Трагедия и подвиг 13-го армейского корпуса
1 августа исполняется 95-я годовщина с начала Первой мировой, или, как тогда её называли, Великой войны. Это событие, имевшее сокрушительные последствия для России, да и для всего мира, у нас в стране совсем забыто. А ведь каждый погибший за Россию солдат достоин народной памяти, когда бы он ни отдал свою жизнь. Давайте вспомним наших земляков из 13-го корпуса, честно сражавшихся в августе 1914 года…Структура и командиры
В начале ХХ века 13-й армей¬ский корпус числился в войсках Московского военного округа. В его состав входил и 143-й Дорогобужский полк. До 1912 года корпусом командовал генерал от инфантерии Алексей Ермолаевич Эверт, начальником штаба был генерал-майор Евгений Филимонович Пестич. В конце июля 1912 года на должность командующего 13-м корпусом был назначен генерал-лейтенант Михаил Васильевич Алексеев, занимавший до этого должность начальника штаба Киевского военного округа. Это было, конечно, понижением в должности, но, вероятнее всего, военное ведомство, ввиду приближающейся войны, дало возможность выдающемуся штабному работнику получить опыт практического руководства крупным воинским соединением. Сам Алексеев был родом из Вязьмы, прошёл все ступени воинской карьеры и, благодаря своему уму и фантастическому трудолюбию, стал к 1915 году начальником штаба при Ставке Верховного Главнокомандующего – государя-императора Николая II.
Но тогда, в 1912 году, знаменитый генерал прибыл в Смоленск и, ознакомившись с делами во вверенном ему 13-м корпусе, отметил довольно слабую боевую подготовку. Два года пришлось подтягивать корпус до желаемого уровня, что-то получилось, что-то не очень, но главное было сделано: корпус стал довольно сильным войсковым соединением.
Война и планы
1 августа 1914 года Германия объявила войну России, оккупировала Бельгию и напала на Францию, выполняя план Шлиффена. Суть плана была в том, чтобы, воспользовавшись разницей времени мобилизации (у Франции – 10 суток, у России – 30), в течение не более 40 дней разбить Францию, а затем напасть на Россию силами армий Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии. У России были свои планы на этот случай. Основная масса войск должна была выбить из войны Австро-Венгрию, а против Германии намечался удар силами 1-й армии по 8-й немецкой, оборонявшейся в Восточной Пруссии с востока на запад, и 2-й армии с юга на север, разгром её и наступление на Берлин. Сил хватало вполне, но такой план русскому командованию показался недостаточно амбициозным, и оно начало формирование 9-й армии для прямого наступления на Берлин из-под Варшавы.
В результате обе армии оказались ослабленными и зримым численным перевесом над противником не обладали. 1-й армией командовал генерал от инфантерии Павел Карлович Ренненкампф, герой войны с Японией и ликвидатор революционных безобразий 1905 года. 2-й армией командовал тоже знаменитый боевой генерал Александр Васильевич Самсонов, тоже герой Японской войны, но у него не было опыта командования такими крупными воинскими соединениями, ибо командовал лишь кавалерийской дивизией, да и почти семь лет не служил на строевых должностях, но у него не хватило смелости отказаться от доверия государя-императора. А командующий Северо-Западным фронтом генерал Яков Григорьевич Жилинский больше служил по дипломатическому ведомству и тоже не подходил для такой должности, что и привело к трагедии.
13-й корпус был включён в состав 2-й армии. Новым командующим был назначен генерал-лейтенант Николай Алексеевич Клюев, а генерала от инфантерии Алексеева перевели на должность начальника штаба Юго-Западного фронта. Корпус был пополнен уроженцами Смоленской губернии, так что 13-й корпус можно считать смоленским.
Союзнический долг
Тяжёлое положение на фронте у наших союзников, французов и англичан, заставило русское командование начать боевые действия ранее намеченного срока. 17 августа 1-я армия Ренненкампфа пересекла границу Восточной Пруссии и решительным ударом у Гумбиннена и Гольдапа нанесла поражение 8-й армии генерала фон Притвица, обратив её в бегство. Притвиц срочно потребовал у своего командования не менее шести корпусов, чтобы выправить положение, но был смещён с должности. Его место занял генерал-полковник Пауль фон Гинденбург, а начальником штаба стал генерал-майор Людендорф, прекрасно зарекомендовавший себя на Западном фронте. Им удалось навести порядок в деморализованных частях, кроме того, им выделили с Западного фронта два корпуса и одну дивизию подкрепления.
Однако быстрый успех Ренненкампфа нарушал все планы русского командования, ведь бегущий противник мог выскользнуть из намечавшегося окружения. Поэтому 1-й армии было приказано остановиться на двое суток, а 2-й – ускорить движение. Но дороги в тех местах не способствовали быстрому движению: обозы и артиллерия вязли в песке, солдаты двигались на пределе своих возможностей. А немцы расшифровали приказы нашего командования, и Людендорф перебросил большую часть войск против 2-й армии, благо наличие разветвлённой сети железных дорог в тех местах позволяло это сделать, чего не скажешь о пути следования 2-й армии.
Проблемы командования
13-й корпус двигался к Алленштайну, солдаты за два дня прошли 80 км (обычный дневной переход – 20). Слева двигался 15-й корпус генерала Мартоса, справа – 6-й корпус генерала Благовещенского, ещё левее 15-го корпуса двигался 1-й корпус генерала Артамонова и дивизии 23-го корпуса. Самсонов получил сведения о победах Ренненкампфа и, боясь упустить бегущего неприятеля, вместо северного направления подворачивал корпуса на запад, и корпуса стали расходиться веером на фронте в 200 км. Кроме того, Жилинский решил, что бегущие немцы намерены укрыться в Кёнигсберге, и приказал Ренненкампфу наступать не на соединение с Самсоновым, а на Кёнигсберг. Но из Кёнигсберга немцы по железной дороге переправлялись на левый фланг 2-й армии, против 1-го корпуса, уже взявшего город Зольдау, и против 15-го корпуса, взявшего Найденбург и разгромившего 20-й немецкий корпус Шольца под городом Орлау. Туда немцы сразу же бросили подкрепления из трёх дивизий. На эту группировку нарвалась дивизия генерала Мингина, двигавшаяся левее 15-го корпуса, и была отброшена. 15-й корпус получил приказ двигаться на город Хохштайн, ближе к 13-му корпусу, подставляя тыл усилившемуся противнику. Но Мартос послал туда только два полка, а сам бросился на обнаруженного Мингиным врага всеми оставшимися силами, запросив помощи у Клюева, предлагая совместными усилиями разгромить немецкую группировку, но Клюев послал только бригаду в составе Нарв¬ского и Копорского полков.
Получив сведения о боях, Самсонов запросил у штаба фронта разрешения остановиться, подтянуть тылы и провести разведку, но Жилинский не только отказал, но и бросил обвинения командарму: «Видеть противника там, где его нет, – трусость, а трусить я не позволю генералу Самсонову!» Самсонов имел право проигнорировать данный приказ, но устыдился и погнал свои войска вперёд, навстречу катастрофе, сам же перебросил свой штаб поближе к фронту, в Найденбург. Там он узнал, что командир 1-го корпуса генерал Артамонов отступил, сдав город Уздау и открыв дорогу на Найденбург, хотя постоянно слал сообщения о том, что держится, как скала. Особенно Самсонова разозлило, что сил у Артамонова было более чем достаточно: кроме 1-го корпуса там были и части 23-го корпуса, и много других частей. Тем более что рядом была граница и железная дорога. Генерал Самсонов отрешил Артамонова от должности, заменив генералом Душкевичем, но тот был на передовой и пытался организовать оборону. Так корпус оказался без начальника.
Тем временем на правом фланге 6-й корпус занял Бишофсбург и шел дальше навстречу 1-й армии Ренненкампфа, которая уже шла не ко 2-й, а к Кёнигсбергу. Но тут ему навстречу вышли два немецких корпуса Макензена и фон Белова, и корпус после упорной битвы был отброшен назад, к Бишовсбургу. Но генерал Благовещенский не смог наладить оборону города, и 6-й корпус отступил к границе, оголив правый фланг 13-го корпуса.
«Мирный» Алленштайн
13-й корпус после безостановочного марша вошёл в Аллен¬штайн, второй по величине город Восточной Пруссии. Город был по-мирному спокоен и чист. Жители приветствовали поклонами даже рядовых. Все магазины и предприятия работали, на больнице висел плакат с просьбой не беспокоить пациентов. Клюев не знал о поражении 6-го корпуса, но, получив приказ двигаться на помощь Мартосу, оставил в Алленштайне по батальону от Дорогобужского и Можайского полков, чтобы дождались подхода 6-го корпуса, а сам двинулся на Хохштайн. Корпус фон Белова вошёл в Алленштайн и разгромил оставшиеся батальоны, причём активно помогли местные жители, стреляя в спины наших солдат, а из больницы ударили пулемёты. Неполный Дорогобужский полк обнаружил преследование, но Клюев неправильно оценил численность догонявших и приказал полку остановиться, чтобы отразить неприятеля. На дорогобужцев обрушилась авангардная дивизия врага и, несомненно, просто раздавила бы. Но полк занял узкий проход между озёрами: ни обойти, ни навалиться разом всей дивизией немцы не могли. Дорогобужский полк стоял насмерть, хотя артиллерии им не оставили, даже патронов было мало, ибо обозы ушли вперёд. Отбивались пулемётами, затем собирали патроны для одного пулемёта, а к вечеру отбивались только штыковыми контратаками. С темнотой остатки полка подобрали убитого командира Кабанова и бросились догонять своих.
А под Хохштайном упорно дрались части 15-го корпуса и бригада 13-го корпуса. Они сильно потрепали 20-й корпус и наголову разгромили 41-ю дивизию генерала Зонтага. Но и сами понесли большие потери. Особенно тяжело было бригаде из 13-го корпуса в составе Нарв¬ского и Копорского полков, ибо она попала в полуокружение. Оборона простреливалась с трёх сторон, но все атаки отбили с большими потерями для неприятеля. К тому времени подошёл весь 13-й корпус, и Клюев мог легко раздавить неприятеля, но ждал команды свыше, а на шум боя послал лишь один Невский полк. И этот доблестный полк разогнал и обратил в бегство целую дивизию: немцы не поняли, какими силами на них напали. Но успех развит не был, Клюев приказал полку отойти назад.
Катастрофа
Генерал Самсонов не смог правильно распорядиться вверенными ему подразделениями, а вышестоящий штаб не помогал, а только мешал. Поэтому командарм бросил управление своей армией и поехал в штаб 15-го корпуса, чтобы на месте разо¬браться в обстановке. Но от этого стало ещё хуже. В корпусе кончались боеприпасы и продовольствие. Оставалось только отступать. Генерал Самсонов разработал план отступления к Найденбургу и приказал Мартосу ехать туда выбирать позицию для обороны. Так лучший корпус остался без начальника. Командовать отходящей группировкой приказали Клюеву, который всё ещё стоял у Хохштайна. Но немецкие корпуса взяли Найденбург и окружили части 13-го и 15-го корпусов.
Штаб фронта наконец-то понял, что 2-я армия потерпела неудачу, и приказал 1-й армии Ренненкампфа идти на помощь Самсонову, но до того оставалось почти 100 км. 1-му и 6-му корпусам было приказано прорвать окружение снаружи, и они прорвали его, взяв Найденбург обратно. Но окружённых частей там уже не было, все прорывались на юг.
Генерал Клюев оставил заслон из Каширского полка и двигался назад, к границе. Но немцы взяли в кольцо этот полк и отставшие части Нарвского полка. Наши дрались до конца, захватили вокзал в Хохштайне, но силы были неравны. В последней рукопашной схватке погиб командир полка Каховский со знаменем в руках, но врага держали сутки. А на следующее утро немцев встретил ещё один арьергард – печально известный Софийский полк. Бой длился почти до вечера, полк понёс большие потери, но враг был остановлен. В это время части 13-го и 15-го корпусов прорывались к границе. Шли лесом, но он укрытия не давал, ибо через каждые два километра был прорезан просеками. Между ними было много мелких речушек и дамб. И немцы, обнаружив с воздуха местонахождение русских, устраивали на пути засады и встречали наших артиллерийским и пулемётным огнём. Авангардным батальонам приходилось пробиваться через вражеские заслоны, чтобы через два-три километра опять нарваться на новую засаду. И Клюев смалодушничал: возле села Саддек при очередном обстреле, во избежание ненужного кровопролития, отдал приказ о сдаче в плен. Впрочем, предоставил возможность каждому спасаться как может. Многие пошли на прорыв и прорвались к своим. Другие, совсем обессилевшие, подчинились воле начальника. А некоторые предпочли плену смерть. Так, севернее Найденбурга группа смельчаков из 13-го корпуса захватила четыре немецких орудия, заняла круговую оборону и дралась до последнего.
Конец похода
Генерал Мартос попал под обстрел, потерял коня и был схвачен противником. Генерал Самсонов не выдержал позора поражения и застрелился, не дойдя
10 км до границы. 1-я армия Ренненкампфа прорвала фронт, её конница дошла до Алленштайна, но помочь 2-й армии уже не могла, пришлось возвращаться, ибо немцы перебрасывали все силы против неё. За неумелое командование фронтом Жилинский был снят с должности и направлен представителем России в высший военный совет Антанты.
2-я армия получила нового командующего – генерала Шейдемана – и, пополненная свежими корпусами, через неделю снова воевала. Значение победы над 2-й армией было безмерно преувеличено немцами, болтунами-либералами и коммунистами, каждый из них имел свою цель. Действительные потери нашей армии убитыми, ранеными и пленными составили около 50 тысяч человек. Однако эта тактическая победа Германии обернулась для неё стратегическим поражением. На направлении главного удара, на Юго-Западном фронте, российская армия одержала блестящую победу над армией Австро-Венгрии, захватив большую часть Галиции, вынудив Германию спасать своих союзников за счёт переброски своих войск с других направлений. Снятые с Западного фронта корпуса ослабили нажим на франко-английские войска, что позволило тем одержать победу на Марне и окончательно похоронить надежды немцев вывести из войны Францию. Германия оказалась втянутой в войну на два фронта, победить в которой не могла даже теоретически. Победа Франции, Англии и России стала только вопросом времени, что и случилось. Но России в списке победителей не оказалось.
Общие потери убитыми, ранеными и пленными 13-го корпуса таковы: 37744 нижних чина и 656 офицеров. Ни один из генералов и начальников воинских частей в Россию не вернулся, да и той России, из которой они уходили, не стало. Из числа штаб-офицеров вернулись из пределов Восточной Пруссии лишь начальник штаба 36-й дивизии полковник Вяхирев, подполковник Дорогобужского полка Климов и два подполковника Софийского полка. Из числа знамён спасено: знамя Невского полка – подпоручиком Игнатьевым и подпрапорщиком Удалых, знамя Копорского полка – подпоручиками Копочин¬ским и Войтовским, знамя Можайского полка – подпоручиком Тарасевичем и подпрапорщиком Гилимом. Вечная им память и слава!
Александр КИСЛОВСКИЙ
