Ефрейтор медицинской службы
Марии Стефановне Ривонченковой идёт 91-й год. Недавно прямо дома ей вручили юбилейную медаль к 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. Когда я попросила её сфотографироваться с медалью, она полезла в шкаф, достала сумку, а из неё вынула узелок – обычно деревенские люди так, в узелке, хранят самое дорогое. И развязав его, достала коробочку с новенькой медалью. Провела по медали рукой и попросила меня приколоть на блузку.– Как я смотрюсь? – поинтересовалась.
– Да хоть куда! Моложаво смотритесь, не на 90 лет, – ответила я.
– Некогда было стареть, хотя горя много пережила, воевала, потом детей поднимала, работала всю жизнь…
Стефан, Владимир и Егор погибли на войне
Она родилась в селе Рудаевка Кантемировского района Воронежской области. Была старшей из детей – у неё были брат и сестра. Отец Стефан Филиппович и мать Ольга Макаровна работали в колхозе. Отец в Гражданскую воевал в коннице Будённого.
– Когда колхозы организовались, жили мы неплохо, голода не было, – вспоминает Мария Стефановна. – Отца послали учиться на курсы главных бухгалтеров в Воронеж. Окончил он их через девять месяцев, по направлению надо было ехать в город Павловск Воронежской области. Конечно, нас всех забрал с собой. Когда началась Великая Отечественная война, он знал, что его призовут, и вернул нас в село Рудаевка, где мы и жили раньше. Говорил, в деревне хоть голодать не будете. Вскоре его отправили на фронт. У него было пятеро братьев – их тоже призвали. Отец погиб, и два его брата, Владимир и Егор, тоже не вернулись с войны. Но мы долго о гибели отца ничего не знали. Это я уже вернулась с войны, написала письмо по месту службы отца, и пришёл ответ от командира части: «Пал смертью храбрых в боях за Родину».
С тяжелоранеными – через Вислу
К началу Великой Отечественной войны Мария окончила 10 классов, ей было 16 лет.
– Наше село оккупировали не немцы, а итальянцы. Они не зверствовали. Когда наши отступали, 23 красноармейца попали в окружение, и председатель колхоза Кирилл Михайлович Городнянский, который был ранен в руку ещё в Гражданскую войну (поэтому его и не призвали), распределил этих красноармейцев по хатам, словно они местные. И никто не выдал их, так они до освобождения жили в селе, работали в колхозе. Колхоз не распался. Помню, что урожай в 1941 году был богатым, убирали его всем миром. Я тоже работала. Когда наши войска прорвали оборону и начали наступление, село освободили – это случилось в конце декабря 1942 года. 3 января 1943 года меня призвали, но даже не через военкомат, а через Военный совет армии. Мне до 18 лет почти два месяца не хватало. Красноармейцев, которые жили в селе во время оккупации, забрали в особый отдел, что с ними потом случилось, не знаю. А из нашей деревни пять девушек направили в 19-ю отдельную автосанитарную роту. Полуторки были переделаны под перевоз раненых – утеплили их матрасами и натянули брезент. Внутри по бокам находились лежачие места для тяжелораненых, а кто мог сидеть – располагались в центре машины. Вот на таких санитарных машинах мы и перевозили раненых.
– С поля боя вытаскивали?
– Нет, этого делать не пришлось. Это другие санитарки, медсёстры делали. А наша автосанитарная рота забирала таких раненых, которых в госпиталь надо было везти, кого в полевых условиях не вылечить. По дороге бомбили не раз. При особой опасности вытаскивали раненых и прятали, пережидали бомбёжки, а потом опять в путь. Мне особенно запомнились бои в Польше за реку Вислу. Страшно было, как никогда за всю войну! Немцы вели непрерывный огонь, а у нас машины с ранеными. И если мы их на ту сторону Вислы не переправим, им не выжить, надо ведь в госпиталь. Переправа была разбита. Мы выгрузили их из машин, погрузили в лодки, на плоты и переправили на другой берег, не дали им погибнуть. Нас было двенадцать девушек и военфельдшер. Думаю, что за это мне было присвоено звание ефрейтора медицинской службы, и я уже не просто санитаркой была, а санинструктором.
Поженились на войне
На фронте Мария Стефановна познакомилась со своим будущим мужем – Сергеем Григорьевичем Ривонченковым. Он был на восемь лет старше её и служил водителем в этой же автосанитарной роте. Поженились они на войне. Мария была беременна, когда её незадолго до окончания войны демобилизовали. Вернулась в родное село в Воронежской области. А муж её продолжал воевать. Она родила первую дочь, Надежду, в 1945 году. После окончания войны муж приехал за ней, поехали они на его родину – в Смоленскую область, Хиславичский район, деревню Старая Буда. Сергей просто хотел познакомить мать со своей женой и дочерью, а работать собирался в Смоленске, в автоколонне. Но мать так плакала, просила его остаться – трое его братьев погибли на войне, и она умоляла единственного оставшегося сына не уезжать, жить у неё. И они остались. У них родились ещё две дочери, сын.
– Всех детей рожала дома, тогда условий никаких не было, – рассказывает Мария Стефановна. – Муж на лошади привозил акушерку из другой деревни. Но родились все здоровыми, и теперь уж у меня не только внуки, но и правнуки есть.
Три десятилетия в одной школе
Она никогда не думала, что станет учительницей. Но во время войны встретила директора школы, в которой училась.
– Это была очень неожиданная встреча, – вспоминает Мария Стефановна. – Звали директора Тихон Васильевич Цапин. Разговорились с ним, вспомнили золотое довоенное время, и он сказал на прощание: мол, кончится война, будем детей учить. И получается, что в точку попал.
Мария Стефановна окончила Смоленское педучилище. И направили её работать в Дубровскую начальную школу Хиславичского района, недалеко от деревни, где они жили семьёй.
– Ежедневно полтора километра я шла до школы и назад. Школа была небольшой: четыре класса, четыре учителя. В основном в ней учились сироты, у которых отцы на фронте погибли. Здание старое, просто приспособили его под учебное заведение, новое строить дорого, – продолжает рассказ Мария Стефановна. – Но годы шли, ребятишек становилось всё меньше, и в конце концов осталась я единственной учительницей в школе. 30 лет в ней проработала. Всё на мне было: и учебный процесс, и ремонт. К началу учебного года одна школу готовила, штукатурила, красила, мыла. Любила я школу эту – сколько ребятишек обучились за 30 лет! Но закрыли её в конце 70-х как бесперспективную, да и здание уже было в аварийном состоянии.
Сертификат от государства
Могли бы её, как опытного педагога, в другую школу перевести, но она отказалась. Дети выросли, разъехались. Две дочки живут в Москве, сын тоже жил в Москве, но его уже нет в живых. А она с мужем, который работал механизатором в местном колхозе, вела хозяйство, ухаживала за свекровью. Та очень болела и в течение семи лет, как говорится, была на её руках. Невестка сделала всё возможное, чтобы досмотреть свекровь, чтобы последние свои дни она дожила в заботе и внимании.
Дом, в котором они жили, был стареньким, всю жизнь они его латали, как могли. Девять лет назад умер муж Марии Стефановны. И она осталась в обветшалом, стареньком домике без удобств, одна. Но силы были, ещё огородом занималась. В 2009 году дочь Наталья забрала её к себе в Смоленск. До этого Мария Стефановна как фронтовичка получила жилищный сертификат.
– Это президенту России Путину спасибо надо сказать, – говорит она. – К участникам войны повернулись лицом, условиями жизни стали интересоваться. Я так рада, что мне выдали жилищный сертификат! У дочери было жильё, так мы всё это объединили, и сейчас живём в новом доме в хорошей большой квартире.
Собираюсь жить!
– Бабушка ещё хоть куда, – говорит внучка Катя. – На улицу выходит, с подружками своими по дому общается. С сыном моим Даней, её правнуком, – лучшие друзья. Память у неё хорошая; правда, по дому ей ничего делать не разрешаем – пусть отдыхает, жизнь у неё трудная была. Четырёх детей поднять по тем временам нелегко было. Много работать приходилось…
– Поэтому и дожила до 90 и ещё жить собираюсь, – говорит Мария Стефановна, услышав наш разговор. – Секрет прост: работать надо, не лениться. Я на работу до школы ходила, считайте, три километра ежедневно. А после уроков надо было трудиться на подворье. Было время, что и две коровы держали, поросят. Постоянно заботы, заботы… А если сиднем сидеть или лежать, то откуда здоровью взяться? Работать надо и не унывать, с оптимизмом на всё смотреть. Так нас воспитывали: трудиться и верить в лучшее будущее.
