Детство, опалённое войной
Smolgazeta.ru продолжает публиковать материалы, подготовленные редакцией в рамках проекта «Архивы нашей победы».
Когда-то, в далёком 1928 году, пять крестьянских семейств, выехав из деревни Старое Трояново Екимовичской волости Рославльского уезда, поселились отдельными хозяйствами на живописнейшем берегу реки Десны, образовав тем самым новую деревню под названием Пятидворка.
Располагалась деревня на большаке, который соединял два уезда – Ельнинский и Екимовичский. Среди крестьян, поселившихся на новом месте, была и трудолюбивая семья Егора Захаровича и Агафьи Михайловны Бабуриных. В этой многодетной семье третьим ребёнком 13 июля 1932 года родилась девочка Маруся.
Прожив непростую и долгую жизнь, Мария Егоровна Котяхова-Манжула (по мужу) до конца дней своих оставалась человеком жизнерадостным и общительным. Долгие годы она работала старшим поваром совхоза «Богдановский» Рославльского района, готовила обеды и для первых строителей Смоленской АЭС. В свободное от работы время писала стихи, не отказывалась выступать с песнями и на сцене. Она родила и воспитала двух дочерей – Татьяну и Галину, радуясь тому, что выросли и живут они в мирное время. Детство же самой Марии Егоровны пришлось на военное лихолетье. О том, каким оно было, Мария Егоровна поведала в своих воспоминаниях. Вот её рассказ.
На ничейной полосе
Немцы ещё не дошли до деревни, а жители уже готовились к войне. Проводили на войну мужчин, молодых парней и стали убирать рожь, уродившуюся в то лето на славу. Работали днями в поле и слышали, что бои становились всё ближе и ближе.
Вскоре потянулись первые беженцы, сначала немного, а затем больше и больше. Потом появились колонны отступающих воинских частей. Над этими людскими потоками постоянно кружились немецкие самолёты, которые на наших глазах безнаказанно их расстреливали и бомбили.
От увиденного у людей появлялось какое-то необъяснимое чувство надвигающейся беды. Старики, которые остались в деревне, в большом овраге в лесу строили блиндажи, понимая, что бои скоро придут в здешние края. В один из летних дней жители деревни в эти блиндажи и выехали. Мы думали отсидеться какое-то время там, но ночью пришли наши солдаты-разведчики и забрали нас с собой в свой тыл, в деревню Заболотье, сказав, что уходить надо быстрее, так как завтра уже придут немцы.
В это время территория за Пятидворкой на целых два месяца стала считаться передовой линией фронта, а сама деревня – ничейной полосой.
Четыре угла на четыре семьи
В Заболотье мы пробыли до конца сентября, пока немцы не прорвали фронт на реке Десне. После захвата Заболотья фрицы нас сразу домой не отпустили, а направили в Савеево. Там пришлось ждать их разрешения на выезд целых две недели. В Савеево мы встретили своих солдат, с которыми жили в Заболотье в одном доме. Молодые солдатики были ранены и лежали в сарае на грязной соломе, в окровавленных бинтах. Наши женщины попросили у немцев разрешения для оказания помощи раненым. Те разрешили. Выстирав бинты, женщины заново перевязали раны. Принесли чистой соломы, переложили на неё бойцов. Затем наварили картошки, собрали немного хлеба и вдоволь накормили раненых. Поухаживать за солдатиками пришлось совсем немного, так как немцы вскоре отправили их в рославльский концлагерь, где они, скорее всего, погибли.
Наконец в середине октября мы приехали в Пятидворку. Деревни как таковой не было. Остались две хаты да несколько колхозных построек, которые в срочном порядке надо было оборудовать под жильё. Нашей семье досталась маленькая кухня, где до войны колхозным свиньям варили еду. Кроме нашей семьи в этой хате поселились ещё три семьи. Четыре угла в хате – четыре семьи. В каждой семье по четверо детей, а в одной – пятеро. Всем нашлось место, все жили дружно.
Разместившись в таком жилье, решили мы идти на поле, убрать хлеб, который ещё остался неубранным, но собирать ничего не пришлось. Зерно к этому времени осыпалось, а само поле перепахали и утоптали немецкие танки. К тому же начинал ложиться снег. Тогда кинулись убирать картошку на огородах, но хранить её оказалось негде. Закопали в ямы, но, наверно, плохо. А зима выдалась суровая, и картошка наша вся помёрзла. Так для жителей Пятидворки наступил первый военный голодный 1942 год…
Своенравный политрук
В начале 1942 года в деревню прибыл партизанский отряд. Партизаны приехали на санях в немецкой одежде и расквартировались среди жителей. Пришлось потесниться. Наши деревянные нары никогда не пустовали – кто-то уходил в поход, кто-то возвращался, всем хотелось тепла. Эти партизаны были из полка имени Сергея Лазо. Отряд занимался сбором оружия, продовольствия и воевал с немцами. Командиром отряда был политрук Николай Грачев, местный, из деревни Сабуровка Костырёвского сельсовета. Николай был очень красивым парнем, но внешность противоречила его характеру. Волевой, своенравный – его боялись все. В подчинении Грачева находились не только партизаны, но и жители деревни, которых вовлекли в дела отряда. Его приказа не мог ослушаться никто. Женщины пекли хлеб, варили еду в больших чугунах на кострах. А мы, дети, кирпичами чистили винтовочные и пулемётные патроны, заправляли пулемётные ленты и паковали чистые патроны в оцинкованные ящики, которые затем отправлялись в Савеево, где находились основные силы партизан. Отряд ежедневно пополнялся жителями окрестных деревень, но в основном состоял из солдат-окруженцев, которые осели в деревнях в качестве «зятьков».
Продолжение следует...
