Символ Смоленска и российской государственности

Полтора года назад, в ноябре 2020 года, в Смоленске появился музей – причём федеральный, вошедший в число самых молодых подобных учреждений не только в нашей области, но и в стране в целом. Музей, отметим, появился далеко не на пустом месте: его основой стала одна из главных достопримечательностей города – крепостная стена, что также привлекло повышенное внимание к этому событию. Об истории его создания, нынешней экспозиции и объектах, которые планируется открыть в ближайшем будущем, планах по использованию башен и прясел стены мы побеседовали с директором Государственного музея «Смоленская крепость» Сергеем ПИЛЯКОМ. Сергей Александрович – уроженец Костромы – поделился с журналистами нашего издания и личным отношением к Смоленску, и своим видением туристического будущего города.

О задачах музея

– Сергей Александрович, музей «Смоленская крепость» был создан в ноябре 2020 года, за это время в его жизни произошли некоторые изменения, но о его существовании знают всё-таки немногие смоляне. Расскажите, что сегодня представляет собой музей, а затем мы поговорим о масштабах, задачах и перспективах…

– Наш музей – федеральное учреждение, подведомственное Министерству культуры Российской Федерации. Музей был создан как потенциальный пользователь объектов Смоленской крепостной стены – по завершении реставрационных работ, поэтому большая, многосложная реставрация, которая идёт на объектах крепости, пока мешает нам развернуться в полной степени. Мы занимаемся популяризацией Смоленской крепостной стены, рассказываем смолянам, гостям нашего города, представителям других регионов о том, каким уникальным наследием она является. Это наша основная задача. Конечно, мы также формируем фондовую коллекцию, проводим научные мероприятия, исследования, экскурсии, строим экспозиции – словом, занимаемся привычной музейной работой.

– Я правильно понимаю, что вся крепостная стена – это и есть музей?

– На текущий момент музею передана башня Маховая на площади Победы, с прилегающими пряслами, что составляет около пяти процентов от всего объёма Смоленской крепостной стены. То есть объём не такой большой: экспозиционная площадь башни – 34 квадратных метра, и пока мы в некоторой степени ограничены этими габаритами. В дальнейшем нам поэтапно будут передаваться отреставрированные фрагменты крепостной стены – отдельные прясла и башни, однако эта работа, как мы предполагаем, растянется на десятилетия.

– Это связано с состоянием, в котором находится Смоленская крепость?

– Это связано с тем, что крепость для музейного использования необходимо приспосабливать. Во-первых, её необходимо отреставрировать для того, чтобы башни и прясла себя «хорошо чувствовали», во-вторых, её необходимо приспособить для того, чтобы эти объекты можно было посещать без угрозы для здоровья, чтобы посещение было в достаточной степени информативным, интересным и насыщенным. Кроме того, мы понимаем, что любой музей, особенно находящийся на объекте культурного наследия, зависит от музейной инфраструктуры едва ли не более, чем от самого объекта культурного наследия. Поэтому, повторюсь, работа чрезвычайно большая, и до создания полноценного, большого музейного комплекса на объектах Смоленской крепостной стены пройдёт немало времени.

Экспозиции действующие и будущие

– Что представлено в экспозиции музея в башне Маховой? Речь идёт только об истории создания крепостной стены?

– В скором времени, я полагаю, завершится реставрация башни Громовой, где будет представлена, как и прежде, экспозиция, посвящённая войнам XVII века, которые составили славу Смоленской крепостной стены. Башня Маховая нами замышлялась как экспозиция, которая дополняла бы башню Громовую – в части мирной истории крепости. Крепость – это не только памятник войны, это определённая городская граница, внутри которой живёт целый город; её необходимо строить, оборонять, ремонтировать. Она до сих пор является не только символом Смоленска, но и формирует композицию городского пространства, поэтому в Маховой мы построили экспозицию «Стрелецкий мiр». Говорим о стрелецком сословии, о том, как жили смоляне в то время, когда строилась и оборонялась Смоленская крепостная стена, какие духовные ориентиры у них были, о том, что представлял собой Смоленск, окольцованный стеной. Экспозиция построена на обширной коллекции предметов XVI–XVII веков: это и бытовые предметы, и памятники духовной культуры… В целом, как мне кажется, экспозиция получилась чрезвычайно интересной.

– А экспонаты – новодел или они имеют историческую ценность?

– Естественно, есть небольшое количество муляжей – костюмы, образцы вооружения. Но всё, что находится в витринах, а это и резное дерево, и литой металл, и резной камень, – всё это подлинные предметы, предоставленные коллекционерами.

– Когда экспозиция в башне Громовой была открыта для посещения, там были внедрены интерактивные элементы: можно было примерить костюм, взять в руки ружьё. А в Маховой такие элементы есть?

– Конечно, без интерактива и мультимедиа мы не можем работать, потому что современный человек всё больше нуждается в ярких картинках. Подлинный артефакт, которому полтысячелетия, не всегда выглядит так же ярко, как выглядел при создании, поэтому эту картинку необходимо в некоторой степени корректировать.

К примеру, мы говорим о смоленской кухне и проводим интерактив по определению вида крупы: что перед нами – овёс или пшеница. Кстати, интересно, что зелёная, не обжаренная гречка когда-то называлась «смоленской крупой» и имела такое наименование вплоть до начала ХХ века. Кроме этого, на втором ярусе башни Маховой наши юные посетители очень любят принимать стрелецкую присягу. Оригинальный текст XVII века с точки зрения современной лексики выглядит несколько грубовато, и мы его чуть-чуть адаптировали, но я думаю, что такие допущения нам простят. Словом, находясь внутри башни XVI века, можно принять стрелецкую присягу, почувствовать себя стрельцом. Назовите хотя бы один город, где подобные вещи есть. Нигде, только в Смоленске!

– Что касается внутреннего убранства башни Маховой. Я не раз встречал в средствах массовой информации рассуждения о том, что на сегодняшний день она не совсем приспособлена для полноценной работы…

– Я в полной степени с вами соглашусь, потому что башни Смоленской крепостной стены изначально строились не для музеев, не для учреждений культуры. Задача крепости – «не пущать», а задача учреждений культуры – создать условия для того, чтобы как можно больше посетителей смогли ознакомиться с культурными ценностями.

Впереди на самом деле большая, длительная работа. Самый примитивный пример – то, что в башне нет туалета, и это большая проблема, которую необходимо решать. Есть несколько способов, мы общаемся с властями, архитекторами, думаем, как это можно сделать. Я полагаю, что нам это сделать удастся, но для этого нужно определённое время – какого-то очевидного решения, которое можно реализовать здесь и сейчас, пока нет. Мы прекрасно понимаем, что узкие лестницы, высокие ступени – преграда для львиной доли наших посетителей, особенно для людей с ограничениями здоровья. И здесь мы практически ничего сделать не сможем, потому что встроить лифт, организовать иные лестницы и ступени – значит разрушить подлинный объект наследия, нарушить ту самую средневековую картинку, ради которой к нам приходят наши гости. Впереди у нас большая работа с мультимедийными технологиями, системами дополненной и виртуальной реальности – гостям, которые не могут подняться наверх, нужно дать возможность сделать это хотя бы в виртуальном формате.

Я думаю, что всё это у нас получится, хотя вопросов с приспособлением объектов культурного наследия – огромное количество. Тем более что мы всё-таки говорим о XVI веке – времени, когда к объёмно-планировочному решению относились несколько иначе.

О символах

– Сергей Александрович, вы назвали крепостную стену символом Смоленска. Но есть люди, готовые с вами поспорить, говоря, что символ – Успенский собор. Давайте представим: турист приезжает в наш город буквально на несколько часов и выбирает между двумя объектами – Успенским собором и крепостной стеной…

– Я своим гостям, знакомым – всем, кто приезжает в Смоленск и при этом имеет какое-то отношение ко мне, всегда говорю: Смоленск – город уникальный, за один визит все его достопримечательности вы всё равно не охватите! Можно также говорить об уникальной коллекции Смоленского музея-заповедника, Флёнове, Гнёздове – это выдающиеся достопримечательности! Поэтому выбирать только между крепостной стеной и Успенским собором я бы не стал.

Желательны и необходимы повторные визиты – в этом никто не сомневается, но, говоря о крепостной стене, я всегда делаю акцент на то, что это одна из уникальных городских крепостей, крупнейшая кирпичная крепость на планете. Это уникальное наследие нашего государства, которое в полной степени говорит о том, насколько оно величественно, насколько оно сильно было, есть и будет. Поэтому, не приобщившись к этому наследию, не посмотрев на башни и прясла хотя бы снаружи, не пройдясь рядом с ними несколько десятков метров, трудно понять, что такое Россия. А в плане взаимодействия между разными достопримечательностями, мне кажется, нужно построить программу таким образом, чтобы охватить все уникальные локации, которыми славится Смоленщина.

– Вы сказали – подняться на крепостную стену. Но сейчас это невозможно – во всяком случае, законным путём...

– Да, это большая проблема. Повторюсь, эта работа требует приспособления объектов культурного наследия: мы действуем в определённом правовом поле и не можем выходить за его пределы. Все эти мероприятия связаны с реставрацией. На текущий момент ведётся реставрация нескольких фрагментов крепостной стены, да, она ведётся с рядом проблем и сложностей, как и любые реставрационные работы, но по завершении работ, я уверен, нам откроются новые видовые точки и появится уникальная возможность подняться на прясла. Сейчас мы приглашаем подниматься на ярусы башни Маховой: можно подняться на второй, третий и четвёртый ярус – на тот самый ярус в зубцах, откуда с высоты пятнадцати метров можно полюбоваться красотами нашего Смоленска, увидеть ансамбль площади Победы и многие другие интересные здания. Такая возможность есть.

– А когда вы первый раз увидели Смоленск? Какое впечатление произвёл на вас, уроженца Костромы, наш город? До назначения на должность директора музея в Смоленске вы наверняка были не часто. Или вообще не были?

– Вы меня несколько недооцениваете: я был в Смоленске в 2017 году – прибыл поездом, как и многие наши гости. Вид Смоленска – совершенно уникальный, я это говорю как архитектор по образованию. Одним из наиболее мощных архетипов русского города является центральный собор с впечатляющей оградой. Мы видим подобную картину в Великом Новгороде, Туле, Москве и многих других городах. Но нигде нет такого мощного и впечатляющего ансамбля, как в Смоленске, когда и собор огромен и велик, и крепостная стена ему в полной мере созвучна! Поэтому среди многих достоинств и многих значений Смоленской крепостной стены самое, на мой взгляд, ключевое заключается в том, что Смоленская крепость – памятник российской государственности, символ величия государства.

– Два года назад вы мечтали о том, чтобы наш город стал столицей крепостной архитектуры России. Мечты изменились?

– В этом направлении мы ведём довольно интересную работу. В этом году мы уже второй раз провели международную конференцию, посвящённую музеефикации фортификационных сооружений. Мы формируем пул партнёров – это музеи-крепости, их довольно много в нашей стране и за её пределами, словом, мы общаемся с коллегами для того, чтобы всё более деятельное внимание привлекать к Смоленской крепости. Тут надо понимать, что может представлять собой столица крепостной архитектуры. Сейчас кирпичных крепостей не строят – военные технологии ушли далеко вперёд, поэтому в первую очередь мы говорим об исследовании, реставрации и использовании, что очень важно. Крепостей-то много, но не так часто они используются в полной мере и реализуют свой потенциал в необходимом объёме. Поэтому нужно собирать профессионалов, нужно говорить с музеями о том, как ещё мы можем усовершенствовать нашу работу, чтобы крепостная архитектура была известна, понятна и зрима.

Копия всегда хуже оригинала

– На сегодняшний день остались участки крепостной стены, не тронутые реставраторами, сохранившиеся такими, какими они были в далёком прошлом? Или всё, что мы сегодня видим, это уже «осовремененная» архитектура?

– Нужно понимать, о каком «осовременивании» мы говорим. Как мы помним, большая осада 1609–1611 годов нанесла крепости серьёзный ущерб, некоторые башни и прясла были в принципе утрачены. В семнадцатом столетии прошло ещё несколько масштабных военных действий, поэтому в конце XVII века по приказу царей Ивана Алексеевича и Петра Алексеевича в Смоленск был направлен один из выдающихся реставраторов того времени – Гур Вахромеев. По некоторым данным, реставрация, которая проходила в конце XVII века, была чрезвычайно масштабной – крепость едва ли не построили заново. И в XVIII, и в XIX веках крепость реставрировали, фрагменты кладки, которые отслаивались, заменяли новыми. Надо помнить, что с конца XVI – начала XVII веков ни один объект культурного наследия не сохранился в первозданном состоянии.

– Не раз встречал, в том числе и в социальных сетях, рассуждения по поводу реставрационных работ. Говорят, например, о том, что это достаточно дорогое удовольствие и если посчитать смету, то гораздо дешевле будет всё снести и построить абсолютно новую стену…

– Поймите правильно: подлинный объект не заменит ничто! Любая копия всегда хуже оригинала – вас по ксерокопии паспорта даже в поезд не посадят, поэтому если есть возможность сохранить подлинный объект, его надо сохранять. Бывают случаи, когда сохранить его невозможно по каким-то причинам, но это не наш случай. Если же мы будем слишком вдумчиво считать деньги, то и тогда мы тоже ни к чему полезному не придём: если мы говорим только о деньгах, мы утрачиваем основной смысл, который держит нас на этой земле.

– Много споров вызывают перспективы использования отреставрированной крепостной стены. Планируется, что у неё будет один хозяин – Государственный музей «Смоленская крепость». А если у желающих использовать объект культурного наследия возникнет желание попасть в ту или иную башню, задействовать то или иное прясло, не получится ли чехарда, когда одно, скажем так, историческое наследие будет наслаиваться на другое, перебиваться современным? Не получится ли винегрет?

– Вопросы использования объектов культурного наследия чрезвычайно актуальны в наше время. Такая опасность в любом случае будет. Но когда мы говорим о некоем едином пользователе, вероятность такой опасности всё-таки меньше. Говоря о практике музейного использования, мы имеем в виду не только экспозиции, выставочное пространство. Мы имеем в виду и объекты музейной инфраструктуры, и объекты, которые могут использоваться социальными партнёрами музея – по обоюдному согласию. Самый простой пример: в Нижегородском кремле одну из башен не так давно занимал клуб ратоборцев. Да, там не было музейной экспозиции, там была база клуба – и это прекрасный вариант использования!

Никто не говорит о том, что какие-то юридические формы помешают использовать объекты крепости в интересах всего общества, – ничего невозможного здесь нет. С одной стороны, я могу сказать, что за время, что я имею определённое отношение к крепости, прозвучало несколько предложений использовать её объекты как объекты инфраструктуры – организовать в них кафе, рестораны и прочее. С другой стороны, мы же помним, что у нас одна из башен крепости сейчас именно так и используется – это Воскресенская башня, или Пятницкие водяные ворота на набережной Днепра. В одной из башен такой объект был некоторое время назад – я говорю о Костыревской, или Красной башне. То есть такие примеры известны.

Если у какого-то лица есть предложение – всё обсуждаемо, тем более сейчас, когда крепость находится в стадии реставрации, поэтому какие-то отдельные вещи можно учесть и на этом этапе.

– С точки зрения руководителя Государственного музея «Смоленская крепость», если будет выбор между смоленскими инвесторами и приходящими людьми, которые захотят разместить в той или иной башне Смоленской крепости своё учреждение, вы отдадите приоритет смолянам или нет?

– Я бы иначе ставил этот вопрос: если есть инвестор и программа, которую он предлагает, устраивает всех – в первую очередь не столько музей, сколько смолян, крепость – смоленская. В этом плане необходимо предусмотреть некую программу. Во-первых, инвестор должен чётко понимать, что он будет здесь размещать. Если с этической точки зрения это возможно – мы понимаем, что крепостные стены и башни обагрены кровью, и далеко не всё, что нужно современному городу, можно там размещать, – то необходимо представить концепцию, план, проект и затем вынести его на общественные обсуждения. Только так мы поймём, насколько это возможно.

– Мне очень нравится идея общественных обсуждений, но мне кажется, она потерпит фиаско, потому что сколько людей, столько и мнений…

– Вполне возможно, но, так или иначе, без этого мы не обойдёмся.

О направлениях работы и предметах гордости

– Когда мы говорим о музее «Смоленская крепость», самое важное – его перспективы. Вы защищали в Министерстве культуры концепцию государственного музея, благодаря чему стали его директором. Как вам кажется, из сценария, написанного вами два года назад, сколько – в процентном соотношении – удастся реализовать на практике?

– Всё зависит от времени. Создать крупный музей на базе крупного же объекта культурного наследия – работа, как правило, не одного десятилетия. Самое главное – то, что сохраняются принципы, которые были включены в концепцию. «Смоленская крепость» – большой, уникальный объект. Это огромная крепостная стена, которая охватывает центр крупного областного города, поэтому музеефицировать крепость необходимо по-разному. Где-то необходимо делать акцент на интерьер, где-то – на экстерьер. Там, где это возможно и допустимо, мы намерены показать нашим посетителям, как выглядит та или иная башня изнутри, представить в ней некие культурные ценности. Там, где это по каким-то причинам невозможно – мы понимаем, что не везде есть возможность подняться, не всякий объект крепостной стены безопасен, – мы работаем в экстерьере: проводим исследования, городские экскурсии, пленэры. То есть мы всеми доступными силами и средствами рассказываем о том, как уникальна наша крепостная стена. Поэтому, на мой взгляд, мы действуем в рамках концепции. Конечную точку в её реализации назвать, поверьте, трудно – эта работа чрезвычайно сложная и зависит не только от одного музея. Но то, что тренд задан верный, – это так.

– Недавно появилась информация о том, что вы совместно с Центром урбанистики разрабатываете уникальную экскурсию: 3D-модель Смоленской крепостной стены, основанную на сотнях фотографий. Это новый подход, новая концепция в туристической деятельности, в том числе и для нашей страны. Вы хотите быть уникальными в продвижении Смоленской крепости или всё-таки понимаете, что жизнь не стоит на месте и нужно соответствовать времени?

– Начнём с того, что этот проект трудно назвать экскурсией, это всё-таки внедрение цифровых технологий в деятельность музея. Нужно отметить, что в целом учреждения культуры, особенно государственные, не так активно внедряют какие-либо цифровые технологии, и мы сами стоим лишь на пороге этой деятельности.

Это чрезвычайно интересная задача, но я не склонен упрощать этот проект до трёхмерной модели-экскурсии. Это будет большой сайт, с огромным количеством текстовой, фото- и прочей иллюстративной информации об объектах, связанных со Смоленской крепостной стеной. Мы вместе с нашими партнёрами расскажем не только о башнях, информацию о которых, в принципе, найти можно, но и о ряде уникальных земляных укреплений, которые появились рядом с крепостной стеной в XVI или в XVIII веках. Они до сих пор в полной мере не изучены, не исследованы и не введены в научный оборот.

То, что 3D-модели позволят внимательнее подойти к этой теме и в более популярном формате преподнести её, – факт. Мы прекрасно понимаем, что не всякий житель планеты сможет добраться до Смоленска в течение своей жизни, поэтому наш проект имеет колоссальный потенциал. Я уверен, что это один из шагов по продвижению Смоленской крепостной стены, уверен, что от его реализации будет большая отдача, но, повторюсь, это только одно из направлений деятельности.

– Если говорить о почти двух годах, которые вы провели в Смоленске в должности директора государственного музея, чем вы больше всего гордитесь на сегодняшний день?

– Я горжусь в первую очередь тем, что музей создан, потому что создание федерального музея с нуля – история чрезвычайно сложная. Я горжусь тем, что удалось собрать замечательную команду профессионалов – у нас в коллективе много кандидатов наук, тем, что мы вместе занимается большим делом, несмотря на огромное количество сложностей, которые возникают на нашем пути. Я горжусь, что тезисы, которые мы озвучиваем, уже постепенно расходятся по человеческой цивилизации. На самом старте создания музея мы представили тезис о том, что Смоленская крепость – крупнейшая кирпичная крепость в мире. Через два месяца об этом уже говорили наши руководители, через три месяца – люди, которые меня впервые видели. И я понимаю, что эта информация работает. Сейчас по Сети растекается, пропагандируя Смоленскую крепостную стену, стикерпак для мессенджера «Телеграм», который мы недавно презентовали. Это один из многих шагов в достижении главного в плодотворном рассказе о Смоленской крепости как уникальном объекте культурного наследия: эту уникальность должны признать все. В этом задача нашего музея!

– Я хочу спросить о взаимодействии с органами власти разного уровня. Вы тоже когда-то были чиновником – в Костроме работали в департаменте по культуре. Вы чувствуете, что смоленские чиновники заинтересованы в развитии музея «Смоленская крепость»?

– Без всякого сомнения! Мы можем бесконечно дискутировать о масштабах, о форматах поддержки, но то, что наши коллеги оказывают нам помощь, – это факт.

– Сергей Александрович, вы решили сменить должность в департаменте культуры на должность директора музея, потому что вам стало скучно? Здесь ведь проблем намного больше…

– Во-первых, чиновником я проработал чуть меньше двух лет – до этого я был заместителем директора музея в Костроме, исполняющим обязанности директора музея. Мне музейная деятельность чрезвычайно интересна, однако мы понимаем, что представители сферы управления не всегда имеют возможность в полной степени реализовать свой творческий потенциал. И вполне возможно, что я оказался в городе-герое Смоленске именно потому, что у меня тогда такой возможности не было.

Знаете, далеко не вся моя работа и работа нашего музея видна на первый взгляд, и мы сталкиваемся с тем, что нам необходимо объяснять, зачем мы делаем те или иные шаги, показывая, что мы движемся в направлении вполне обозримой, понятной и прозрачной цели. Как пример, у Смоленской крепостной стены есть много героев: это герои военные, герои гражданские, это наши реставраторы и исследователи. Один из них – выдающийся российско-белорусский исследователь Иван Макарович Хозеров. Одна из его самых интересных гипотез, которая известна многим смолянам, – это гипотеза о цветовом решении Смоленской крепости, о том, что когда-то она была приятного белого цвета с красными деталями. Трудно понять нашу логику, но я постараюсь её раскрыть. Иван Макарович – человек для нас очень важный, и поэтому мы всячески желаем работать на продвижении его наследия, его имени. Мы долгое время старались найти несколько важных архивных материалов, связанных с его работой. И нашли – что-то в государственных архивах, какие-то вещи нам достались волей случая… И сейчас в нашем научном архиве находится уникальный черновик его обобщающей работы – «Об архитектурных формах Смоленского кремля», так он её назвал, и мы этот труд расшифровываем, чтобы его опубликовать, чтобы возникало как можно больше фундаментальных исследований, связанных с уникальностью Смоленской крепостной стены. В дальнейшем эта книга, которую мы надеемся издать в этом году, станет одним из уникальных «научных кирпичей», на основе которых будет складываться понимание уникального облика и уникального характера Смоленской крепости. Насколько мы сейчас можем объяснить ценность этой работы? Возможно, она пока не так заметна и понятна, но когда эта книга выйдет, когда наши читатели в очередной раз убедятся в гениальности многих гипотез Ивана Макаровича, станет понятно, зачем мы это делали.

О «Золотом кольце» и уникальных возможностях

– Территория вокруг крепостной стены, о чём говорят многие смоляне, тоже должна соответствовать каким-то элементарным историческим концепциям. Если у вас будет возможность влиять на принятие решений о преображении территории вокруг крепостной стены, вы сможете отталкиваться от мнения смолян, которые говорят, что нужно придерживаться каких-то элементарных вещей, чтобы не вызывать раздражение людей?

– Музей властен там, где находится сам музей, но я хочу обратить внимание на то, что подобные проекты можно делать только сообща. Рядом с крепостной стеной есть ряд объектов, находящихся как в государственной, так и в частной собственности, поэтому работу по преображению пространства, существующего рядом с музеем, нам необходимо проводить сообща. В нашем случае мы можем выступать в качестве научного консультанта, рассказывая о том, как всё было на самом деле. Но, с другой стороны, вы же сами не захотите, чтобы пространство было именно таким, как в XVI или XVII веке. Где-то это возможно, но далеко не везде – это было бы хорошо как некий архитектурный эксперимент, но не более того. В любом случае это решение должно быть в определённой степени компромиссным: учитывать надо пожелания и мнения всех сторон.

– Как вы думаете, Смоленск когда-нибудь войдёт в состав «Золотого кольца»? О его расширении сейчас тоже много говорят...

– «Золотое кольцо» – маршрут, который объединяет исторические города Владимиро-Суздальской Руси. Я уверен, что Смоленск достоин формирования отдельного, весьма оживлённого экскурсионного маршрута. Тем более что Смоленск, находящийся на такой уникальной трассе, как Старая Смоленская дорога, на таком уникальном маршруте, как «Путь из варяг в греки», я уверен, достоин особого отношения. Вписываться в какие-либо сторонние проекты, где основные игроки давным-давно известны, – допустимая стратегия, но тут надо трижды подумать, насколько она способна дать нужный результат.

– Сергей Александрович, за время, что вы работаете директором государственного музея, ни разу не пожалели о том, что согласились на эту должность?

– Смоленск – город уникальный, смоляне – уникальны, Смоленская крепость – уникальна. Это вообще редкий шанс – создать музей на базе такого уникального объекта культурного наследия. О чём жалеть? Надо работать!

Александр ЕРОФЕЕВ, Алексей МАТВЕЕВ

Фото: предоставлено Государственным музеем «Смоленская крепость»