Павшие или пропавшие без вести?
С позиции сегодняшнего дня, сидя в мягком кресле, легко судить об ошибках прошлого. А как было им, солдатам 41-го года, верящим в своё правое дело и стремящимся выполнить приказ любой ценой ради жизни других людей, даже ещё не рождённых?Когда армада вермахта, словно смертоносный ураган, понеслась по нашей земле и, казалось бы, её ничто уже не могло остановить, это сделали они – солдаты 41-го года. Наспех обученные, не умеющие толком обращаться с оружием, которого к тому же на всех не хватало, полуголодные, они вступали в бой с отборными фашистскими войсками и стояли насмерть, поражая героизмом видавших виды фашистских офицеров. Да, были и пленные, много пленных, сотни тысяч. Но это уже вина не их, а бездарного командования. Много было и пропавших без вести просто потому, что никто не позаботился вовремя о создании похоронных команд. Да и хоронить погибших было просто некогда и некому в той кровавой мясорубке. Но враг был остановлен под Москвой, под Ленинградом, увяз на Кавказе. И всё это ценой колоссальных усилий и беспримерного героизма солдат 41-го года.
Мой дед – Павел Силаевич Тращенков – тоже пропал без вести осенью 41-го года. Но где и при каких обстоятельствах – известно не было. Бабушка Настя всю жизнь ждала его. Запросы матери не увенчались успехом. Спустя 70 лет люди пытаются найти следы своих родных, пропавших в годы войны. Это ли не чудо? По областному радио в программе quot;Смоленская инициативаquot; часто можно слышать взволнованные письма потомков тех солдат, что пропали без вести. Люди мучаются от боли, что не могут поклониться их памяти, положить цветок на их могилу.
Память – это ещё одна вечная категория жизни. Она передаётся из поколения в поколение, укрепляя дух человека, святая память о предках, благодаря которым ты живёшь, преодолевая все невзгоды.
В прошлом году мне удалось попасть в Центральный государственный архив Министерства обороны России (ЦГАМО РФ), где в течение недели кропотливой работы с некогда секретными документами сумел пролить свет на судьбу моего деда, уроженца местечка Петровичи Шумячского района – Павла Силаевича Тращенкова.
В 41-м году ему исполнилось 42 года. Началась война, все слухи о вероятности которой ещё недавно строго пресекались. Первые недоумение и шок скоро прошли. quot;Ну что же, война так война, чай не впервой нам бить германцев. Красная Армия всех сильней, и скоро мы с победой закончим войну в самой Германииquot;, - говорили петровичские мужики, собирая котомки с самым необходимым, не дожидаясь повесток из военкомата. Собрался и Павел Тращенков со своим старшим сыном Максимом, которому только через три месяца должно было исполниться 18 лет, оставив дома безутешную жену с тремя младшими детьми. А дальше судьба разлучила отца с сыном: парень попал в Казанское танковое училище, а его отец в числе других запасников со Смоленщины с маршевой командой оказался в Липецке, где спешно формировалась 294-я стрелковая дивизия (294-я СД).
Немцы топтали советскую землю. Медкомиссии закрывали глаза на болезни, возраст и ограничения тех, кто рвался на защиту своего Отечества. Наспех сформировав дивизию, после трёхнедельной боевой подготовки личный состав отправили на фронт, причём оружие бойцы получили всего за пять дней до убытия, так что хорошо изучить его времени не было. Куда их направляют, Павел не знал, но видел, что состав двигался на север. А когда прибыли в Ярославль, уже не составляло секрета, что воевать придётся под Ленинградом. Взятию этого города Гитлер придавал огромное значение, подчеркивая необходимость уничтожения великого символа русской революции. Июльская попытка с ходу захватить город Ленина разбилась о беспримерное мужество его защитников, а 56-й корпус генерала Манштейна в результате нашего контрудара даже оказался рассечен на части. 21 июля Гитлер сам вылетает в штаб группы армий quot;Северquot;, где лично ставит командующему фон Леебу задачу – окружить город и соединиться с финскими войсками. 15 августа фашистам удалась прорвать нашу оборону, взять Новгород, Чудово и перерезать железную дорогу Москва – Ленинград, а 8 сентября их моторизованные части через Тосно и Мгу вышли к Ладожскому озеру, блокировав Ленинград с суши.
В сентябре-октябре 1941 года под Ленинградом продолжались ожесточённые бои. От Волхова на Мгу вела наступление наша 54-я А с целью прорыва блокады города. В резерв этой армии и прибыла 294-я СД, части которой вводились в бой отдельными полками. 857-й СП, где служил Павел Тращенков, с 18 сентября по 4 октября 1941 года находился в распоряжении 1-й отдельной горно-стрелковой бригады, ведя непрерывные бои за населённый пункт Вороново в районе Синявинских высот.
Одно сухое словосочетание quot;непрерывные боиquot;. А что за ним? Это можно узнать из книги безвозвратных потерь, когда читаешь списки убитых и пропавших без вести, а напротив каждого из сотен имён одно и то же название – quot;Вороновоquot;. Всего за 12 дней боев 857-й СП потерял 1130 человек! В дивизионном формуляре есть ответ и на извечный вопрос: quot;Кто виноват?quot; Там сказано: quot;Доля вины лежит на командном составе, применявшем тактику лобовых ударов по хорошо укреплённым позициям противника, плохо организовавшем взаимодействие родов войск и разведку…quot;.
Комментарии, как говорится, излишни.
Не удалось снять блокаду нашим войскам ни в этом, ни в следующем году. Тяжёлая обстановка на огромном театре военных действий требовала распыления сил, которых и так не хватало. А они – простые русские солдаты – шли вперёд, несмотря ни на что, за свою любимую Родину, за своих жён, детей и любимых. Где-то там, под Вороново, сложил свою голову и мой дед, как сотни его боевых товарищей, родственники которых через много месяцев получили извещения о том, что их муж, сын или брат пропал без вести.
Такая неопределённость даже страшнее, чем смерть: какие-то подозрения, намёки… Чего греха таить, были и случаи перехода на сторону врага, но немцы всегда славились своей педантичностью, и все имена предателей давным-давно известны. Я целиком и полностью поддерживаю журналиста Владимира Венгржновского с его инициативой. Сам, работая в поисковой группе, летом прошлого года наблюдал, как во время захоронения останков наших солдат высоко в небе кружили птицы, словно души, нашедшие наконец покой. А ведь многие останки были фрагментарными. Представляете, что бывает во время обстрела? Кого-то засыпало в окопе, кого-то разорвало на части, кто-то утонул при переправе через реку, а свидетели этого факта через час-другой сами пали на поле боя. Вот и остались они безымянными, истинные герои Отечества, сложившие за него свои головы. И они, безусловно, заслужили, чтобы их имена значились в списке павших на памятных стелах. Но более всего это нужно нам – их потомкам. Солдаты 41-го года отдали за свою родину самое дорогое – жизнь, но в мае 1945 года в числе победителей были и они, грудью остановившие озверелого врага на подступах к нашим столицам. И об их бесценном вкладе в Великую Победу забывать мы не вправе.
