Церковь и общество

Митрополит Исидор: «Мода быть православным прошла. А число искренне верующих людей, приходящих в храмы, – увеличилось»

Церковь и общество

9 января 2020 года в 12:09

Наша беседа с митрополитом Смоленским и Дорогобужским Исидором состоялась на излёте прошедшего, 2019 года и буквально накануне светлого праздника Рождества Христова. И потому основными темами её стали итоги года минувшего и планы на год начинающийся…

О церковной статистике и лукавстве «друзей» Церкви

– Ваше Высокопреосвященство, недавно Патриарх Кирилл высказался в пользу уменьшения отчётности для священников. И всё же, согласитесь, статистика может в нескольких цифрах охарактеризовать многое. А потому, если возможно, давайте всё же начнём со статистики: что представляет собой сегодня Смоленская епархия Русской Православной Церкви в цифрах?

– Действительно, Патриарх отметил, что сбор данных не должен быть самоцелью, хотя статистика и полезна. «Цифры дают нам информацию о приходах, которая позволяет оценить динамику развития церковной жизни», – отметил Святейший Патриарх Кирилл. А потому позвольте привести несколько цифр о динамике церковной жизни в Смоленской епархии.

На территории Смоленской области действуют три епархии: Смоленская, Вяземская и Рославльская. В нашей, Смоленской епархии общее количество священников – 116. Из них – 108 священников и 8 дьяконов. В числе этих 116 священнослужителей – 19 монашествующих. В 2019 году, к сожалению, от нас ушли из жизни, скончались по болезни два священника – протоиерей Димитрий Сингаевский и протоиерей Валентин Митрофанов.

– А если говорить об образовательном уровне духовенства?

– Образовательный ценз нашего духовенства очень достойный. Из 116 священников имеющих высшее светское образование – 46. Обучающихся в высших светских учебных заведениях – 23. Клириков, имеющих среднее специальное светское образование помимо духовного специального образования – 36. Клириков, имеющих высшее духовное образование, – 43. Это очень хорошие показатели, которые свидетельствуют о том, что в большинстве своём клирики имеют достаточно высокий образовательный ценз и всячески повышают свой образовательный уровень. Ряду клириков, а это 6 человек, я помогаю в получении высшего светского образования. То есть помимо пастырской деятельности они ещё проходят обучение в светских учебных заведениях.

И это – помимо успешно реализуемой вот уже второй год нами совместно со Смоленским государственным университетом магистерской программы по теологии, в рамках которой обучаются наши священнослужители. Эта программа – очень важное достижение, позволяющее нам правильно, выверенно, грамотно вести диалог со светским образованием, со светской культурой. В конечном итоге всё это в комплексе помогает нам обеспечивать правильные взаимоотношения с государством и обществом.

– О духовной силе Церкви на Руси всегда судили по монастырям. Сколько их в Смоленской епархии?

– Мужских монастырей на территории епархии два: Герасимо-Болдинский и Авраамиевский. Женских монастырей – три: Вознесенский, Свято-Троицкий и Свято-Димитриевский в Дорогобуже.

– Какое у нас количество храмов сегодня?

– Общее число храмов и иных молитвенных помещений – 119. Число строящихся храмов – 7. Восстанавливающихся храмов – 15. Смоленская епархия в своих канонических границах объединяет примерно около полумиллиона жителей. Если прибавить к 119 упомянутые цифры 7 и 15, то мы получим 141 храм на примерно полмиллиона человек, проживающих на территории нашей епархии.

– Это хороший или плохой показатель?

– Это хороший показатель, поскольку Святейшим Патриархом Кириллом перед всеми нами в начале его патриаршей деятельности была поставлена задача как минимум добиться результата – один храм на 10 тысяч человек. Эта цифра преодолевается нами в рамках деятельности Смоленской епархии.

– Но, с другой стороны, трудно представить один храм для 10 тысяч человек!..

– Действительно, это невозможно для нормальной богослужебной практики. Конечно, это теоретические данные, они требуют уточнений в каждой конкретной ситуации. И потому там, где есть просьба, желание и возможности православной общине построить свой храм, мы должны идти людям навстречу и реализовывать эту духовную потребность. При поддержке государства и в целом всего общества мы должны всем миром принимать активное участие, если это необходимо, в строительстве храма. Но пока, милостью Божией, строящихся в нашей епархии 7 храмов абсолютно достаточно для того, чтобы реализовывать все духовные нужды и запросы нашего православного населения.

О крещёных и воцерковлённых

– Владыка, вы упомянули о полумиллионе человек, проживающих на канонический территории Смоленской епархии. Но, согласитесь, далеко не все из них люди воцерковлённые. Если говорить именно о воцерковлённых смолянах, есть такая статистика?

– Вы правильно дали формулировку – именно воцерковлённых, потому что есть люди крещёные, а есть люди воцерковлённые, то есть те, кто из стадии формально крещёных переходят в состояние, когда религиозная жизнь является неотъемлемой потребностью для человека. Но как мы можем определить степень воцерковления человека? Ведь невозможно даже по каким-то абсолютно выверенным предлагаемым параметрам точно сказать, как часто тот или иной человек заходит в тот или иной православный храм. Потому что у человека, как мы все хорошо себе представляем, иногда возникают внезапные религиозные потребности, которые абсолютно не мотивированы какими-то внешними условиями. Просто человеку так захотелось. И если человек почувствует эту духовную потребность, он приходит в храм, не отдавая никому, даже членам своей семьи, отчёт о том, заходил он в храм или нет.

Но мы, священнослужители, находясь ежедневно в храмах, можем видеть картину, когда большой поток людей идёт в храмы. И не только в Пасхальный праздник и в Рождество, но и в будние дни, и в выходные. Если человек приходит в храм не просто поставить свечку, но и поучаствовать в богослужении, заказать молебен, то это уже религиозное действие. Это – участие в таинстве жизни Церкви. Таких людей очень много!

– Но в ряде СМИ оппоненты Церкви не устают повторять, что люди, наоборот, уходят из Церкви, что количество прихожан резко сокращается, что количество верующих у нас вообще не больше двух процентов населения…

– Это очень лукавые аргументы и цифры. Действительно, мода быть православным человеком прекращается. Но из-за этого количество верующих людей, приходящих в храмы, не уменьшилось, а, наоборот, увеличилось. Это та статистика, которой мы владеем. Только в городе Смоленске сегодня действует более тридцати храмов, и все они заполнены. Особенно в так называемые двунадесятые праздники, не говоря уже о праздновании Рождества Христова и Пасхи Господней, а также – престольных праздников и тех случаев, когда архиерей приезжает на тот или иной приход. Всегда храмы заполнены. И количество прихожан не уменьшилось, а увеличилось.

И что радует: на смену старшему поколению пришли люди более молодые. Причём существенно более молодые. Очень значимо и то, что в большинстве своём сейчас посещают храмы люди семейные, приводя своих маленьких детей. Почти во всех храмах сейчас очень много маленьких детей. Эти молодые семьи с детьми – новое поколение россиян, новое поколение православных верующих нашего Отечества, которые в большинстве своём причащаются, исповедуются, становятся участниками совместных трапез и создают православную общину на конкретном приходе. Это радует!

О том, что нет никакого кризиса отчуждения между Церковью и обществом, свидетельствует и та поистине огромная социальная приходская активность, которую мы имеем в епархии и которую в прежние годы было трудно представить. Силами наших прихожан, силами добровольцев, обычных мирян сегодня реализуется множество социальных проектов Церкви. Отрадно, что эта поистине невероятная социальная активность поддерживается и государством, и Фондом президентских грантов, и региональной, и местными властями. Поэтому отнюдь не всё так плохо, как пытаются нас уверить так называемые «друзья» Церкви.

Если же вернуться к теме попыток «друзей» Церкви выявить в процентах количество верующих, то очень трудно назвать объективными их подсчёты. Они говорят, что в храмы у нас ходит не больше двух процентов населения. Но ведь бывают разные обстоятельства. Например, в Рождественскую ночь человек не имеет возможности посетить храм в силу объективных причин. Согласитесь, что в многодетной семье ни папа, ни мама не оставят своих детей для того, чтобы ночью посетить храм. Они посетят храм на утреннем богослужении 7 января, в Рождество, придут на так называемые поздние литургии, которые начинаются в 10 часов утра. И – полностью заполняют храм! А посмотрите, какие массовые бывают приходы людей в праздник Крещения Господня! И не только чтобы взять святой воды, но и прикоснуться к жизни Церкви! А давние народные традиции искупаться в освящённой воде в купели – это ведь тоже во многом отражает народную жизнь, отношение людей к традициям Православной Церкви. Поэтому мы свидетельствуем, опираясь на независимые социологические опросы, что в нашей стране не менее 60 процентов верующих людей. А по нашим, внутрицерковным наблюдениям, эта цифра – примерно в районе 80 процентов. Это православные, верующие люди! Мы не говорим о представителях иных конфессий, мы говорим только о людях, которые придерживаются традиций Православной Церкви и, будучи крещёными, так или иначе проявляют свою религиозность.

– Так что всё-таки тогда можно считать религиозностью и кого называть практикующими православными верующими? Только лишь тех, кто каждую неделю ходит в храм?

– Такой подход мне представляется необъективным. Некоторые люди в силу своей занятости, необходимости работать, содержать семью имеют возможность прийти в храм раз в две недели, а кто-то – и раз в месяц. Но когда они приходят в храм, они полностью себя отдают богослужению: участвуют в Таинствах, каются перед Богом, причащаются Святых Христовых Тайн. И священники это очень хорошо понимают и принимают их как чад Церкви Христовой. Так что те якобы всего лишь два процента верующих, которые нам навязывают со стороны части светского, недружественного к Церкви общества, – они абсолютно субъективны и должны восприниматься предельно критически. Православных людей в нашем российском обществе значительно, в десятки и десятки раз больше!

Об исповеди, языке богослужения и… панибратстве

– В конце минувшего года большой резонанс в обществе вызвали мысли, озвученные Патриархом Московский и вся Руси Кириллом на епархиальном собрании Москвы. Некоторые даже назвали их началом Перестройки в Церкви…

– Конечно же, Предстоятель Русской Православной Церкви Святейший Патриарх Кирилл транслирует те озабоченности, которыми обеспокоены духовенство и миряне. И он мудро формулирует проблемы, которые беспокоят всю Церковь, предлагает определённые пути по их решению.

Патриарх говорил на этом епархиальном собрании о конкретных вопросах, касающихся деятельности священника. Моё внимание особенно обратило то, как абсолютно верно Святейший Патриарх подчеркнул роль священника в рамках совершения им таинства исповеди: с какой аккуратностью и деликатностью пастырь должен относиться к человеку, который пришёл рассказать Богу о своих печалях, покаяться перед Богом, и как правильно священник должен поставить себя, чтобы не перейти границу дозволенного, имея в виду, что священник во время таинства исповеди является всего лишь свидетелем, и какие-то дополнительные допросы, некорректно сформулированные, могут нанести определённый духовный вред кающемуся человеку и неправильно сориентировать его, не помочь, а затруднить возможность совершения таинства исповеди. Святейший очень кратко и деликатно сказал об этой важной роли священника во время исповеди.

– Это, безусловно, очень важно. Но, пожалуй, все обратили куда больше внимания на высказанную Патриархом возможность введения в богослужение русскоязычных текстов…

– Если мы будем внимательно читать текст выступления Святейшего Патриарха, то не сможем не заметить, что прежде всего и в большей части он акцентировал внимание на необходимости популяризации церковнославянского языка. На необходимости использовать те инструменты, которые помогут людям, только что пришедшим в храм и не знающим богослужебного языка, понять смысл произносимых и пропеваемых слов, понять всю красоту богослужения, обрядов, которые сопровождаются церковнославянским языком. Для этого, как об этом говорит Святейший Патриарх, необходимы соответствующие вспомогательные печатные материалы, необходимы дополнительные беседы, начиная с этапа огласительных бесед и продолжая воскресными и иными встречами священника с прихожанами. И все эти встречи должны сопровождаться разъяснением смысла богослужения, смысла обрядов, глубоких смыслов тех церковнославянских слов, которые трудно заменить какими-либо словами современного русского языка. Ведь нам с вами известно, что русский язык – динамично меняющееся явление. Причём меняются не только слова, но меняются и смыслы уже известных нам слов. И всё это связано с тем, что русский язык живёт своей динамичной жизнью, зависимой от тех процессов, которые происходят в обществе, от культурных процессов, от смены системы ценностей, интересов в обществе. В том числе – от научно-технического прогресса. И от многих других показателей, которые трудно быстро перечислить, поскольку именно от них в том числе зависит и тот смысл языка, который сегодня передаётся одними словами, а через десять лет будет передаваться другими. И это легко считывается, например, с людей старшего поколения, которым очень трудно даже в рамках обычной светской, бытовой жизни разговаривать с подростками. Ведь подростки говорят на ином языке по сравнению с тем языком, на котором говорили в своё время люди уже взрослого поколения. И часто люди старшего поколения и подростки друг друга не понимают именно из-за того, что язык динамично меняется.

И в этой связи проблема русского языка требует дополнительных дискуссий, дополнительного изучения. В том числе – в рамках традиций в Русской Православной Церкви, которые обязывают нас придерживаться богослужебного церковнославянского языка. Ибо он на самом деле для всякого прихожанина, который проявляет хотя бы малое усердие к богослужению и любопытство даже в силу уже имеющейся и широко представленной в храмах информации о жизни и традициях Церкви, не представляется каким-то сложным явлением и достаточно легко усваивается в первые годы церковной жизни человека. Невозможно себе представить, чтобы прихожане, которые по нескольку лет добросовестно приходят в храм, не понимали, что происходит во время богослужения. Прекрасно понимают, участвуя в богослужении, в совместных песнопениях и в молитвословиях. Более того, во многих храмах существуют так называемые народные песнопения, когда многие церковнославянские тексты пропеваются всем приходом, всеми прихожанами. Поэтому я в тексте доклада Святейшего Патриарха увидел именно призыв к тому, чтобы изучать традиции Церкви, к тому, чтобы больше говорить о необходимости изучения нашего церковнославянского языка и прилагать все усилия, чтобы прихожане его поняли.

В некоторых духовных учебных заведениях в так называемых училищных, семинарских храмах существует практика параллельно с церковнославянским языком вычитывать, например, чтения «Апостола» на русском языке. Но делается это в учебных целях, для того чтобы обучающиеся могли почувствовать разницу между красотой церковнославянского и обыденностью современного языка. И там, где существует такая практика на приходах, конечно, она должна согласовываться прежде всего с духовным состоянием прихода. Святейший Патриарх как раз об этом и говорил: возможные изменения в конкретных случаях должны согласовываться с тем духовным состоянием прихода, которое есть, и с теми возможностями, которые есть на приходе.

Но, насколько я это понимаю, тема русификации богослужения никоим образом не может входить в так называемые общие традиции Церкви. Речь идёт о частных случаях, но никак не об общецерковных решениях, где бы ультимативно предлагалось то или иное решение о переходе на русский язык. Поэтому те, кто обратил внимание на эту часть доклада Святейшего, касающуюся введения русскоязычных текстов, не должны беспокоиться, поскольку на общецерковном уровне такого рода вопросы, как мне представляется, не будут решаться, не будут обсуждаться. Речь всего лишь идёт о конкретных духовных нуждах конкретных приходов.

– Святейший обратил внимание и на то, что не должны размываться границы общения пастыря и мирян, что не должно быть панибратства…

– Это, возвращаясь к теме исповеди и участия пастыря в духовной жизни конкретного прихожанина, абсолютно важная мысль! В рамках обучения в семинарии студентам преподаётся так называемое пастырское богословие, которое ярко и очень чётко концентрирует внимание на необходимости соблюдения пастырской этики. Она предполагает соблюдение определённой дистанции между пасомым и пастырем. Но эта дистанция должна быть абсолютно правильно нами понимаема. Так называемое панибратство не может быть проявлением пастырского бескультурья, неуважения к человеку, не может и не должно быть проявлением каких-то худших сторон личности пастыря.

Однако я не могу себе представить такую картину, когда добрый пастырь 80–90 лет, который, как говорится, Богом поцелован и имеет благодать Святого Духа проявлять любовь к своим пасомым, чтобы он не имел возможности аккуратно приобнять своё духовное чадо, проявить к нему свою искреннюю человеческую любовь. Поэтому это «панибратство» должно нами правильно пониматься, а то мы так вообще отвыкнем от определённой допустимой тактильности в отношениях. Простите, но будем бояться подойти к прихожанину и даже бояться благословить его рукой, чтобы он в силу сложившейся православной традиции сделал ответный жест. Мы не должны этого бояться, это должно присутствовать в наших отношениях с мирянами в соответствии с установленными Богом традициями. Речь, по всей видимости, идёт о каких-то редких, я надеюсь, исключительных случаях того, когда пастырь является соблазном, в евангельском смысле этого слова, для окружающих людей. Этого, конечно, быть не должно. Я не считаю это какой-то существенной проблемой в рамках, например, нашей Смоленской епархии и надеюсь на то, что каждый из наших пастырей будет проявлять правильное, должное отношение к пасомым чадам Божьим.

О болезненной теме пожертвований

– Простите, Владыка, но не могу не затронуть ещё одну тему – тему пожертвований мирян Церкви. Похоже, что эта тема сегодня стала весьма болезненной для многих…

– К сожалению, в силу определённых обстоятельств жизни народа, связанных с сокращением доходов населения, пожилое поколение прихожан имеет возможность в меньшей степени совершать пожертвования во время посещения богослужений. И мы можем видеть наполненные людьми храмы, но при этом так называемая доля пожертвований действительно резко сократилась. Люди в силу определённых обстоятельств жизни не имеют сегодня возможности совершить пожертвования в том размере, в котором они могли совершать их несколько лет. Здесь, наверное, нужно привлекать специалистов в области экономики, я некомпетентен в этой теме. Но, по общему мнению духовенства нашей епархии, все сходятся в том, что в определённом смысле доходы населения, особенно пожилого населения, находятся сегодня в худшем состоянии, чем прежде. Мне трудно как-то более точно сформулировать эту тему, но в определённом смысле есть вопросы по финансовому благополучию населения. И это вопросы, разумеется, не к Церкви. Но пока факт остаётся фактом: пожертвований в храмы стало меньше, хотя людей стало приходить в храмы больше…

– Боюсь, что «друзья» Церкви сейчас закричат о поборах…

– Эта тема легко гасится, когда мы начинаем говорить о расходах, которые сегодня несёт Церковь на своё социальное служение. Эти расходы формируются как за счёт пожертвований простых мирян, так и за счёт помощи благотворителей, частных предпринимателей, которые, кстати, в большинстве своём по доброй христианской традиции не афишируют себя, но реально делают благие дела.

Часто и в большинстве своём эта помощь осуществляется не в деньгах, а в конкретных строительных материалах, когда, например, нужно отремонтировать храм или построить здание воскресной школы. Искренне благодарны мы и тем благотворителям, которые помогают продуктами, одеждой, какими-то бытовыми вещами, учебниками, тетрадями и так далее для подопечных наших социальных учреждений и для всех нуждающихся, кто обращается за помощью в наши приходы. Статистика такой помощи приходами ведётся, но мы не стараемся в епархии аккумулировать и собирать эти конкретные сведения, потому что абсолютно доверяем своим православным общинам.

Большинство прихожан и благотворители, даже малые благотворители, совершая пожертвования, следуют заповеди Христа из Его Нагорной проповеди: «Когда творишь милостыню, пусть левая твоя рука не знает, что делает правая». Многие так и жертвуют, осознавая, что Бог точно знает, какую лепту и в каком объёме они совершили и угодна ли Богу эта лепта с их стороны.

Не могу не сказать и о том, что есть и определённая помощь со стороны государства на наши конкретные социальные проекты, которая осуществляется через систему Президентских грантов.

Но ещё раз повторю: все эти средства идут не на обогащение конкретных церковнослужителей, а на реализацию тех социальных проектов, которые заметны в обществе. Эти проекты может увидеть и при желании может принять в них участие всякий человек, желающий окунуться в жизнь Церкви.