Истории смоленских витязей
История «Витязя» началась в конце 80-х. Тогда небольшая группа ветеранов-афганцев, под названием «Гвардеец», собрала вокруг себя мальчишек, которым интересно было послушать рассказы старших о войне, хотелось научиться защищать себя и друзей…Первые поисковики
Андрей Баринов был инструктором по рукопашному бою в «Гвардейце». Нередко отчаявшиеся матери приводили на занятия трудных подростков, которых, казалось, уже ничто не могло изменить. Мальчишек обучали не только боевым приёмам, им рассказывали о войне, объясняли, какие качества требуются человеку для службы в армии.
«Молодые люди прислушивались, что-то в их сознании менялось, но как-то незначительно, – рассказывает Андрей Викторович. – И мы поняли: теории недостаточно. Новым стимулом стал поиск пропавших без вести в годы Великой Отечественной».
Начинающие поисковики подняли советский бомбардировщик «ПЕ-2» под деревней Бабичи Ельнинского района. И подростки так загорелись первыми успехами, что хотели тут же отправляться на новое задание. Их не смущало даже то, что ездить приходилось за свой счёт: дело было новое, почти никому не известное. Позже поисковикам начал помогать комитет комсомола, но всё же большая часть расходов всегда ложилась на них самих.
«Что вы сделали с нашим сыном?»
Со временем поисковое движение набирало обороты. В 1987 году небольшая группа стала отрядом «Витязь», который возглавил Андрей Баринов. Вскоре состоялась и первая Вахта памяти в деревне Мясной Бор Новгородской области. Потом таких вахт было ещё очень много. За годы работы поисковики подняли останки более пяти тысяч бойцов.
«Надо сказать, в ЦК КПСС быстро поняли, что это очень действенный способ патриотического воспитания молодёжи, – замечает Андрей Викторович. – Так оно и было: после пребывания бывших хулиганов в отряде их родители удивлялись: «Что вы сделали с нашим сыном, как у вас получилось? Теперь это другой человек!» Действительно, ребята стали более самостоятельными, серьёзными, жизнь потом у всех сложилась удачно. Алкоголем, тем более наркотиками, никто не увлекался. В военкомате они были нарасхват: ведь это уже практически обученные бойцы».
Весточка от брата
По словам Андрея Баринова, поисковики считают свою работу выполненной до конца, когда им удаётся найти семью солдата.
Вот одна из историй. Началось всё с того, что бойцы «Витязя» нашли в Угранском районе торчащие из воронки обломки машины. Рядом в тот же вечер обнаружили планку от медали. А утром отыскалась и сама серебряная медаль – «За боевые заслуги». Имя владельца восстановили: Хикматулла Худайбердин. А вот его самого долго не могли разыскать. Спустя некоторое время выступили по телевидению с объявлением об этой находке. Родственники нашлись в течение нескольких дней.
История Хикматуллы напоминает самый настоящий роман. 14 июня 1941 года он демобилизовался из армии. Домой добирался долго. А 22 июня грянула война. Парня сразу же снова призвали на службу. У него оставался один день, чтобы побыть с родными. И он провёл его с любимой девушкой. Позже Хикматулла без вести пропал на фронте, так и не узнав, что в тылу у него родилась дочь.
Спустя много лет племянник Хикматуллы Зариф, ни о чём не подозревая, чинил свою машину, когда в его гараже появились взволнованные соседи: «Бросай всё! Там про твоего дядю по телевизору говорят».
«Встретились мы с Зарифом после той программы, и он рассказал такое, от чего мурашки по коже пошли, – вспоминает бывший командир отряда. – Говорит, как раз перед тем, как сообщили про дядю, его родной брат, отец Зарифа, сильно болел. И вдруг видят: отец словно ожил, как на крыльях летает. Даже соседи заметили, как он изменился. Неужто болезнь отступила, спрашивают? А старик и говорит: «Радуюсь, потому что сообщение от моего брата придёт. Скоро уже». Родные решили: всё, умом отец тронулся. Ведь его брат в войну сгинул, какое от него может прийти известие? Отец вскоре умер. А через три дня та самая передача по телевизору. Разве не чудо? Родные старика в шоке были».
Получать медаль приехала племянница Хикматуллы. Родная дочка солдата на это так и не решилась: её мать-мусульманка всю жизнь считала для себя позором, что родила ребёнка вне брака. «А всё-таки хорошо, что дочь у Худайбердина осталась, – рассуждает Андрей Баринов. – Род ведь продолжился. А так бы умер и ничего после себя не оставил».
Журавли
Под Сычёвкой произошёл другой случай, который запомнился бывшему командиру «Витязя» на всю жизнь.
– Мы тогда подняли бойцов из двух воронок, – говорит Андрей Баринов. – Помню, уже заканчивали работу где-то в полях. И вот видим: в небе журавлиный клин. Птицы летят неспешно, изредка перекликаются. Мы с товарищами сразу песню Бернеса вспомнили: «Мне кажется порою, что солдаты…». И вдруг на наших глазах журавли сбиваются в стаю и начинают громко и пронзительно кричать. Скажу честно, я даже похолодел весь. Взглянул на стоявшего рядом друга – он был белый как мел. Возвращаемся в лагерь, рассказываем остальным – вот, мол, такая история приключилась. Они так и оторопели: «Мы в этот момент крест на братскую могилу ставили». Мы остались под сильнейшим впечатлением. Весь вечер ребята ходили притихшие и грустные.
Страшная находка
Все привыкли, что поисковики ищут советских бойцов. Но однажды Андрею Баринову пришлось поднимать из земли немцев, причём одна из находок была весьма необычной и пугающей.
– Этот случай произошёл, когда я служил в армии, – вспоминает Андрей Викторович. – Решил во время отпуска подработать и занялся поиском немецких солдат. За это тогда хорошо платила организация – Народный союз Германии по уходу за военными захоронениями. Копали мы в тот раз под Гедеоновкой. Я начал очищать от земли тело – как всегда, от ног к голове. Головы не видно. Смотрю – плечо. Я глазам не поверил. Кожа целая, и тело сохранилось. Только иссохло всё, как у мумии, и жёлто-зелёного цвета. Стал откапывать дальше, а достать не могу. Такое ощущение, что он был сделан из пенопласта. Думаю: что же привело к такому эффекту? Позже в яме я обнаружил около двадцати пузырьков из-под лекарства. В крышках имелись характерные отверстия – от иглы шприца. Видимо, этого немца везли тяжело раненным на уколах, чтобы не чувствовал боли. Мои сослуживцы потом нашли ещё одного законсервированного солдата. Жуткая была картина, ничего не скажешь.
