Николай Ковалёв: На Смоленщине иначе дышится...
На смоленской земле он бывал неоднократно. И по делам прежней службы в ФСБ России, и позже, став депутатом Государственной Думы. И каждый раз чувствовал какую-то особую атмосферу, отличную от столичной суеты и гомона…Наш собеседник – генерал армии, депутат трёх созывов ГД РФ, бывший директор ФСБ Николай КОВАЛЁВ.
– Что же такое для вас смоленская земля?
– Вопрос на первый взгляд неожиданный, но очевидный. Для меня, как для военного человека, это, конечно, стратегический форпост, защитники которого неоднократно принимали на себя первый удар врага, сдерживали его, проявляя недюжинные качества русского человека – бесстрашие, мужество, удивительное самопожертвование и беззаветную храбрость. В этом году мы будем отмечать 200-летие победы русского народа в Отечественной войне, а потому мне кажется, что одним из героев этого юбилея, бесспорно, является ваш город как символ русской отваги и удали, беспримерного героизма и стойкости. Может, потому смоляне отдали свои голоса кандидату в депутаты Госдумы, моему боевому товарищу по Афганистану Францу Адамовичу Клинцевичу – сегодня он руководитель Союза воинов-афганцев. Он носитель традиций русского воинства, мужественный и храбрый офицер. С ним можно идти в разведку…
– Раз пошёл разговор в таком русле, то невольно напрашивается вопрос: а сейчас враги у нас есть?
– Провоцируете? Врагов в том классическом понимании, наверное, нет. И жизнь, и эпоха изменились. Но за границами нашей Родины, безусловно, есть те, кто рассматривает нас как сферу своих жизненных интересов. А в условиях мирового кризиса аппетиты, прямо скажем, великие…
И разгорались они особенно тогда, когда рухнул Советский Союз, когда нашу страну буквально сотрясали внутренние противоречия, когда экономика лежала почти в руинах. И это при том, что мы были, есть и, надеюсь, будем мощной сырьевой державой…
– Сырьевой?
– Без собственного сырья промышленность не построишь. А сегодня у нас есть всё. Вопрос только в том, чтобы максимально рачительно это использовать и перестать выглядеть в глазах мира сырьевым придатком.
– Новая власть на это способна?
– Опять политика… Работая в спецслужбах, я видел многое. И реальных политиков, и дутых. Сегодня же для меня ясно одно: люди, работающие во власти сегодня, прошли хорошую школу выживания. Не своего, отнюдь, а выживания страны. Что бы ни говорили оппоненты, нельзя не признать, что сделанное за последние десять лет позволяет верить: самое худшее позади. Создан стабильный фундамент, на котором можно строить…
– Однако кое-кто утверждает, что и сегодня всё непросто…
– Просто не было никогда. Всегда мы жили в чрезвычайных ситуациях. Последние годы мы фактически вели войну на два фронта – боевые действия на Кавказе, создание новой, основанной на принципиально иных подходах и принципах экономики. Война в своей кровоточащей фазе окончена… По сути последние годы можно сравнить с восстановлением народного хозяйства после войны. Ведь было разрушено всё и без войны – интеграционные связи, экономика, границы, армия… Продукцию выпускаем в Москве, а поставщики по всему бывшему Советскому Союзу… Да и сама продукция была годна только для ограниченного внутреннего потребления. Даже самолёты наши мало кто не только покупал, в своё воздушное пространство по техническим и экологическим параметрам не пускал. О том, что нам пришлось пережить на Северном Кавказе, вообще молчу. Я был там многократно. Некоторые города напоминали Сталинград…
– Вчера опять в Дагестане погибли полицейские…
– Я сказал – в самой кровоточащей, сложной фазе окончена. Бандподполье сразу не уничтожишь. Вы знаете, когда поймали последнего чеченского бандита после Великой Отечественной войны? В 1964 году! 19 лет гоняли бандитов по горам. Сегодня, несмотря на попытки бандитов проявить активность, можно сказать, что речь идёт о последних очагах.
– И тем не менее…
– Тем не менее над этим сегодня достаточно эффективно работают наши спецслужбы. Обратите внимание, какие грамотные и успешные операции ими проведены в последнее время. Просто журналистам не хочется писать об этом. Куда смачнее выглядят новости, в которых инициатива за террористами… Отсутствие политкорректности – как сломанный компас.
Кстати, это относится и к другим темам: интереснее писать о проблемах как таковых, а не об их успешном решении. Сгорел мост – интересно. Мост построили – неинтересно. Человек родился – ну и что? Убили – интересно. Какая-то профессиональная деформация.
– Не любите журналистов…
– Не любил бы – не давал интервью. Я о другом… Просто мало кто задумывается, что концентрация негативной энергетики реально материализуется в ещё больших катаклизмах. При этом разрушается психика людей. И дети играют не в космонавтов (сегодня в отряд космонавтов набрать добровольцев не можем!), а в рэкетиров, бандитов, садистов…
– Может, жизнь такая?
– Мозги такие. Извините за грубость. Ещё вчера юноши думали, как обмануть медкомиссию, чтобы в армию пойти. Сегодня Интернет пестрит советами, как от армии откосить. Всё смешалось…
– Вы верите, что это можно изменить?
– Конечно, верю. Только надо работать, а не советы давать, как это делают некоторые политики. Это самое простое. В авиации существуют два принципа. «Делай, как я!» – говорит командир. И «Делай, как я сказал», – говорит замполит. У нас очень любят толкать под руку… Только начнёшь что-то делать, как появляется куча советчиков. И понимаю Президента, когда он нет-нет, да что-то резкое скажет. При этом ему пеняют, типа, грубо. А что в его адрес говорят? Не грубо? Это редкий дар иметь такое терпение. Да ещё находить силы встречаться с теми, кто злобой пышет… Но это школа.
– Чекистская...
– И она тоже. Но без житейской мудрости чекистская школа не поможет. Просто надо быть очень цельной натурой, чтобы так достойно себя вести. И те, кто проголосовал за Путина, его так и позиционировали.
– Это в вас говорит корпоративная этика.
– Я говорил, что в этой жизни многих повидал. А потому становлюсь прагматиком. И хотя у меня тоже сердце не камень, но я понимаю, что политика – искусство возможного. И если впрягся в это телегу, то вези её до конца. Без истерик и паники.
– Намекаете на Зюганова, который отказался из-за проигрыша встречаться с Путиным?
– Геннадий Андреевич в политике давно. И на его шахматных часах в силу возраста флажок скоро упадёт. Это был его, может быть, последний шанс. Может, потому такая реакция. Обидно, что удар держать не может…
– Последние дни перед выборами Владимир Путин сосредоточил своё и наше внимание на армии и оборонной промышленности...
– Для будущего, а теперь и нынешнего уже Президента это естественно. Оборона и безопасность – это его приоритеты. Будет сильная, хорошо оснащённая армия – значит, мы будем гарантированы от внешних угроз. С нами будут считаться. Кроме того, оборонная промышленность всегда была закромами для ноу-хау. Развивая её, мы развиваем и новые направления для гражданского применения. Сегодня на эти цели выделены баснословные средства. Именно поэтому Министерство обороны так упорно требует от промышленности принципиально нового вооружения и техники. Вы знаете, что в этот спор втянуты и Президент, и премьер. А как иначе? Последние события, в том числе и на Северном Кавказе, показали, что сегодня надо воевать по-новому. Иными силами и средствами. Наблюдая же за действиями сил коалиции (без оценки самого факта необоснованного применения военной силы на Ближнем Востоке и Центральной Азии), можно понять, как изменилась война. Ни голыми руками, ни беспримерным мужеством солдат врага не одолеть. Новые стратегии, высокоточное оружие, оснащение… И что? Нам на отжившей свой век технике в бой идти? Прошли эти времена.
– Но ведь всё равно без людей техника мертва...
– Бесспорно. Оснащение армии новой техникой неизбежно повлечёт потребность в квалифицированных специалистах. Но для молодёжи важно не просто служить, а как! В каких условиях, на какой основе. Я думаю, что характерный для нашего времени пацифизм пройдёт. Но вопрос в другом: нам надо сегодня формировать свой мобилизационный резерв не только в самой армии. Надо подумать о развитии и военно-прикладных видов спорта, и о патриотическом воспитании, а может, и возвращении к военному делу в учебных заведениях.
– Сегодня много говорят об объединении усилий международного сотрудничества специальных служб в борьбе с наркотрафиком, терроризмом, международной организованной преступностью. Реально перейти от слов к делу?
– В отдельных сферах уже перешли. Есть хорошие результаты совместных операций. Но многое зависит от разных правовых подходов, разного законодательства. Потому нередко при всём желании наши партнёры не могут быстро исполнить наши просьбы… Березовского с Закаевым до сих пор из Лондона выковырнуть не можем… А вообще я прекрасно понимаю, что какие бы замечательные соглашения ни подписывали, всё зависит от людей и политической воли. Аллен Даллес, первый директор ЦРУ, говорил: «Существуют разведки дружественных стран, но не существует дружественных разведок».
– Значит, последние шпионские скандалы это подтверждают?
– Такие скандалы были всегда. Важно, чтобы они оставались предметом отношений спецслужб, а не политики. Мы ведь вышли из холодной войны…
– И при вас это было?
– Конечно. Но мы оговорили, что наши конфликты не должны появляться в зоне общественного внимания и освещаться в печати.
– Вы азартный человек?
– В политике без здорового азарта нельзя.
– А в быту?
– Марки не собираю. Паровозы в натуральную величину не коллекционирую. Но ловлю рыбу. И это дело о-о-очень уважаю!
– Тогда ждем на рыбалку.
– Согласен. Копайте червей!
