спасённых жизней. Она рассказывает:
- Когда началась война, я училась в фельдшерско-акушерской школе в Луганске. Не успела сдать госэкзамены, как линия фронта подошла к городу. Хотела пойти добровольцем на фронт, но меня не взяли: ростом мала и 18 лет не исполнилось. Наконец приняли вольнонаёмной в батальон аэродромного обслуживания. Моё дело было сидеть на старте в санитарной машине, провожать и встречать самолёты. Считала: прилетели пятнадцать, двадцать. Все! Но так было не всегда. Иные приземлялись, едва перетянув линию фронта. Тогда ехали их искать. Иногда самолёты садились разбитые, чуть не на крыльях.
На всю жизнь запомнила своего первого тяжелораненого лейтенанта Алелюхина. Принесли его чуть живым. Лежит весь забинтованный. За окном разрывы, немцы бомбят. На следующий день из него сорок осколков вынули. Потом он стал дважды Героем Советского Союза. Другой лётчик, едва приземлился, успел позвать: «Сестра!..» – и потерял сознание. Смотрю, у него на груди орден Красной Звезды пулей пробит.
Обслуживали мы и самолеты «на подскоках». Аэродром обычно находился километрах в 60 от линии фронта, вечером «кукурузники» перемещались ближе и всю ночь летали бомбить, а мы их ждали.
Были и сложные ситуации. В июле 1942 года надо было перебазироваться, а тут прорвались немецкие танки, еле-еле успели проскочить через Дон. Пехота занимала оборону, и мы ей бросали бинты.
Сталинград бомбили всё время. Ужас, что творилось, сплошное зарево! В день сбивали по 120 самолетов. Зима в тот год была лютая. Ветер, мороз сорок градусов, степь кругом. Едем, сугробы в рост человека, а по обе стороны дороги немцы замёрзшие, в тряпье, кофтах драных. В деревне, где мы остановились, один дом сохранился, остальные разбиты. Мы жили в землянке и печку топили круглые сутки. День я работала, день дрова пилила. Туманы стояли сильные, летали только «ночники» По-2. Немецкая разведочная «рама» днём покружит, увидит аэродром, а ночью прилетят – пусто. Самая дорогая моя медаль «За оборону Сталинграда».
Сейчас нередко пишут, как много пили на войне. Неправда. Лётчики получали сто граммов за вылет. А мы не знали ни праздников, ни дней рождения. Как-то командир говорит: «Эх, сейчас бы бутылочку коньяку». А инженер добавляет: «На брата». Я тогда не знала, что это такое. Всю войну провозила в сумке десять ампул морфия, но ни разу ни лётчик, ни солдат к ним не притронулся. Давали нам по 500 граммов хлеба, осенью арбузы были, зимой приходилось голодать. Перловка и суп гороховый, после войны я его ни разу не варила. Платья мы шили из простыней, перекрашивали осветительными ракетами, чтобы не демаскировать аэродром. На 8 Марта из фрицовских шинелей юбки и береты выкроили. Лётчики шарфы из порванных парашютов делали, мы их красили зеленкой, акрихином. Наш врач Герасим Иванович говорил: «Девчонки, милые, дойдём до Берлина, я вам самые лучшие платья куплю». За всю войну ни цветочка, ни грибочка не сорвала. Не до того было. Ни любви, ни близких отношений себе не позволяли. Но до Берлина дошли.
Сейчас, в великий праздник, с друзьями разливаем по сто граммов из солдатской фляжки: «За нашу Победу!» Второй тост молча, стоя, не чокаясь, за павших за Родину, третий – за фронтовых медсестёр и за меня, конечно.

Архивное фото с передовой фронтового фотокорреспондента Евгения Халдея (Интернет)