Воспоминания провожающего солнце
На творческой мастерской «Сделанная картина» в селе Пречистое Духовщинского района школьники пытались разложить реалистичный пейзаж на атомы, создать собственные арт-объекты из бумаги и лоскутков и сложить кубики с кусочками разрезанных на части живописных работ…
Раскладывая на атомы
Это мероприятие стало очередным в целой серии акций, посвящённых исследованиям жизни и творчества художника Андрея Сашина, которые Смоленский музей-заповедник проводит в рамках проекта «Село. Губерния. Столица» грантового конкурса программы «Меняющийся музей в меняющемся мире» Благотворительного фонда Владимира Потанина.
Имя забытого живописца заинтересовало искусствоведов прежде всего в связке с его учителем – одним из самых ярких представителей русского авангарда Павлом Филоновым. Однако произведения Сашина, хранящиеся в фондах Смоленского музея-заповедника и Русского музея в Санкт-Петербурге, а также в созданной им картинной галерее в Пречистом, написаны абсолютно в реалистичной манере и ничем не выдают былую принадлежность автора к «Мастерам аналитического искусства».
Открытия ждали исследователей и реставраторов уже в процессе работы над проектом. Первые обнаружили в биографии художника тот факт, что он, когда творчество Павла Филонова было признано идущим вразрез с советской идеологией, уничтожил свои авангардные полотна, разрезав их на куски, и создавал на обороте произведения в духе соцреализма. Вторые частично восстановили утраченное, собирая разрозненные части в целое.
Кстати, на одной из площадок творческой мастерской в Пречистом ребята тоже могли почувствовать себя реставраторами, собирая картины Сашина из кубиков с фрагментами. Другие в это время создавали собственные арт-объекты из лоскутков и бумаги.
Но самое интересное задание было у юных художников. Им предстояло перевести на язык авангарда реалистичный пейзаж «Пречистое», написанный Андреем Сашиным в начале 60-х годов. То есть всё, как когда-то у Филонова, провозгласившего «век сделанных картин»: «разложить рисунок на атомы» или тщательно проработать детали.
– Конечно, мы далеки от мысли, что ребята за полтора часа смогут постичь глубины русского авангарда, – поясняет руководитель проекта «Село. Губерния. Столица», главный хранитель Смоленского музея-заповедника Антонина ПОЛУЛЯХ. – Цель у этого занятия другая: предложить юным художникам по-своему увидеть и «пересказать» предложенный пейзаж или его фрагмент. Ведь настоящее искусство как раз в том и заключается, чтобы показывать мир таким, каким он открывается только тебе.
Свидетель волшебства
Свои авангардные рисунки школьники из Пречистого, Озёрного и Духовщины создавали под руководством заслуженного художника России Владимира ЛАВРЕНОВА – ученика Андрея Сашина.
– Я лично знал Сашина с 1959 года, – вспоминает Владимир Александрович. – Тогда в новом Доме культуры в Пречистом открылась выставка работ смоленских художников. И
Андрей Тимофеевич как раз был здесь и тоже представил несколько своих произведений. Собственно, тогда же он и озвучил свою идею создания в Пречистом картинной галереи. Но это было скорее визуальное знакомство – я просто его увидел, а личное произошло немного позже.
– При каких обстоятельствах?
– Когда в Пречистое привезли картины, подаренные ленинградскими художниками для новой картинной галереи. Все собрались в кабинете одного из местных партработников: сельские руководители, мой учитель рисования Николай Никонович Панков, Андрей Тимофеевич. Меня на эту встречу пригласили, поскольку я тогда тоже в парткоме работал – рисовал карикатуры на пьяниц и прогульщиков.
Так мы и познакомились, и я помню, как Андрей Тимофеевич попросил меня помочь очистить от пыли картину «Челюскинцы». Это большое полотно, которое он когда-то написал для Музея Арктики. Но потом в работе нашли признаки формализма и её вернули автору. Она у него годами лежала свёрнутая. Мы развернули полотно на лугу перед галереей и отмывали – Андрей Тимофеевич приготовил для этого специальный раствор. А когда картину натянули на подрамник, он даже что-то подправлял там маслом.
– Вы потом часто встречались?
– Практически каждое лето. Они с Надеждой Николаевной, супругой, выбирались сюда – им выделяли комнату в доме на самом краю Пречистого. И они каждый вечер смотрели на закат. Сашин часто восклицал с каким-то детским восторгом: «Надюша, смотри – последний луч!»
А днём я выходил с ним писать этюды. Во время работы любил наблюдать за ним. У него был такой маленький этюдник, и когда он стоял с ним в шляпе и плаще, развевающемся на ветру, то напоминал мне рыцаря. И на фоне природы это выглядело очень гармонично – он просто сливался с пейзажем.
Писал он всегда эмоционально и что-то при этом бормотал. Меня его этюды восхищали. Они были настолько живописны – просто волшебство какое-то! Он никогда не срисовывал натуру – обязательно вносил что-то своё в композицию, цвет…
«Пиши красиво»
– Сашин рассказывал вам о Павле Филонове?
– Совсем немного. О том, что когда-то учился у Филонова и Петрова-Водкина. Я впервые эти имена услышал именно от него. Хотя уже поступил на худграф и начал изучать историю искусства, но даже в институте о Филонове нам не говорили – в то время это был запрещённый художник.
– А об аналитическом искусстве и своём отказе работать в этом направлении?
– Нет, об этом он мне ничего не рассказывал. Просто говорил: «Пиши красиво». Это, пожалуй, было его главным принципом в живописи.
– А каким он был человеком?
– Ярким, светлым и довольно сложным. Не очень общительным – больше в себе, замкнутым. И говорил только по существу, без лирических отступлений.
Он не раз приглашал меня к себе в Ленинград, и в 1963 году я ездил к нему в гости. Помню, как он водил меня в Эрмитаж и Русский музей. Помню его восхищение «Возвращением блудного сына» Рембрандта: «Посмотри, какая пятка волшебная, как живописно выполнена!» И мы даже притрагивались осторожно к этой пятке, пока смотрители не видели.
Вечерами мы возвращались в его однокомнатную квартиру на улице Олега Кошевого. Рядом с ней была и мастерская в старинном доме с большими полуарочными окнами. Она вся была забита работами: рисунками, этюдами. Примечательно, что я не помню, чтобы он писал городские пейзажи – только природу или композиционные картины.
Вообще, Андрей Тимофеевич всегда искренне интересовался моей жизнью и творчеством, писал мне письма. У него детей не было, поэтому он относился ко мне как к сыну. А я считал его вторым отцом. Духовным отцом…
Потом я ещё раз побывал в квартире Сашина – уже после его смерти, о которой мне сообщила Надежда Николаевна. Я тогда учился на пятом курсе и сразу приехал к ней. Такая трогательная встреча была. Надежда Николаевна к тому времени уже плохо ходила. Она ведь была старше мужа на одиннадцать лет, но такая стройная красавица, энергичная, бывшая актриса. Они всегда вместе ходили, держась за руки, – никогда не разлучались до самой его смерти. Кстати, она даже позировала ему для одного из персонажей в картине «Челюскинцы»…
По ту сторону холста
До финала проекта «Село. Губерния. Столица» осталось меньше месяца. Презентация электронного каталога работ художника и открытие итоговой выставки «Андрей Сашин: по ту сторону холста» состоятся 2 ноября в Историческом музее Смоленска. В экспозиции представят живопись и графику 20–60-х годов прошлого века. Большинство работ будет выставляться впервые.
Реставраторы сделали всё возможное, чтобы сохранить изображения по обеим сторонам холста. Так что у зрителей будет уникальная возможность в буквальном смысле заглянуть за подрамник и увидеть произведения, которые сам автор когда-то попытался уничтожить…
Фото: Смоленский музей-заповедник
Ольга Суркова
