В три часа будет спектакль!
Одним из спектаклей, показанных гостями из Ферганы на большой сцене Смоленской драмы, стала яркая и искромётная постановка-балаган «Сила искусства» по произведениям Михаила Зощенко, известного своей острой сатирой на нравы эпохи НЭПа начала прошлого века.
Обрамлённая задиристым джазом, щедро усыпанная шиком-блеском, усиливающим фарсовые нотки, ярко и азартно отыгранная узбекским актёрским ансамблем бурлескная комедия показала мир героев знаменитого писателя под совершенно новым углом зрения. Примечательно, что при этом создателям спектакля удалось полностью избежать каких-либо фривольных сцен, так что «Силу искусства» можно смотреть всем, от мала до велика. Постановка уникальна также и тем, что её режиссеру удалось выступить в ней сразу в пяти ипостасях: не только в «роли» создателя спектакля, но и сыграть сразу четыре роли! О том, как ему это удалось, а также об особенностях «театра по-узбекски» рассказал главный режиссёр Ферганского областного русского драматического театра Анвар АБДУЛЛАЕВ.
Один в пяти лицах
– Анвар Анварович, признайтесь, как такое возможно: одновременно быть режиссёром и играть в спектакле не одну, а сразу четыре роли?!
– На самом деле это очень тяжело – совмещать две профессии… Но приходится. Мужчин в театре, как всегда, не хватает. Сколько бы нас ни было – всё равно мало. Сложно! Но есть и плюсы: тебе не нужно сразу четверым актёрам объяснять, как сыграть свои роли. Если приоткрыть секреты «кухни»: хорошо, что в наше время существуют гаджеты. Записываем себя на видео, а потом смотрим на себя со стороны. Идёт большая самостоятельная работа над собой.
– Спектакль получился очень «сочным». Даже нарочито ярким. Почему так?
– Я очень люблю всё яркое, весёлое. И это первый спектакль-балаган в моей практике. Само слово потянуло за собой и сценическое решение, и самоощущение артистов внутри спектакля. Балаган даёт много свободы: можно похулиганить – конечно, без пошлости. Ведь Зощенко можно играть по-разному – например, в серых и мрачных красках, ведь в начале XX века время было такое… В данном случае захотелось на сцене праздника, блеска, чтобы и сатира звучала, и чтобы всё было ярко, танцевально, зажигательно, музыкально.
– На пресс-конференции художественный руководитель нашего театра Михаил Бехтерев рассказал, что у вас в Фергане не бывает вечерних спектаклей, потому что по вечерам люди предпочитают отдыхать дома, с пловом, в кругу семьи… Такая узбекская «сиеста»…
– Методом проб и ошибок мы пришли к тому, что все спектакли на нашей сцене – дневные, начинаются обычно в три часа дня. Пришлось учесть и ментальную особенность населения, и инфраструктуру, и передвижение транспорта по городу. Мы очень заботимся о зрителях, ведь многим приходится приезжать из отдалённых районов и даже других городов и потом возвращаться домой. А так все наши зрители давно знают: в три часа дня будет спектакль. Мы не сразу пришли к такому расписанию: пробовали в пять, шесть вечера… Хотя в том же самом Ташкенте играют в 19:30. Но оказалось, что в нашем случае всё это не работает.
– В вашем репертуаре много русской классики. Но интересно было бы увидеть спектакли, отражающие ваш национальный самобытный колорит…
– Конечно же, в нашем репертуаре есть и национальные пьесы, классические, узбекские, и поэзия Алишера Навои, и национальные герои. Есть, например, спектакль-трагедия о царице Коканда: Надира Бегим – узбекская поэтесса, классик кокандской литературы, дочь правителя Андижана, жена Умар-хана, правителя Коканда. Как известно, при захвате ханства она была убита… Целый спектакль ей посвятили, так и называется – «Надира Бегим».
Есть спектакль «Бабур»: потомки воина Бабура построили в Индии Тадж-Махал. Сам он был правителем Андижана, дважды захватил Самарканд, будучи ещё совсем молодым человеком. Это наши исторические узбекские личности, и мы на русском языке об этом играем спектакли.
Жду, когда обрасту слоновьей шкурой
– Анвар Анварович, расскажите о себе: где родились, как в вашей жизни появился театр…
– Я сам родился в Фергане, там же вырос и живу до сих пор в своём любимом городе, несмотря на то что все мои родственники уже давно переселились в Россию. Мои родители – из простой и большой рабоче-крестьянской семьи. Мама – русская, отец – узбек. Таковы были веяния советского времени, когда все республики тесно друг с другом дружили, и моя мама когда-то переехала в Узбекистан из Самары. Что касается театра, моя жизнь в искусстве началась в пятнадцать лет. Всегда был активистом в школе, занимался в Доме пионеров в театральном кружке, а когда увидел, что в наш театр набирается студия, направился туда. И вот с пятнадцати лет преданно ему служу. Сначала год был студийцем, потом меня взяли в штат актёром, позднее стали зарождаться мысли о режиссуре, но даже по сей день актёрство мне нравится больше. Наверное, потому что ответственности меньше (Смеётся). Ведь режиссёр отвечает за весь процесс целиком, включая решение вопросов, далёких от творчества. Иногда мои актёры иронизируют, что я не смогу работать как актёр ни с каким другим режиссёром, кроме себя. Опровергая это, сыграл в спектакле, поставленном у нас в Фергане художественным руководителем Смоленской драмы Михаилом Бехтеревым. Могу сказать, что при этом как актёр я вёл себя очень лояльно, устроил себе «каникулы» (Улыбается).
В режиссуру я пошёл, по сути, вынужденно. У нас была нехватка постановщиков – она и сейчас есть. А поскольку по характеру я перфекционист, полностью погружаюсь в процесс, то, не бросая актёрства, с головой нырнул в режиссуру. Пока совмещать получается. Хотя, если честно, бросить режиссуру хочется каждый раз, когда делаю новый спектакль. Новая постановка – всегда испытание. Мои мастера, у которых учился в Ташкенте, часто говорят: вот подожди, обрастёшь слоновьей шкурой – станет полегче. Всё жду…
– В кино никогда не тянуло?
– Нет, кино – совсем другой мир, и в актёрстве, и в режиссуре там действуют совсем другие законы, нежели в театре. И вообще, в узбекском кино русскоговорящие актёры редко востребованы. Играют либо русских персонажей, либо немцев – если фильм про войну. Внешность у меня не арийская – так что в кино не зовут (Смеётся). А тратить время на массовки совсем не хочется. Театр – мой мир, живое искусство.
– Какой вам показалась смоленская публика?
– Во-первых, впервые у нас такой большой зал. На нашей родной сцене Ферганы – всего триста мест, а здесь тысяча. Если честно, мы жутко переживали, как воспримут нас смоляне. Особенность ваших зрителей – они очень внимательно слушают. У нас дома зритель далеко не всегда русский, хотя в зале всегда много людей, владеющих языком. Хотя он нас всегда горячо и преданно поддерживает. А здесь понимаешь, что каждое твоё слово слушают и слышат. Непередаваемое ощущение, когда получаешь от зала живую реакцию! За это спасибо смолянам. А сам Смоленск, хотя я и успел совсем мало по нему побродить, показался задумчиво-молчаливым… и немного похожим на Петербург.
Все мои седые волосы появились, когда стал режиссёром
– Какое произведение мечтаете поставить как режиссёр?
– Из общеизвестного – наверное, шекспировского «Короля Лира». Трудно ответить почему. Просто очень люблю Шекспира и своих актёров в него влюбил. У нас бытует такое высказывание: «Сначала ты Ромео, потом Гамлет, потом Король Лир». Думаю, к тому времени, когда мне представится шанс поставить это произведение на сцене, по возрасту я как раз буду соответствовать. А вообще, больших планов никогда не строю – у меня обычно всё спонтанно. Например, никогда не любил пьесы о войне. Но сама жизнь заставила поставить «В списках не значился» Бориса Васильева. И получилось, что уже в зрелом возрасте я открыл для себя и это произведение, и его гениального автора – знаю, что он смолянин! До сих пор этот спектакль – один из самых любимых у нашей ферганской публики. 9 мая каждый год традиционно играем. Знаете, обычно я недоволен своей работой, но вот прошло лет пять – и могу отстранённо сказать, что спектакль действительно получился. Хотя я мучился: как показать на сцене войну, не показывая её?! Тему считал не своей, чужой. К тому же в то время была пандемия, мы все работали на «удалёнке». Но как только начал читать роман, сразу влюбился в Бориса Васильева как в автора.
– Вы строгий режиссёр?
– Если спросить актёров, скажут – очень строгий. Если немного повышу голос, сразу жалуются, что я кричу. А я отвечаю: это вы не слышали, как другие кричат! Нужно очень сильно постараться, чтобы я закричал. Обычно стараюсь договариваться. Хотя нервная система обычно расшатана у всех режиссёров, кого ни возьми. Все мои седые волосы появились, когда я начал ставить спектакли! Это бессонные ночи, когда ты совершенно не можешь отключить мозг, который постоянно думает только о работе! От самого начала, как ты пьесу нашёл, до того, как выпустил спектакль. Среди ночи просыпаешься и думаешь о мизансценах.
Обвязал и кошку, и спектакль
– Ваша жизнь – это только театр или есть какие-нибудь увлечения?
– Есть масса увлечений, на которые не хватает времени! Например, меня безумно увлекает 3D-анимация. Но – не успеваю. А ещё очень люблю вязание. Целый спектакль обвязал, фрагменты костюмов в постановке осетинского автора Георгия Хугаева «Чёрная бурка». Вязание меня очень успокаивает. Сейчас в магазинах столько разной пряжи продаётся! Меня нельзя пускать ни в книжные магазины, ни в магазины пряжи. Зайду, наберу полные пакеты, а потом буду ругать себя – зачем это сделал?! Так что вот… Зачастую творческие люди снимают стрессы известным всем способом, а я спиртное не люблю, зато люблю вязать. Увлечение, наверное, пришло от мамы. Она всех девчонок научила вязать, я это видел, тоже приставал – научи. В итоге сам освоил вязание по самоучителю – сначала спицы, потом крючок. Кошку свою обвязываю, она лысая, сфинкс. Наш любимый питомец. До неё была такса, тоже её обвязывал.
– Анвар Анварович, публика в каком городе показалась вам самой необычной?
– Думаю, что в Петербурге. Когда ехали туда с гастролями, безумно волновались: такой город, культурная столица, большая сцена, публика избалованная. И тут мы с нашей простой и наивной «Барышней-крестьянкой». И вот во время спектакля зрители стали давать реакцию совсем не в тех местах, где мы привыкли. Это очень удивило! А потом люди подходили, благодарили, отзывы были замечательные. Думаю, секрет в том, что мы не стали выворачивать классику наизнанку, а сыграли чистую, светлую историю. Люди скучают по таким сюжетам, особенно в больших городах. А наш спектакль – по-хорошему наивный. Я сам не люблю эпатажа. Хочется затронуть сердца, оставить в душах зрителей что-то хорошее, светлое, чистое…
Инна Петрова
