Под лежачим камнем
Экскурсия журналиста по старым смоленским кладбищам.
Не Новодевичье, не Ваганьковское, не Пер-Лашез и не Вестминстер. Так что, на смоленских кладбищах и посмотреть нечего? А вот как бы не так!
Самым известным – и таинственным! – каждому настоящему смолянину кажется погост близ католического костёла, что на перекрёстке улиц Урицкого и Тенишевой в областном центре.
Там склепы! Но никаких надписей и глухие железные двери – хотя ещё на рубеже веков любой мог свободно проникнуть внутрь и полюбоваться на помойку, которую устроили в погребальной яме "благодарные" потомки. По некоторым данным, главный склеп Польского кладбища Смоленска принадлежал польско-литовскому роду Гедройцев (Гедроичев).
И он действительно наиболее заметен на этом кладбище. Хотя и не единственный. Ближе к костёлу есть ещё два вполне сохранившихся склепа, один из которых якобы даже не распотрошён. По словам настоятеля храма о. Птоломеуша Кучмика, захоронение спасло то, что ранее в склепе находилась контора директора похоронного бюро. Позже, в 1990-е годы, о. Птоломеуш некоторое время квартировал на втором этаже помещения. «Получается, вы жили прямо над костями?» – «Получается, что так».
Одно время крыльцо склепа Гедройцев становилось местом нечастых вечерних встреч готов – представителей немногочисленного молодёжного движения из разряда субкультуры. Но где сейчас те готы?
Неподалёку от усыпальницы Гедройцев находится ещё один объект, о котором с надрывом и пафосом неоднократно писала смоленская пресса.
«Здесь похоронены две женьщины из Смоленскова подполья. Абрамова Елизавета Илларионовна родилась 1986 г и Иванова Марфа. Погибли 20/8 1942» – орфография такова. Однако кое-что (кроме дат) настораживает. Крест из гнутой стальной арматуры сделан явно в традиции 1960–70-х годов, да и сам текст нацарапан на табличке из цветного металла. Не могло такого быть в военное или сразу послевоенное время! Но тогда почему нарочито «аутентичная» надпись? Видимо, у этой могилы есть какая-то своя непростая история. Знать бы, какая!
Через дорогу от Польского кладбища находится «Клинок» (он же «Клин») – мемориальное кладбище «великих людей» – как правило, тех, кто в погонах. Увы, почти полсотни чёрных обелисков на могилах – с соседнего католического кладбища. Кресты в навершиях заменены пятиконечными звёздами. Факт воровства очевиден для всех, кто не боится называть вещи своими именами. А ведь те, чьи кости лежат под этими памятниками, не виноваты! Но родственнички постарались…
Наверное, самое «несчастное» смоленское кладбище – Лютеранское, оно же Немецкое, – то, которого нет. Прямо по могилам севернее дома № 10 по улице Бакунина проложили асфальтовые дорожки, посадили деревья и обозвали территорию парком имени Пестеля.
Это такой советский юмор был – раз на кладбище похоронены родственники декабриста Пестеля, то пусть и парк будет «имени Пестеля». Сейчас здесь и не парк, и не кладбище – многое сожрал овраг, а в зарослях среди куч мусора находят «стол и дом» окрестные алкоголики. Пируют на уцелевших памятниках из великолепного гранита и габбро.
А вот самое «счастливое» кладбище – Братское, что на задворках медицинской академии. Закрытое, сто раз закрытое, однако могилы «славных и знаменитых» появляются здесь несмотря ни на что. Но есть один памятник, который привлекает особое внимание, – «Морякам – участникам восстаний в период революции 1905–1907 годов, погибшим в Смоленской каторжной тюрьме».
Вместо креста, звезды, полумесяца, магендовида и прочих символов веры вершину обелиска ранее украшал… земной шар с обозначенными краской континентами. Ну где увидишь такое?! Позже он исчез. Теперь, когда шефство над памятником взяли местные мореманы, земной шар превратился просто в шар (весь интерес утрачен!), да ещё выкрашенный голубой краской. С некоторых пор шар стал венчать небольшой Андреевский флаг… Хотя, если верить знаменитому фильму Эйзенштейна, матросские бунты в годы первой революции происходили вовсе не под Андреевским, а под Красным флагом! Историческая промашечка вышла?
«Ой!» – скажет на это русский. «Азохенвей!» – скажут многие из тех, кто посетит Гурьевское кладбище Смоленска, что в Садках, на северной окраине города. Значительная часть этого некрополя – еврейская.
И здесь мы снова находим склепы… или не склепы, но нечто очень сильно на них похожее. И также, как все склепы, по прошествии столетия – вот и строй потом склеп, так и хочется заметить! – абсолютно разорённые. Интересно, что поставлены они практически впритык – так по обычаям этого народа следует размещать могилы «правильных» верующих. Есть на еврейских кладбищах участки для евреев, верующих не так сильно или не так правильно, и есть для вовсе не верующих евреев. Много тонкостей, давно забытых и потомками утраченных…
Есть на Гурьевском кладбище и могилы другой древней диаспоры – ромской, известной нам больше под именем цыганской. Роскошные памятники высотой больше человеческого роста с красивыми, порой цветом по чёрному камню выгравированными картинами. Удивительное, необычное зрелище!
А у главного входа на это кладбище стоит… стоят руины православной колокольни. Очень живописные, увековеченные на сотнях снимков смоленских фотографов – любителей и профессионалов.
Рассказывая о смоленских кладбищах нельзя не сказать о кенотафах, символических могилах, не содержащих праха. Классический пример – могила Ивана Орловского, известного историка.
Напротив библиотеки госуниверситета установлен обелиск не обелиск, стенд не стенд, но некая конструкция с лапидарной надписью. А почему, зачем – неясно. Оказывается, это знак, что «где-то здесь» был похоронен исследователь Смоленской крепостной стены, но время, овраг и новостройки советского периода скрыли точное место захоронения.
Интересно, что и, казалось бы, старейшая могила Смоленска, а именно могила убитого в сражении 1812 года генерал-майора Антона Скалона, расположенная на территории Лопатинского сада, – тоже кенотаф! Обелиск установлен сто лет спустя – в 1912 году. Ну кто через столетие мог указать, где точно покоятся останки героя?
Также некоторые жители Смоленска свидетельствуют, что величественный и печальный мемориал по улице «Нормандия–Неман» находится отнюдь не на месте концлагеря или захоронения жертв фашистской оккупации, как написано на входе. Человеческие кости во множестве обнаруживались там, где сейчас стоят жилые дома, – на радость ничего не смыслящим детям тех лет.
Это сейчас мы бережно храним память о войне и Победе, интересуемся корнями и предками. А буквально сорок лет назад было иначе. Как-то удалось найти несколько однотипных обелисков на участке за крепостной стеной, между башнями «Орёл» и «Поздняковская». Причём, что самое удивительное, это были конструкции из бетона на арматуре, то есть явно послевоенного периода.
Что это за находка? Как это понять? Подсказал известный смоленский краевед Валерий Гречишников, ныне, увы, покойный. Он предположил, что старыми памятниками с воинских захоронений просто-напросто укрепили грунтовую дорогу. Бутовый материал. Фильм «Список Шиндлера» почему-то вспоминается с эпизодом, как дорогу в концлагерь мостят могильными плитами.
Раз уж упомянули о немцах. А ведь до сих пор в Нижней Дубровенке под Смоленском стоит небольшая трёхступенчатая пирамида – главный обелиск фашистского кладбища времён Великой Отечественной. В боях за Москву Смоленск у немцев был тылом, в том числе с госпитальной функцией; захватчики отправлялись на тот свет здесь пачками и тачками. Пять с лишним тысяч имён на уже современных плитах. Плиты-то новые, а вот зиккурат с тех самых времён так и стоит, никто его не порушил.
В постсоветские времена пирамиду увенчал гранитный крест. Злые языки утверждают, что по первоначальному проекту крест должен был быть железный – да-да, тот самый рыцарский, тевтонский! Но не случилось.
Если продвинуться ещё чуть западнее между Витебским шоссе и Днепром, то можно оказаться на самом удивительном из смоленских кладбищ. Крупнейший раннесредневековый могильник Восточной Европы – Гнёздовские курганы. 3,5–4 тысячи захоронений, из которых сохранилось 1 500. И – величайшая загадка кургана Л-13, на раскопках которого обнаружена амфора с древнейшей надписью на славянском языке. Ее датируют первой половиной X века, притом что Русь крестилась лишь в конце описываемого столетия. Да и то в Киеве.
Как посудина оказалась в языческом поселении пра-Смоленска, почему на ней надпись буквами, которые только-только увидели свет (в конце IX века в чешской Моравии) – можно только предполагать с разной степенью убедительности. Если будут обнаружены находки, аналогичные тем, что покоились в недрах Л-13, это существенно перевернёт наше представление о прошлом родного края, страны и мира.
Фото: Павел ФИЛИППОВ
Павел ФИЛИППОВ
