Кладбищенская экспансия
В трёх январских номерах «Смоленской газеты» была опубликована большая статья кандидата исторических наук, научного директора Центра изучения перспектив интеграции ЕАЭС Оксаны Корниловой «Десятилетия лжи и лицемерия. «Катынское дело» как концепт польской политики памяти».
Оксана Викторовна проделала поистине колоссальную работу, обобщив и выстроив в единую цепочку факты, свидетельствующие о том, как сначала гитлеровские фашисты, а затем и современные русофобы всех мастей методично выстраивали миф о Катыни как о свидетельстве якобы геноцида Советского Союза по отношению к полякам.
Особую значимость работе, проделанной историком, придаёт то обстоятельство, что Оксана Корнилова убедительно, на многочисленных фактических, документально подтверждённых примерах доказала, что в рамках концепта польской политики памяти «Катынское дело» предполагалось постепенное, но постоянное расширение «катынского» мемориального пространства – открытие всё новых и новых памятных досок, табличек, знаков, захватывающих всё новые и новые мемориальные территории.
Причём, заметьте, это так называемое мемориальное пространство, во-первых, сознательно и планомерно расширяется на территориях государств, которые Польша считает своими геополитическими противниками; во-вторых, на тех территориях, которые Польша – если пока и не de jure, то в морально-историческом контексте de facto – уж точно считает своими. Ибо, согласно польской традиции, где есть могилы поляков – там и земля Великой Польши.
Флаг убрали, но антироссийские символы оставили
Вспомните, какая жуткая истерика поднялась и в Польше, и на русофобском Западе, когда в июне 2022 года на мемориалах «Катынь» в Смоленской и «Медное» в Тверской области по требованию общественности были сняты польские флаги. Почему? Да потому, что флаг – это один из главных символов государства. В данном случае – государства, являющегося сегодня нашим лютым врагом.
Снятие польских флагов с мемориальных комплексов «Катынь» и «Медное» вызвано политикой Польши в отношении России, заявила тогда в интервью агентству РБК директор Музея современной истории России, подразделениями которого являются эти два мемориала, Ирина ВЕЛИКАНОВА.
«Два флага – российский и польский – являлись символом дружбы между нашими странами. То, что происходит сегодня, к дружбе не имеет никакого отношения. Польша заняла откровенно враждебную политику в отношении Российской Федерации. Это и циничный снос памятников советским воинам-освободителям, и поддержка антироссийского режима на Украине, включая прямые поставки вооружений ВСУ, и хамские выходки в отношении наших дипломатов, и непозволительные высказывания по поводу русской культуры руководством Польши. В этих условиях размещение государственной символики Республики Польша на территории мемориалов неуместно», – сказала Ирина Великанова.
Любопытно, что, как отметило РБК в своём материале об этом событии, юридических оснований для размещения флага на мемориальных комплексах нет и не было. «В межправительственном соглашении России и Польши от 1994 года вопрос размещения государственного флага Польши на мемориальных комплексах «Катынь» и «Медное» никак не оговаривается», – уточнила директор Музея современной истории России.
Всё так. Но, как абсолютно справедливо указывает в своей статье, опубликованной в «Смоленской газете», историк Оксана КОРНИЛОВА, польские мемориалы в «Катыни» и «Медном» имеют большое число схожих в своей провокационности архитектурных элементов и символов.
Да, государственные флаги Польши с их территории теперь убраны, поскольку выглядели чрезмерно вызывающе. Однако…
Почему на входе на территорию «катынских кладбищ» нас до сих пор встречают пограничные столбы с изображением польского гербового орла? Это что – символы польских границ на нашей территории?
«Пройдя между ними, посетитель словно попадает на территорию польского государства. Эта символика первоначального проекта осталась с тех времён, когда в ходе переговоров польская сторона требовала установить для территорий мемориальных кладбищ статус экстерриториальности. В соответствии с этим 1,4 га земли в Смоленской области и 0,18 га в Тверской области должны были быть выведены из правовой сферы Российской Федерации и переданы под юрисдикцию Польши. В настоящее время экстерриториальность распространяется, например, на посольства и военные базы, расположенные на территории других государств», – совершенно справедливо обращает внимание автор статьи.
Оксана Викторовна абсолютно права, когда утверждает, что если бы польской стороне удалось осуществить задуманное, то рядом со Смоленском оказалось бы полтора гектара российской земли, юридически принадлежащей стране – участнице НАТО и нашему злейшему врагу, по сей день, кстати, считающему Смоленск своей территорией, когда-то захваченной у неё Россией.
«В ходе переговоров о статусе польских военных кладбищ российской стороне удалось отстоять свою территорию. Однако как напоминание об этом требовании и как символ расхожей польской поговорки «Польская земля там, где польские гробы» на входе возвышаются пограничные столбы, увенчанные одноглавым гербовым орлом», – констатирует Оксана Корнилова.
Напоминает она и о том, что в Катыни и Медном по сей день остаются и другие антироссийские символы: знак польского ордена Virtuti Militari и юбилейная медаль «Крест Сентябрьской кампании», которая, кстати, фактически уравнивает в роли агрессоров против Польши фашистскую Германию и СССР, возлагает равную ответственность на нацистскую Германию и Советский Союз за развязывание Второй мировой войны.
И вот здесь – как послесловие к обстоятельной и, повторюсь, строго документальной статье историка – возникает вполне закономерный и принципиально важный вопрос: насколько оправданно это присутствие на нашей российской земле и герба государства, открыто провозглашающего себя врагом России, и жёстко антироссийской символики (напомню, что Россия – юридическая правопреемница СССР)? Причём не только с моральной, но, главное, с юридической точки зрения.
Очень хотелось бы получить ответ на этот вопрос от соответствующих органов, обязанных следить за соблюдением законодательства Российской Федерации на всей территории нашей страны. В том числе – на территории мемориальных кладбищ, которым наши враги пытались придать статус экстерриториальности, то есть неподвластности российским законам. Или им, полякам, всё же удалось этой экстерриториальности добиться и в отношении Катыни и Медного есть какие-то негласные договорённости, о которых общественность не знает?
Имена покойных есть. А где их могилы?
Второй немаловажный вопрос-послесловие к статье кандидата исторических наук Оксаны Корниловой «Десятилетия лжи и лицемерия. «Катынское дело» как концепт польской политики памяти» касается имён и количества якобы расстрелянных СССР в 1940 году и захороненных в Катыни и Медном польских граждан.
На чугунных алтарных стенах двух мемориалов запечатлены имена и фамилии более 10 000 польских граждан, якобы расстрелянных в ходе «катынского преступления».
Перечень имён и фамилий на алтарных стенах в «Катыни» и «Медном» основан на ксерокопиях этапных (заметьте – этапных, а не расстрельных!) списков, которые Горбачёв передал польской стороне в 1990 году.
Ни исторической, ни правовой основы для утверждения, что люди, чьи имена указаны на «алтарных стенах», захоронены на территории символических польских кладбищ в «Катыни» и «Медном», в настоящее время не существует.
«Факт расстрела перечисленных в горбачёвских этапных списках людей в 1940 году в Козьих Горах или в Медном не доказан. Также не является доказанным факт гибели всех этих людей в 1940 году», – утверждает автор статьи. При этом она, в частности, ссылается на меморандум Министерства юстиции Российской Федерации (март 2010 года), в котором говорится, что установлен факт расстрела 1 803 человек бывших польских военнопленных, из числа которых идентифицировано в трёх местах (Катыни, Медном, Харькове) всего… 22 человека.
При этом Оксана Корнилова напоминает, что на польском символическом кладбище «Катынь» под Смоленском отлиты в чугуне порядка 4 400 польских имён и фамилий, на польском кладбище «Медное» в Тверской области – 6 311... Дата смерти всех этих людей определена как «1940».
Согласитесь, что даже для тех, кто владеет арифметикой на уровне начальной школы, цифры, что называется, явно не бьются. И из этого следует второй вопрос-послесловие к компетентным организациям, обязанным следить за соблюдением законодательства в том числе и в такой деликатной сфере, как историческая память и места захоронения усопших: имеется ли на сегодняшний день правовая основа для размещения более 10 000 индивидуальных польских памятных кладбищенских табличек с именами, фамилиями, датами рождения и смерти (причём всех – в 1940 году!) на польских военных кладбищах «Катынь» и «Медное»?
Факт расстрела всех этих людей в 1940 году в Козьих Горах или в Медном не доказан. Так же, как не является доказанным факт их гибели в 1940 году. Насколько подобная историческая «некрофилия» (извините, но другого слова здесь и не подберёшь!) согласуется с российским законодательством? О морали уж и не говорю. Напомню разве слова автора статьи о том, что «в 2000 году в Козьих Горах под Смоленском появилась воссозданная в чугуне точная копия нацистского польского захоронения весны – лета 1943 года».
Есть и ещё немало вопросов, связанных с этими пресловутыми «катынскими» мемориалами. Но пока вынесем их за скобки.
Что делать? Это – вопрос не о памяти
Сегодня главный вопрос: что делать с обозначенными проблемами? Оставлять в самом западном исконно русском регионе символ польского унижения России, обвинения её в геноциде, приравнивания к человеконенавистнической Германии третьего рейха? Или…
Представляю, какие вопли, какая истерика сейчас начнутся. Стоп, господа! Я – категорический противник борьбы с памятниками и уж тем более – вандализма. Но есть такие понятия, как историческая правда и чувство национального достоинства.
Если они у нас есть, то, во-первых, убеждён, необходимо немедленно убрать с территории мемориалов «Катынь» и «Медное» польские символические пограничные столбы с гербом Польши. Это не вопрос памяти, это – политическая необходимость! Тем более в условиях, когда Польша фактически ведёт войну против России. Флаги убрали, и пограничным столбам Речи Посполитой на русской земле – не место!
Второе. Необходимо убрать с нашей российской земли антироссийские символы – знак польского ордена Virtuti Militari и юбилейную медаль «Крест Сентябрьской кампании», являющиеся важными смысловыми символами мемориалов в Катыни и Медном.
Что же до памятных польских именных табличек, то почему бы их не снять с алтарных стен этих мемориалов, предложив польской стороне забрать их себе на вечное хранение или создание очередного «катынского» мемориала где-нибудь под Варшавой? А заодно – ещё раз вежливо разъяснить полякам всю неуместность их «кладбищенского символизма».
Реально существующие захоронения на польском военном кладбище, безусловно, ни в коем случае не трогать. Вандализм – это преступление, нельзя уподобляться варварам! Но и с «кладбищенским символизмом», повторюсь, пора заканчивать. Кстати, именно такой путь противодействия польской исторической экспансии выбрали в союзной с нами Республике Беларусь, также столкнувшейся с кладбищенской экспансией полонизации.
Без вандализма, но – с достоинством
На круглом столе, состоявшемся в Смоленске в конце августа 2023 года, с очень интересным сообщением на эту тему выступил эксперт из Республики Беларусь Александр ПЛАВИНСКИЙ – член Совета общественного объединения «Военно-научное общество», общественного объединения «Союз писателей Беларуси», Белорусской ассоциации ветеранов подразделений специального назначения войск МВД «Честь», автор более 80 публикаций на исторические темы и восьми книг.
«В объявленной нам коллективным Западом гибридной войне за историческую правду, историческую память, человеческие ресурсы и традиционные ценности выделим действия руководства Польши, направленные на фальсификацию событий межвоенного периода и Великой Отечественной войны, экспансию полонизации и культивирование антироссийских взглядов в белорусском обществе», – отметил Александр Стефанович Плавинский и привёл ряд фактов, напрямую касающихся темы «Катынского дела» как концепта польской политики памяти.
«Например, Куропаты. Изначально куропатскую фальшивку американские спецслужбы сфабриковали в конце 1988 года как инструмент для дискредитации советского прошлого и развала СССР. Но не утрачена его деструктивная актуальность и в настоящее время. Только новой целью для поражения стали взаимоотношения Республики Беларусь с нашим восточным соседом – Российской Федерацией. Сегодня эстафету американских спецслужб по использованию Куропат в качестве геополитического оружия по разжиганию русофобии активно подхватили польские власти.
За прошедшие послевоенные годы было достаточно много судебных процессов над карателями, в ходе которых во всех подробностях восстановили преступления оккупантов на военном полигоне возле Зелёного Луга, в так называемых Куропатах. Известны номера полицейских подразделений и айнзатцкоманд, фамилии палачей и численность уничтоженных по дням жертв.
Легализация правды о Куропатах на государственном уровне – это уже вопрос не истории, а национальной безопасности, поскольку Куропаты – геополитическое оружие «коллективного Запада», которое находится в самом центре Беларуси. С помощью этого оружия страны Запада уже много лет руками наших соотечественников ведут гибридную войну на нашей же территории, разрушая историческую память народа и лишая его прошлого. Единственный способ противостоять деструктивному действию западных спецслужб в этом направлении – легализация правды на государственном уровне.
При взгляде на возвышающиеся повсюду в Куропатах многочисленные католические кресты сознание автоматически переводит монументальные символы в словесный ответ на вопрос о вероисповедании жертв – здесь расстреливали католиков. Однако пик массовых репрессий в Советском Союзе приходился на 1937–1938 годы. Их волна прокатилась и по восточной части нашей Родины, Белоруссии, населённой преимущественно православными жителями.
До 1939 года приблизительно треть территорий и населения Западной Белоруссии находились под Польшей, и советская власть пришла в «кресовые» регионы, когда волна репрессий практически прекратилась. Если верить данным Зенона Позняка, что здесь проводили расстрелы органы НКВД, то основная часть жертв должна была проживать в восточной части Беларуси, населённой преимущественно православным населением. Почему тогда воздвигнуто столько католических крестов на могилах расстрелянных? Изучение «Справаздачы» о проведённых в Куропатах раскопках даёт ответ о конфессиональной принадлежности жертв.
Для начала зададимся вопросом: с чем наши жители никогда не расставались в жизни? Что они носили при себе до самой смерти и с чем уходили в могилу? Это крестики (нательные кресты), которые имели и католики, и православные. Отличалась только их форма, по которой можно было однозначно определить конфессиональное соотношение расстрелянных жертв. Но в том-то и дело, что в отчётах об эксгумации могил в Куропатах вообще нет упоминаний о каких бы то ни было нательных крестиках, найденных в ходе раскопок! Среди 356 найденных останков расстрелянных людей не было ни православных, ни католиков! Это были евреи – жертвы холокоста!
Но нужна ли объективность тем, кто устанавливает на костях расстрелянных евреев католические кресты?! Очевидное – невероятное: Куропаты из захоронения жертв холокоста превратились в мемориал – символ сталинских репрессий. Уже никому нет дела до того факта, что в подтверждение репрессий НКВД нет никаких доказательств. Миф создан. Виновные в репрессиях назначены», – сказал Александр Плавинский.
Далее он поведал о том, что в канун 80-летия воссоединения Восточной и Западной Белоруссии эстафету куропатской лжи от американцев подхватило польское руководство. Поясняя позицию Института истории Национальной Академии наук Беларуси, необходимо отметить, что в процессе эксгумационно-археологических работ на территории урочища Куропаты (Брод) в 1988, 1997–1998 годах, проводимых в рамках уголовных дел, возбуждённых Прокуратурой БССР и Военной прокуратурой Республики Беларусь, а также археологических исследований Института истории НАН Беларуси в 1992, 2001, 2002, 2013, 2016 и 2018 годах каких-либо захоронений и артефактов, прямо или косвенно указывающих на полицейских, военнослужащих и чиновников Польской Республики, не было выявлено.
Однако такая позиция Института истории НАН Беларуси не стала препятствием для установления в Куропатах на свободной от захоронений полянке католических крестов якобы расстрелянным органами НКВД польским солдатам.
Созданная в Куропатах имитация кладбища польским солдатам является открытием окон Овертона и существует до настоящего времени. Данная идеологическая провокация является откровенной фальсификацией исторических фактов. Установка ложных захоронений на территории Беларуси поляками практикуется с завидной регулярностью, – подчеркнул исследователь.
Так, ещё один мемориал жертвам Катыни был установлен в Гродно. Плевком в души горожан и издевательством над подвигом наших предков выглядят два памятника польским солдатам на военном кладбище в городе Гродно, где захоронены солдаты и офицеры Красной Армии, погибшие при освобождении города в 1939 году от поляков и в 1944 году от немецко-фашистских оккупантов и их прислужников.
3 ноября 1990 года на волне антисоветизма и русофобии, при попустительстве городских властей здесь был установлен памятник пленным польским офицерам, якобы расстрелянным органами НКВД в 1940 году. Надпись на плите так и гласит: «Жителям Гродно, польским офицерам, расстрелянным в сталинских лагерях». На кресте указаны названия лагерей – Осташков, Старобельск, Катынь, где содержались пленные поляки, и даты 1940–1990. Есть памятник, где указано: «солдатам Войска Польского, защитникам Гродно». А советские солдаты, которые освобождали город от польских оккупантов, тогда, по логике пилсудчиков, являются захватчиками?!
Панам и пилсудчикам нужны лживые обвинения. Под памятником никаких захоронений нет.
3 ноября 1990 года в польской части военного кладбища Гродно на западе Беларуси, недалеко от польской границы, был установлен памятный крест. Первоначально он представлял собой только двухметровый чугунный крест, украшенный рельефами с изображением польского орла, герба Польской армии. Под ним рельефно выбита польская надпись «Старо-Бельск / Осташков / Катынь / 1940 / 1990», которая указывает на лагеря военнопленных, а также на единственное известное место расстрела на момент создания памятника. Четыре года спустя этот памятник был дополнен поляками полированной чёрной мемориальной плитой.
Лживый памятник был демонтирован городскими властями Гродно в 2023 году. Рядом расположены могилы погибших в разное время польских солдат и стоят кресты. К этому никаких претензий нет, – подчеркнул Александр Плавинский.
Ещё пример. В деревне Микулишки Гродненской области Белоруссии снесли «мемориал», посвящённый бандитам Армии Крайовой, установленный после развала СССР. Польские власти выразили протест. В ответ в МИД Республики Беларусь вызвали временного поверенного в делах Польши и разъяснили ему, что на месте фейкового памятника нет никаких захоронений, могил, костей польских солдат. Ему также было указано, что на территории Польши за год было совершено 30 актов вандализма в отношении памятников погибшим советским военнослужащим.
Александр Плавинский напомнил, что Армия Крайова в Белоруссии – это то же, что бандеровщина, УПА (признана террористической организацией и запрещена в РФ) на Украине. Армия Крайова во время войны вела себя тихо по отношению к немцам-оккупантам. Но она развернула активную деятельность в 1944 году после освобождения Белоруссии. Совершались террористические акты против представителей советской власти, убийства мирных граждан, среди которых было, кстати, немало поляков, этнические чистки в населённых пунктах, диверсии, нападения на подразделения Красной Армии, учреждения для этих бандитов были обыденностью.
Я сознательно так подробно процитировал факты, рассказанные белорусским исследователем, потому что, похоже, нам пора брать на вооружение опыт соседей по противодействию польской «кладбищенской экспансии»: действовать вежливо, но предельно чётко и жёстко.
У нас – свой счёт
И в завершение необходимого послесловия к статье историка Оксаны Корниловой «Десятилетия лжи и лицемерия. «Катынское дело» как концепт польской политики памяти» вот ещё о чём считаю необходимым сказать.
Уж кому-кому, но никак не Польше предъявлять нам претензии о неуважении к памяти жертв военных конфликтов. До сих пор из-за многолетнего противодействия польских властей так и не решён вопрос достойного увековечения замученных в польских лагерях смерти в 1919–1921 годах, во времена Пилсудского, пленных красноармейцев. Там в муках погибли, по разным подсчётам, от 60 до 83,5 тысячи красноармейцев. И это не считая тех раненых, которых польские богобоязненные вояки, помолившись, бросили умирать в поле…
По фактам и цифрам, которые легко найти в открытом доступе и которыми в современной Польше даже гордятся, начиная с 1990-х годов на территории этой страны было уничтожено свыше 400 официальных памятников воинам Красной Армии. Причём часть из них стояли на учёте как воинские захоронения. Осквернение братской могилы 620 солдат в населённом пункте Хжовице в прошлом году году даже транслировалось в прямом эфире польского ТВ. Так что когда Варшава пытается обвинить кого-то в неуважении к воинским захоронениям, то звучит это не только лицемерно, но и кощунственно.
***
16 сентября нынешнего, 2024 года исполнится 370 лет с того дня, как Смоленск, бывший 43 года под оккупацией Речи Посполитой, окончательно стал русским городом. Конечно, почти полвека оккупации инославными захватчиками дали о себе знать во многих смыслах: и в политическом, и в экономическом, и в религиозном, и в демографическом. Наш город – многонациональный и многоконфессиональный. В нём, как в бриллианте, – многогранная связь традиций, эпох, религий, культур.
Но главное, что с 16 сентября 1654 года Смоленск стал и по сей день остаётся западным форпостом России, городом, в котором, образно говоря, хранятся ключи от западных ворот столицы нашей Родины – Москвы. И мы ни в коей мере не должны сдать эти позиции, не имеем права позволить врагу пусть и символически, через кладбищенскую историю, но обозначить часть исконно русской земли своей территорией.
Игорь Красновский
