От преступления – к земледелию

Люди, отбывающие наказание за совершённые преступления или иные противоправные действия, лишены свободы, но вовсе не лишены права на труд. Причём труд в колониях становится не только правом, но при определённых обстоятельствах потребностью для человека, который волею судьбы попал за высокие стены, обнесённые поверху колючей проволокой.

И это не шутка и не ирония – осуждённые нередко сами изъявляют желание трудиться, а не проводить длинные, нудные часы, сутки, месяцы, годы в бараках, изнывая от безделья. Помимо воспитательного, в колониях, как и на воле, созидательный труд имеет и вполне меркантильное значение – он оплачивается, и люди, отбывающие наказание, имеют реальную возможность самостоятельно улучшить своё материальное положение. Но, опять же, как и на воле, труд может быть разным.

Так, например, в Рославльской колонии строгого режима № 6, где отбывают наказание так называемые рецидивисты, совершившие два и более тяжких преступлений, ещё в момент её создания в начале 60-х годов прошлого века было организовано производство металлоплетёнок, говоря по-простому – многожильных кабелей. Теперь структура производства в шестой колонии ввиду новой рыночной конъюнктуры несколько изменилась. Здесь, в частности, организовали швейное производство.

Совсем по-другому выглядит производственный процесс в колонии-поселении № 7, расположенной в деревне Верховье Смоленского района.

«Два-два-восемь» и другие обитатели сельхозколонии

До самого начала XXI века в деревне Верховье располагалось опытно-производственное хозяйство Всесоюзной сельскохозяйственной академии. Но времена были тогда смутные, финансово тяжёлые, и учебное заведение отказалось от своей базы. С другой стороны, опять же ввиду финансово-материальных затруднений, связанных с продовольственным обеспечением исправительных учреждений, расположенных в Смоленской области, региональная служба исполнения наказаний начиная с 1997 года стала прорабатывать вопрос создания для удовлетворения собственных продовольственных нужд колонии сельскохозяйственного типа.

Безусловно, создавать такую земледельческую колонию лучше всего было на базе уже существующего сельскохозяйственного предприятия. При выборе хозяйства учитывались такие факторы, как имеющиеся долги, удалённость от областного центра, наличие и оснащённость производственных объектов, имеющаяся техника и возможные финансовые затраты при организации колонии. С учётом всех этих факторов выбор пал именно на опытно-производственное хозяйство сельскохозяйственной академии в деревне Верховье.

Здесь и была в 2001 году организована сельскохозяйственная колония-поселение № 7, в которой на сегодняшний день отбывают наказание и трудятся на земле чуть более сотни человек.

В наследство от бывшего сельскохозяйственного предприятия колонии досталось более 8 тысяч гектаров земли, механическая мастерская и четыре животноводческие фермы.

Последние сейчас как раз подвергаются некоторой реконструкции.

– Стены здесь тонкие, в один кирпич, – поясняет начальник центра трудовой адаптации 7-й колонии подполковник внутренней службы Владимир ЦУКАНОВ.

Существующие стены коровников обкладывают вторым слоем кирпичей. Сам строительный материал берут при разборе опять же из доставшихся в наследство от бывшего сельскохозяйственного предприятия зданий.

– Они изначально были жилыми, но люди разъехались, дома стали разрушаться, нам они не нужны, вот и разбираем потихоньку на строительный материал, который используем для реконструкции ферм, – рассказывает Владимир Цуканов.

На укреплении коровников трудится бригада граждан одной среднеазиатской республики, входившей ранее в состав СССР.

– За что здесь? – спрашиваю одного из строителей.

Звучит лаконичный ответ:

– Два-два-восемь…

– Сбыт, приобретение, хранение?

– Сбыт…

Для непосвящённых следует пояснить: 228-я статья Уголовного кодекса предусматривает наказание за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических веществ. А мой собеседник был осуждён за торговлю наркотиками.

– А каменщиком до колонии работать приходилось?

– Да, в Москве, на стройке…

Практически все выходцы из Средней Азии, отбывающие наказание в колонии № 7, до этого работали на стройках российской столицы, а в места лишения свободы, как правило, попали за торговлю наркотиками. Причём работа на смоленской земле – это для них смягчение условий отбывания наказания.

– В основном к нам попадают те, кто отбыл две трети срока в колониях с более строгим режимом содержания, где проявил себя с положительной стороны, и по решению суда им был изменён режим содержания на более мягкий, – рассказывает Владимир Цуканов.

– Таким образом, сюда попадают люди, которые далеко не всегда имеют специальную подготовку или опыт для работы в сельском хозяйстве?

– Естественно, мы сами себе контингент не подбираем. Сюда, как я уже сказал, люди попадают по решению суда. Есть среди них и городские, которые никогда не сталкивались с сельскохозяйственным трудом, а есть и те, кто родился и жил в деревне. Для таких труд в колонии не является чем-то необычным.

В больших колониях, где ещё в советские годы были созданы крупные промышленные производства, не всегда теперь есть возможность создать условия для занятости всем осуждённым. Человек может и хочет работать, а вынужден проводить время в общежитии (так в колониях называются места, где осуждённые проживают), поскольку как таковой работы нет или требуется определённая специальность, квалификация.

– В нашем случае, – продолжает рассказ подполковник Владимир Цуканов, – даже если осуждённый вообще не имеет никакой квалификации, вообще ничего не умеет делать и никогда не сталкивался с сельскохозяйственным трудом – пожалуйста, вот оно поле (мы как раз стоим у кромки поля, на котором высажена свёкла). Вот она свёкла, вот он сорняк. Задача – сорняк вырвать, а свёклу оставить.

Действительно, всё очень просто, и в данном случае никакая особенная квалификация не требуется.

Хотя, конечно, всё на самом деле бывает несколько сложнее.

– Когда в колонию прибывает очередной этап, – продолжает Владимир Цуканов, – пока они находятся в пятнадцатидневном карантине, я с каждым беседую, узнаю, чем он занимался на воле, какую выполнял работу в том учреждении, из которого его перевели к нам, а также есть ли у него какое-либо профессиональное образование.

Уже с учётом всех этих факторов и определяется место работы человека на земле.

– Если осуждённый раньше имел дело с крупным рогатым скотом, то почему бы не использовать его навыки? – рассказывает Владимир Цуканов. – Вот тебе корова, вот тебе доильный аппарат. Пожалуйста, дои. Опробовали, заведующая фермой пришла, доложила: всё нормально, всё хорошо, он справится с должностью дояра. Если человек имел дело с баранами (у нас имеются и бараны) – то же самое: пожалуйста, покажи себя, прояви. Недельку на него посмотрели внимательно – всё у него получается, если где-то не получается, то подскажем.

Есть в колонии два тракториста – Роман и Алексей. Первый отбывал наказание в Архангельской области, а когда ему смягчили режим содержания, поскольку он сам смоленский, был переведён поближе к дому, в 7-ю колонию.

Ещё до того как совершить преступление, Роман окончил профессионально-техническое училище по специальности «тракторист».

– Он, есть такое понятие, рукастый, – с нескрываемым восхищением характеризует его Владимир Цуканов. – То есть руки у него растут оттуда, откуда надо им расти. Соображает в тракторах…

Алексей отбывал наказание по статье 105 Уголовного кодекса РФ (за убийство) в Смоленской области, в колонии строгого режима № 2 в Вадино.

– Скажу так: первоклассный механизатор, с трактором на «ты». Довольно хорошо он себя проявил, и, если всё будет нормально, мы обязательно поддержим его, чтобы ушёл по УДО, – рассказывает Владимир Цуканов.

– И много у вас таких специалистов?

– В принципе, да. И водители, и трактористы. Есть, например, офицеры-тыловики, которые очень хорошо знакомы с автотранспортом. Принцип здесь один: когда осуждённый приходит сюда, он должен видеть, что есть к чему стремиться. Если он будет хорошо работать, его заметят, на него обратят внимание, его поддержат, когда он будет подавать документы на условно-досрочное освобождение. А раз администрация поддерживает, как правило, и суд выносит положительное решение.

– А вам с хорошими специалистами расставаться не жалко?

– Честно скажу: бывает очень жалко расставаться. Действительно, бывают специалисты, что на воле таких не найдёшь. Но осуждённые должны видеть, что с ними поступают по справедливости. Если трудишься, не нарушаешь режим содержания, стремишься доказать своё исправление, то и администрация колонии всегда поддержит перед судом ходатайство такого осуждённого об условно-досрочном освобождении.

Кстати, и те, кому никогда раньше не приходилось сталкиваться с сельскохозяйственными работами, воспринимают их совершенно нормально. И, как свидетельствует опыт, о чём не преминул заметить Владимир Цуканов, примерно две трети осуждённых, которые приходят в колонию, уходят отсюда до конца срока по условно-досрочному освобождению.

– Сюда они попадают уже с осознанием того, что хорошие трудовые показатели позволят им освободиться гораздо раньше, – поясняет Владимир Цуканов. – Но есть, к сожалению, и такие, которые пытаются хитрить. Для их перевоспитания у нас имеется штрафной изолятор. А два-три нарушения – и можно поехать обратно на более строгий режим.

– Поле со свёклой – это не производственный цех, тут открыты пути во все стороны, и автоматчиками его не окружишь по периметру…

– Согласен, не окружишь. Да и нужды в этом нет. Осуждённые попали сюда с более строгого режима и прекрасно понимают, к чему может привести нарушение дисциплины. Находясь в пределах муниципального образования, осуждённые могут спокойно работать, и постоянный надзор им не требуется. Достаточно, если сотрудник будет проверять раз в два часа, чем они занимаются.

– Значит, лица, склонные к побегу, в 7-ю колонию не попадают?

– Нет, почему же, на данный момент у нас есть такой осуждённый, который в своё время изъявлял намерения совершить побег. Но он трудится внутри колонии кухонным рабочим, с тем чтобы и мы не волновались, и он не впадал в соблазн…

– И всё же сельскохозяйственному производству нужны и квалифицированные специалисты, такие как зоотехник, агроном, инженер. Ведь вероятность того, что таковые окажутся среди заключённых, весьма невелика?

– В колонии есть аттестованный офицер, который исполняет обязанности главного агронома учреждения, – Григорий Сергеевич Кольцов. Он непосредственно занимается тем, что касается сельского хозяйства. Зоотехник вольнонаёмный, грамотный, хороший специалист. В штате у нас есть ветеринарный врач, но должность эта пока вакантна.

Должности, требующие специального сельскохозяйственного образования, в колонии-поселении № 7 занимают вольнонаёмные сотрудники.

Осмысленность сельскохозяйственного труда

Тем, кто служил срочную службу в армии, наверняка знакомо выражение, наглядно демонстрирующее всю бессмысленность солдатского труда: «копать от забора до обеда». А ещё мой старшина любил повторять: «Солдат без работы – потенциальный преступник» – и был большим мастером придумывать всякие производственные затеи. Например, в снегопад чистить от снега ходы сообщения в опорном пункте.

В колонии-поселении № 7 всё не так. Здесь труд имеет вполне осмысленный характер.

Из доставшихся колонии более чем 8 тысяч гектаров земли используется по прямому сельскохозяйственному назначению порядка 2 тысяч гектаров.

Такую роскошь, как использование всей имеющейся земли, колония себе пока позволить не может.

– Местные старожилы рассказывают, что в прежнем хозяйстве только зерноуборочных комбайнов было штук двадцать. А у нас?.. – сокрушается Владимир Цуканов. – Из всей техники – девять тракторов, картофелеуборочный и зерноуборочный комбайны.

И всё же сельскохозяйственная колония выполняет свою главную функцию, делая труд осуждённых осмысленным и востребованным. Здесь выращивают агарную продукцию для самообеспечения учреждений службы исполнения наказаний, расположенных в Смоленской области.

– В этом году, – рассказывает Владимир Цуканов, – у нас посажено порядка двадцати гектаров картофеля, три гектара свёклы, три гектара моркови, имеется капуста, кабачки. Ещё мы выращиваем овёс на корм крупному рогатому скоту. Правда, пшеницу для этих целей приходится докупать. Делаем размол (для этого у нас имеется мельница) и добавляем для корма скоту.

В колонии-поселении имеются 193 головы крупного рогатого скота, из них 65 коров – дойные.

Молоко тоже поставляют в подведомственные учреждения (колонии и следственные изоляторы).

– У нас заключены госконтракты с рядом молокозаводов. Мы туда привозим молоко, которое надоили, а обратно получаем уже пакетированное, которое и развозим по нашим учреждениям.

Вся овощная, молочная и мясная продукция, произведённая в колонии-поселении № 7, в первую очередь поступает на нужды системы исполнения наказаний. С этой целью колония и создавалась. Однако, как рассказал Владимир Цуканов, когда два года назад в колонии получили очень хороший урожай свёклы, после того, как полностью закрыли потребности областных подведомственных учреждений, а свёклы осталось ещё порядка 15 тонн, были произведены поставки сторонним организациям, магазинам, и даже в Брянскую область часть отправили.

После того как в 7-ой колонии собирают урожай, всю выращенную продукцию развозят по подведомственным учреждениям, в каждом из которых имеются складские помещения и овощехранилища.

– А как вам погода в этом году?

– Погодка в этом году… – звучит ирония в голосе подполковника. – Скачки вот эти, туманы, дожди. Мы, конечно, проводили обработку того же картофеля от фитофторы. Но, к сожалению, не позволяют нам финансы особо много уделять внимания этой обработке. Тем не менее в самый первый момент, когда ещё не начались туманы, мы успели. Буквально через неделю после этого и пошли туманы. И в целом результат по картофелю, я думаю, в этом году у нас действительно будет хороший.

Произведённая в колонии продукция примерно наполовину покрывает потребности всех подведомственных учреждений системы исполнения наказаний, расположенных в Смоленской области.

– Можно, конечно, и больше выращивать, – рассказывает Владимир Цуканов. – Но, с одной стороны, у нас много земли заросло борщевиком, а его так просто не выведешь, а с другой стороны – в полях, ставших почти за два десятилетия целиной, очень много камней…

В следующем году, по словам Владимира Цуканова, в колонии планируют часть земли, где сейчас растёт борщевик, распахать и посадить там картофель.

– А что касается камней, то их действительно очень много. И откуда они только берутся? Решили распахать участок за мехмастерской. Трактористы шумели: «Владимир Анатольевич, давайте не будем, здесь камней много». Их, конечно, понять можно. За каждым из них закреплён трактор, за который они несут ответственность, да и поломка приведёт к простою, что скажется на зарплате. Но всё равно говорю: будем!

Изначально, прежде чем пахать по целине, с поля убраны будут камни, которые лежат на поверхности. Затем соберут камни, которые вылезут из земли уже после того, как по ней пройдут плугами трактора.

– И уже вот этот полностью очищенный участок мы перепашем, – делится планами Владимир Цуканов. – И в следующем году будет очень хорошее место, где мы сможем посадить капусту. Потихоньку земли нужно возвращать в севооборот. Зарастание, к сожалению, очень серьёзное. В своё время, когда здесь существовало сельскохозяйственное производство, очень многое было сделано. Но, к сожалению, за не такой уж большой временной срок всё было запущено, растащено и разворовано.

Кроме земли – еще и воспитание…

До 7-й колонии Владимир Цуканов занимал должность заместителя по тылу в 1-й колонии общего режима, расположенной в посёлке Анохово.

– Честно скажу, – признаётся Владимир Цуканов, – я думал, что, когда попаду служить в 7-ю колонию, будет легче.

Так подполковник думал, принимая во внимание сельскохозяйственный профиль учреждения. Поскольку сам Владимир Анатольевич вырос в деревне в Липецкой области и с детства был знаком с сельскохозяйственным трудом, в колхозе, ещё будучи школьником, приходилось работать и на комбайне, и на тракторе.

А на самом деле всё оказалось не так просто и замечательно, как думалось и представлялось.

– Тут кроме земли ещё много документов, с которыми приходится работать, да и хоть сельскохозяйственная, но это всё-таки колония, поэтому необходимо заниматься ещё и воспитанием осуждённых.

По словам Владимира Цуканова, главная цель – перевоспитать осуждённого, чтобы он вышел из колонии, действительно осознав свою вину за совершённое преступление, и, освободившись, снова не пошёл нарушать закон.

Фото: Алексей ГУСИНСКИЙ, пресс-служба УФСИН по Смоленской области

Алексей ГУСИНСКИЙ