quot;Есть у каждого в жизни стезя…quot;
Во вторник, 15 июня, исполнится два года как перестало биться сердце журналиста Михаила Великанова, настоящего патриота России, человека, который ни разу в жизни не поступился своими принципами. Основными из них у Миши были любовь к своей стране, Смоленщине, малой родине - Хиславичам, уважение к знакомым и близким людям, преданность профессии.Все, кто хорошо знал Михаила Ивановича, помнят, что где бы он ни работал, в его кабинете всегда были два портрета: отца-фронтовика Ивана Максимовича в будённовке, и нашего знаменитого земляка, поэта Александра Трифоновича Твардовского. Тот был для Великанова кумиром на все времена.
Те из друзей Миши, кто бывал в его родительском доме в Хиславичах, кто принимал quot;рюмку чаяquot; за столом с Иваном Максимовичем, сразу же понимали, что многое в характере Великанова – от отца. Он – искалеченный войной, инвалид, комсомольский, затем партийный и советский работник - был всегда предельно честен и справедлив. Эти черты были присущи и его сыну. Журналист Владимир Усов, работавший в Хиславичской районной газете, вспоминает, что однажды был очевидцем такой сцены. Возвращался он из поездки с Великановым-старшим в одно из хозяйств района. Серьёзный, нелицеприятный разговор состоялся тогда у Ивана Максимовича с руководством колхоза. Остановились они в чистом поле, не доехав до райцентра. Великанов, припадая на израненную в войну больную ногу, прошёл несколько метров, потом остановился, помолчал, а затем сказал Усову: quot;Не могу видеть хамство. Взял бы пистолет и перестрелял приживающуюся в районе нечистьquot;. У Ивана Максимовича был с войны именной пистолет. Зная характер отца, Миша сдал его в милицию.
Великанов-сын так же ненавидел хамство, подлость, приспособленчество. Он иногда бывал резок и в оценках, и в суждениях. Это чувствовалось и в некоторых его публикациях. Но никогда сам не хамил, не оскорблял людей. Даже тех, кого на дух не переносил. Но их были единицы из многотысячной армии великановских знакомых со всей Смоленщины.
А ещё Миша хотя и был атеистом, но уважал чувства верующих. Среди его товарищей были русские и евреи, мусульмане и католики. Он гордился тем, что родился и вырос в великой стране – Советском Союзе, в интернациональном государстве. И приводил пример. Улица в Хиславичах носит фамилию его дяди, русского, Героя Советского Союза Николая Сергеенкова, а пионерская дружина в школе названа в честь еврея, тоже Героя – Давида Кудрявицкого. Великанов говорил: quot;Все русские, кто любит Родину, не предадут её. Я горжусь, что живу в СССР, уникальном государстве, люди которого спасли мир от фашизмаquot;.
Может, поэтому Миша так тяжело переживал распад СССР, очень близко к сердцу воспринял Беловежские соглашения. Их он называл предательством. И до самой смерти не смог смириться с тем, что страны, в которой он родился, больше нет на географической карте мира.
Два года мы живём без М.И. Великанова. И то, что смоленская журналистика действительно осиротела, сущая правда. Нет больше строгого и профессионального газетчика, за которым мы, кто работал вместе с ним, были как за каменной стеной. Нет больше доброжелательного критика статей в многочисленных газетах и газетёнках, которые нынче расплодились в нашем городе-герое Смоленске. Нам очень тебя не хватает, Михаил Иванович! Земля тебе пухом! А мы, твои друзья и ученики, сохраним вечную память о тебе! Как писал в своём стихотворении близкий друг Михаила Павел Ульяшов: quot;Есть у каждого в жизни стезя…quot;. Однажды выбрав в качестве профессии журналистику, Великанов ни разу не изменил ей. Где бы он ни работал, он оставался газетчиком. Такой же дорогой идём и мы, ученики и друзья Михаила Ивановича.
