Две стрелы в одну мишень
"Две стрелы" – притча в жанре детектива, автор Александр Володин, режиссёр Николай Парасич. Премьера - 26 марта 2010 годаСпектакль очень добрый – это отличительная черта Камерного театра, и она достойна всяческой поддержки. Я бы отметил актёрские работы Артёма Быстрова и Татьяны Шавриной. Татьяна поставила замечательные массовые танцы.
Этот спектакль подходит прежде всего для юной аудитории. Зрителям постарше и поискушённей нужны конфликты поострее. От слова "детектив", кстати, уже тошнит – включите телевизор в любое время.
Возражение вызывает выбор пьесы. Я бы не назвал её актуальной. Это достойная дочь своего времени, заката оттепели, написанная с диссидентской фигой в кармане. Спору нет, Володин – большой драматург, и эта его притча – высокопрофессиональная работа, однако с момента своего написания она давно и безнадёжно устарела. Мы не пробуждающееся от дикости общество, ситуация прямо противоположная: мы – хиреющая и вырождающаяся цивилизация. Странно видеть, как драматург и режиссёр сначала пытаются воспроизвести какие-то фантастические реалии первобытного общества, а потом показывают, как в этот звериный мир приходит любовь и красота. У нас ситуация совершенно иная: общество дегуманизируется на протяжении двух последних десятилетий, любовь, красота и справедливость из него стремительно уходят.
По ходу пьесы оказывается, что эти первобытные не такие примитивы, как нас пытались убедить всё первое действие. Во-первых, герой с дурацким именем Ушастый то отчаянно тупит, то проявляет чудеса проницательности и дедукции (для этого ему нужно выпить). Во-вторых, в племени возник отлично продуманный и исполненный заговор, племени в массовом порядке свойственно лицемерие и меркантилизм. Так давайте определимся: перед нами просыпающиеся приматы или законченные интриганы и хитрецы? Как говорится, или – или.
Пьеса разваливается, едва начинаешь над ней задумываться. Например, я совсем не уверен в добродетельности роли Главы рода. Пустивший всё на самотёк патриарх в финале пожинает плоды своего неумения и нежелания управлять, вмешиваться в ход вещей. "Я устал, я ухожу!" - вот его позиция в конце пьесы. Что это ещё за Ельцин?! Именно при Главе рода в племени расцвёл грех, соблазн, пустил корни заговор, люди додумались до убийства политического оппонента – Глава это всё прохлопал. Он не воспитал преемника, не удержал ситуацию под контролем, теперь только бессильно обличает, не умея ничего сделать для спасения своего племени. Зачем, спрашивается, нужны такие руководители и почему мы должны их уважать?
Раз уж мы так разоткровенничались, давайте я буду искренен до конца. Скажу вещь, которую наверняка не одобрил бы страдавший всю жизнь от тоталитаризма драматург Володин.
Предположим, племя действительно обречено по причине падения нравов. Задержать, отложить на время его гибель может только сильный лидер – как раз такой, против которого всей душой выступает автор пьесы. Защитить слабых может только сильный и волевой, подумайте сами, а у Володина все сильные и волевые в пьесе – негодяи. Это противоречие странным образом преломилось в его жизни: он боялся "сильной руки".
Живя свои последние годы на пенсию, заработанную в советское время, проклиная и понося советское прошлое, призывая общество к непрестанному покаянию, стыдя нас за всё, даже за сочувствие к Милошевичу, этот человек пришёл к закономерному финалу: о нём некому было заботиться. Его привезли и бросили в больнице умирать без помощи: а как же иначе, ведь он не мог заплатить за себя и олицетворял собой – старик – то прошлое, в котором якобы не было ничего хорошего. Вот к нему и отнеслись врачи как к полному отсутствию хорошего. Он умер без внимания. Теперь поклонники Володина упрекают общество в бессердечии, и не без оснований, однако давайте задумаемся: пораженец, человек, хаящий всё своё и призывающий своё общество к уничижению ("расплата за тоталитаризм"), рано или поздно умрёт под забором, неужели не закономерно?!
Да, в пьесе есть характерные роли, есть что поиграть – комическая Вдова, демагог-Красноречивый, красавчик-Ходок, однако мы слишком много пережили за последнее время, чтобы играть в бирюльки времён застоя. Пьеса инфантильная. Сейчас уже нечего бояться тех жупелов, что довлели когда-то над Володиным. Тогда автор не сумел или побоялся написать что-нибудь действительно жизненное, актуальное, ограничившись "притчей".
Камерный театр может больше – у него большой потенциал, и я с нетерпением жду следующих работ. Кстати, в его репертуаре есть жёсткая, бескомпромиссная пьеса, где автор не прячется за эзопов язык и прямо называет страшные язвы современного общества, – это "Семья Вурдалака". Впрочем, её содержание – тема для отдельного разговора.
Сергей МУХАНОВ
Не могу Володина в чём-то винить, мы все получим по заслугам. И за то, что у делается сейчас у нас за окном, кого-то, спустя время, будут винить, и того, кто виноват, что на наших глазах страна изнутри распадается... Но может ли быть виноват только один Глава Рода? Действительно ли необходима военная хунта, которая в пьесе практически пришла к власти и перераспределила и мясо, и места у костра по своему разумению, прикрываясь лозунгами о народе, справедливости и т.д.? Я знаю только одно: на каждую силу обязательно найдётся ещё большая сила, а на неё – другая сила, ещё круче, и так до бесконечности. А этому старику, Главе Рода, удавалось сохранять род и те миролюбивые законы (законы!!!!), которые сдерживали оголтелое желание иметь много мяса и сидеть ближе к огню. Это законы непреходящие, как бы скучно не было об этом говорить. Наверное, всё-таки это моя вина, что я об этом не рассказал свежо и внятно.
Николай ПАРАСИЧ, заслуженный артист РФ
