Василий Юркевич: ступени к высокому мастерству
В рамках музыкального фестиваля имени В.П. Дубровского в Смоленске выступил Брянский губернаторский симфонический оркестр под управлением заслуженного артиста России Эдуарда Амбарцумяна. Коллектив дал два концерта: «Конёк-горбунок» днём и «Шедевры мирового кино» вечером. Дирижировал оркестром Василий ЮРКЕВИЧ…
Шедевры кинематографа
– Василий, я не была на дневном концерте, но вечерний получился просто феерическим!..
– Мы долго выбирали программу для поездки в Смоленск. Думали, какую музыку сыграть: посерьёзнее или попроще – то, что точно будет понятно публике. И остановись на «золотой середине», решив представить шедевры мирового кинематографа.
Это суперкачественная музыка, возможно даже, не побоюсь этого громкого слова, гениальная. Исаак Дунаевский, Евгений Дога, Нино Рота, Фредерик Лоу, Эндрю Ллойд Уэббер… Произведения этих композиторов давно стали классикой. Уверен, что они не оставили равнодушным никого из тех, кто побывал на нашем концерте.
– Такую музыку сложно исполнять?
– Не более, чем любую другую. Сложность в том, чтобы чувствовать стиль, жанр, в котором она написана. Чувствовать, что называется, всем телом. Для меня точно, поскольку я с такой музыкой столкнулся только в Брянской филармонии. Художественный руководитель оркестра Эдуард Борисович Амбарцумян очень любит эту музыку, и мы играем её очень часто. Я сижу у него на репетициях – учусь, осваиваю этот стиль, специфику. Надеюсь, что сегодня мы продемонстрировали высокий профессиональный уровень.
– Вне всякого сомнения! А вам самому что больше нравится из прозвучавшего сегодня?
– Не хочу отдавать предпочтение чему-то одному. И в советской и российской музыке этого стиля много выдающихся сочинений, и в зарубежной их достаточно. Просто русская музыка более душевная, что ли. А зарубежная – какая-то залихватская. В этом их принципиальная разница.
– А какую музыку вообще вы больше любите дирижировать?
– Не хочу показаться занудой, но я люблю классическую академическую музыку семнадцатого – девятнадцатого веков. Хотя и в двадцатом много замечательного написано: Хачатурян, Прокофьев, Рахманинов… Это то, что я люблю играть и над чем с удовольствием работаю. Но это вовсе не значит, что другая музыка мне не нравится.
Дважды выпускник консерватории
– Василий, трудно быть дирижёром?
– Конечно. Это вообще профессия крайне сложная. Только на первый взгляд кажется, что ничего особенного тут нет: оркестр сам по себе играет, а дирижёр просто развлекается, руками машет и получает удовольствие. Но, как сказал когда-то гениальный дирижёр Юрий Хатуевич Темирканов, плохо дирижировать очень легко, а хорошо – сложно.
Конечно, сейчас искусство претерпевает период декаданса. И, в частности, профессия дирижёра переполнена кадрами разного уровня, в том числе и любителями. Хотя любой человек, у которого богатый опыт слушания, или тот, у кого в ушах есть некий эталон звучания, сразу поймёт, когда за дирижёрским пультом непрофессионал.
– Насколько я знаю, вы сами окончили консерваторию в Санкт-Петербурге…
– Причём дважды. Сначала как оперный певец – у меня специальность называлась «актёр музыкального театра». Но на четвёртом курсе я увлёкся дирижированием. Однажды попал в класс к заслуженному артисту России Владимиру Альтшулеру и понял, что хочу стать дирижёром. Некоторое время готовился, показался ему, и он одобрил моё стремление.
Но поступил на дирижёрский факультет я только с третьего раза. Каждый год готовился и сдавал экзамены, пока не приняли. И проучился в консерватории в общей сложности двенадцать лет. А до этого ещё были музыкальная школа и училище в Минске.
– На чём срезались при поступлении?
– Точно уже и не вспомню. Вообще, при поступлении на дирижёрский факультет нужно сдавать сразу несколько очень сложных экзаменов. Здесь и специальные музыкальные дисциплины: гармония, сольфеджио… А также коллоквиум, который проходит особенно интересно.
Представьте: в классе собираются все профессора, работающие на кафедре оперно-симфонического дирижирования, – все очень серьёзные мужчины. На рояле открыты партитуры, и ты должен назвать, что за сочинения в них записаны. Это очень сложно. И это только один из этапов.
Потом беседа, где тебе могут задать любые вопросы, чтобы проверить общекультурный уровень кандидата в студенты-дирижёры. У меня, например, однажды спросили, кто такой Рерих. А когда я уточнил: «Какой из?» – решили, что этого достаточно для ответа. В общем, такое мероприятие, с одной стороны, волнительное, а с другой – интересное.
При этом каждый год в Санкт-Петербургскую консерваторию на бюджет берут только одного студента-дирижёра. Потому что оркестров не так много даже в масштабах страны. В связи с чем сразу вспоминается шутка Ильи Александровича Мусина, знаменитого профессора Санкт-Петербургской консерватории и основателя одной из дирижёрских школ, который как-то сказал своим студентам, что самое сложное в профессии дирижёра – найти работу.
Безмолвный солист
– И как вы с этой проблемой справились?
– Ещё учась на третьем курсе консерватории, я поступил стажёром в театр музыкальной комедии. Сначала был ассистентом у главного дирижёра Андрея Алексеева, заслуженного артиста России, а потом стал работать дирижёром в штате.
А через несколько лет после этого, когда я окончил консерваторию и поступил в аспирантуру, меня пригласили в Псковский губернаторский симфонический оркестр. И я принял это предложение, поскольку мне было интересно познакомиться с разным репертуаром. Ведь в театре музкомедии он очень специфический – симфонии и инструментальные концерты там не играют.
В Пскове я проработал три года – мне очень понравилось. Там замечательный коллектив, с которым мы переиграли огромное количество разной потрясающей музыки. То есть те задачи, что я перед собой ставил, были выполнены в полной мере.
А в прошлом году Эдуард Амбарцумян пригласил меня дирижёром в Брянский губернаторский симфонический оркестр. И вот уже год, как я работаю там.
Словом, я прошёл прекрасный путь и рад, что стал дирижёром. Потому что, несмотря на все трудности, это прекрасная профессия. И мне нравится то, чем занимаюсь.
– Василий, а как же оперное пение? Неужели больше не поёте?
– Дело в том, что уже на четвёртом курсе вокального факультета я понял, что певцом, скорее всего, никогда не стану. Хотя в профессиональном плане у меня всё было в порядке, и какие-то партии на сцене оперной студии консерватории я исполнил ещё будучи студентом.
Но потом увлёкся дирижированием и понял, что нужно сфокусировать своё внимание на чём-то одном. Чтобы не распыляться и стать настоящим профессионалом. Я остановился на дирижировании. И сейчас не пою. Разве что дома, в компании друзей могу немножко похулиганить. Но на профессиональной сцене не выступаю.
– Есть какой-то психологический барьер в том, чтобы стоять спиной к публике?
– У меня нет. И никогда не было.
– Это к тому, что любое выступление – это коммуникация с залом, и хочется же, наверное, посмотреть на реакцию слушателей?
– А я его спиной чувствую. Возможно, говорю сейчас банальную вещь, но это ощущается на энергетическом уровне.
И потом, я ведь получаю обратную связь не только из зала, но и от оркестра. Потому что знаю, что передо мной сидят высочайшие профессионалы – у нас в оркестре все с высшим консерваторским образованием работают. Я стараюсь вообще абстрагироваться от публики и фокусировать внимание на взаимодействии с музыкантами. И если чувствую от них отдачу, понимаю, что мы попали в поток…
Следите за новостями в телеграм-канале SMOLGAZETA.RU
Ольга Суркова
