Закон джунглей Андрея Гудкова
Фотограф-анималист с мировым именем в эксклюзивном интервью «СГ» рассказал о переписке с Жак-Ивом Кусто и цене входного билета в мир профессиональной фотографии.- Андрей, почему именно анималистика? Что вас привлекает именно в этом жанре фотографии?
- Есть два жанра фотографии, которые считаются самыми тяжелыми – военная фотожурналистика и анималистика. Почему они самые сложные? Потому что всё, что ты снимаешь в этих двух жанрах, повторить невозможно. Ты должен поймать момент, как охотник, и снять животное. Снять дикое животное так, подчеркиваю – дикое, которое абсолютно непредсказуемо, чтобы сделать из этого картинку: хорошую, красивую, завершенную художественную работу.
Наша социальная задача как фотографов, снимающих в жанре анималистики и имеющих возможность видеть мир без границ, - показать наиболее полно тот мир, который ты видишь.
- Каким был ваш путь в профессию?
- Долгим и мучительным. Заканчивал факультет биологии, практику проходил на Дальнем Востоке в морском заповеднике. Советский Союз. Поездки за границу были чем-то нереальным, запредельным. Тогда появились первые фильмы, снятые Жак-Ивом Кусто. Я записал их все. Пересматривал. Спал и видел, как окажусь в подобной морской экспедиции. Пошел в французский культурный центр в Самарканде и сказал «Я хочу получить адрес команды Кусто». Мне его дали через месяц. Написал письмо от руки, отправил по почте. Получил ответ. Так завязалась переписка. Я спросил, можно ли записаться к нему в команду. Он ответил можно, но только очередь на четыре года вперед.
Еще писал Туру Хейердалу. Потом приятель подарил мне на день рождения подшивку National Geographic за несколько лет. Это был фантастический подарок. Годами я смотрел и пересматривал каждую фотографию, изучая их. И вот все эти и еще многие другие события, хотя они и были бессистемными, но они повлияли на меня.
- Как долго вы готовитесь к очередной фотоэкспедиции?
- На это могут уйти не то, что дни, а недели и месяцы. Бывает так, что ты готовишь съемку месяцев девять: переписываешься с парками, добиваешься необходимой разрешительной документации, изучаешь циклы жизни конкретного животного, чтобы четко понимать когда, куда нужно приехать, каких проводников взять, специфику съемки – а съемочных дней у тебя всего 2-3. Фасад – это готовая фотография, но это всего лишь 10 процентов от нашей работы. А 90 процентов - это такой каторжный скотский труд, который мало кто афиширует. Поэтому по-настоящему хороших анималистов в мире не так уж много – может несколько десятков.
- А в России?
- В России их еще меньше. Наверно, это отчасти, проблема именно нашей страны. Для того чтобы ты снимал животных тебе нужна широкая география. А такие поездки очень затратны. Кроме того, если ты профессионально занимаешься своим делом, ты всегда стоишь перед дилеммой: что ты можешь дать своей семье и что ты можешь дать своей профессии. А работа фотографа National Geographic например, заключается в том, что ты часто жертвуешь семейными ценностями ради того, чтобы поехать и снять. Это крест, которые профессиональные фотографы, должны нести.
- Наверняка были и другие сложности, с которыми вам пришлось столкнуться?
- Мировой уровень фотографии в анималистике сейчас настолько высок, что он требует некий членский билет. Например, хочешь попасть в этот клуб, плати 1000 рублей. За что? За аппаратуру в основном. И ты должен заплатить, иначе ты не сможешь физически сделать кадры, которые будут соответствовать современному уровню фотографии. В среднем это порядка 30 000 – 40 000 долларов только за технику. Но ее еще нужно постоянно обновлять. Да и специфика работы такова, что ты не снимаешь в идеальных условиях: камни, пыль, влажность, человеческий фактор… Тебе приходится постоянно что-то докупать, что-то менять, чинить, ремонтировать. Всё это требует затрат. По-другому никак, иначе ты выскакиваешь из обоймы.
- С какого расстояния вы снимаете диких животных?
- Комфортно снимать можно на расстоянии 30-40 метров. Но горилл, например, снимают с 2-3 метров. Вот так примерно, как мы сейчас с вами сидим и беседуем. Для этого нужно иметь представление о поведенческих особенностях животных, иначе можно поплатиться не только аппаратурой, но и жизнью.
- Были опасные ситуации на съемках?
- Конечно, в Замбии, например, когда мы нашли логово львов. Самка оставила троих маленьких львят, а сама ушла охотиться. Был большой соблазн выйти из машины и поснимать. Вышел, сделал пару кадров почти в упор. И так увлекся, что забыл про львицу. Хорошо был рейнджер, до сих пор помню его имя - Лексан, который в последний момент за штаны втащил меня в машину. И тем самым удалось избежать нападения. На Барнео нападали орангутанги. Они как люди, у каждого свой характер. Чуть ближе подошел, что-то не понравилось, и он, не задумываясь, пускает в ход клыки и когти. Но это просто эпизоды. Если зацикливаться на этом, то лучше уходить из профессии.
- Расскажите о вашей последней экспедиции.
- 4 марта вернулся из Индонезии. На Борнео снимал орангутангов, на Комодо – варанов. Я постоянно езжу: минимум раз 8-9 в году. И это не недельные поездки. Вся жизнь на колесах.
Фото: Виктора ПОЯРКОВА
