Профессия – дарить чудеса

В преддверии Нового года Иван Чурлин рассказал «Смоленской газете», как решил стать Дедом Морозом, почему дети в него верят и какие сказки нужны каждому из нас.

– Почему вы выбрали такую профессию?

– На самом деле у меня много профессий, но Дед Мороз – собирательный и душевный образ из детства. Ощущение новогоднего праздника – это для каждого из нас одно из самых ярких и значимых событий с детских времён. Приход Деда Мороза – это то чувство, к которому хочется возвращаться всю свою жизнь. Наверное, поэтому эта профессия наиболее для меня интересна, близка мне.

– Когда вы впервые решили стать Дедом Морозом?

– Я впервые стал Дедом Морозом, когда ещё учился в энергетическом институте. Тогда мы встречали Новые года большими шумными компаниями, друг друга веселили и старались, чтобы радость была не только у нас, но и у всех, кто рядом с нами. Неважно было, сколько тебе лет, какого ты пола, возраста и достатка. Приходил, поздравлял всех.

– До скольких лет дети верят в Деда Мороза?

– Однажды я пришёл в семью с двумя детьми: мальчиком 15 лет и девочкой 7 лет, к которой папа и пригласил Деда Мороза. Помню тот вечер: девочка так ждала и готовилась, так волновалась, что, когда рассказывала стихотворение, вся дрожала, лишь бы только понравиться дедушке. А мальчик смеялся. Но всё очень аккуратно, чтобы не испортить своей младшей сестре ощущение праздника. При этом он одновременно и смущался: ему было неловко, разговаривая со взрослым – незнакомым стариком в шубе с бородой, рассказывать стихотворение, как в школе. Всё это было так смешно и удивительно, что мне показалось: вот он уже не верит в Деда Мороза. То есть в 15 лет дети уже не верят, а в 7 – ещё верят.

– Как убеждаете, если приходите к ребенку, а он начинает думать, что вы не настоящий?

– Во-первых, я всегда детям говорю, что я настоящий, и дети это знают. Почему? Потому что, когда приходит папа, они всегда чётко знают, что это не Дед Мороз, а переодетый папа. По каким-то внутренним своим представлениям – даже если человека загримировать и изменить голос, всё равно дети раскусят.

– Если ли критерии для отбора Дедов Морозов?

– Есть один, самый главный, – это должно нравиться тебе самому. Если тебе не нравится возиться с детьми, дарить людям сказку, то ты – не Дед Мороз. Однажды я, отработав целый день, с утра до позднего вечера, шёл по улице, где повстречался с мужчиной. Он замешкался, но потом догнал меня и рассказал свою историю. Они поругались с любимой женщиной, и он, не находя себе места, попросил меня помирить их. Я выполнил его просьбу: поднялся в квартиру, где увидел расстроенную женщину. Но, увидев Деда Мороза, она, как маленькая, улыбнулась, обрадовалась. В этом замешательстве было одновременно и недоверие, и блеск настоящего праздника в глазах, и какие-то нотки прощения. Она молчала, ничего не говорила, а я всё взял на себя, всю их размолвку. При этом и он, и она были добры и отзывчивы, и я не стал долго ничего там делать. Подарил подарок, поздравил с наступающими праздниками, пожелал любви и тихо ушёл. Я уверен, что они в этот вечер помирились.

– Как проходил в семье Новый год, когда вы ещё не были Дедом Морозом для других, а сами верили в него?

– Я, как и любой советский ребёнок, очень любил праздники в детском саду. Всегда с удовольствием наряжался то в зайчика, то в мишку, то в лисёнка. Учил стихи, водил хороводы, танцевал рядом с ёлкой новогодние танцы. Однажды к нам домой пришёл Дед Мороз, но я знал, что он ненастоящий. Не помню, сколько мне было лет, но я расплакался: меня напугало большое количество ряженых взрослых – кроме Деда Мороза была ещё женщина, переодетая в Бабу-Ягу. Потом мне подарили подарки, и я успокоился. Я родился и вырос в тех местах, где не бывает снега, – в Средней Азии, но традиция наряжать новогоднюю ёлку, украшать её игрушками, гирляндами и делать снежное основание знакома мне с малых лет. Но снег я впервые увидел только после переезда в Россию, и я влюбился в русскую зиму. А вообще, я всегда любил всякого рода шум, веселье, обожал гостей.

– Вы бы переодевались Дедом Морозом для своих детей?

– Нет, я думаю, раскусили бы однозначно. Здесь нельзя быть и папой, и Дедом Морозом, разве что пока ребёнку два года. Но даже для двухлетнего ребёнка Дед Мороз должен быть настоящим – не папой.

– Как происходит перевоплощение в роль Деда Мороза?

– Здесь большой подготовки нет, разве что обязательные атрибуты. У Деда должны быть тёплые валенки, красный нос и борода. У меня были случаи, когда дети спрашивали: «Дед Мороз, что у тебя на ногах?» А у меня тогда были не валенки – какие-то башмаки. Но дети обращают внимание на такие мелочи. Перевоплощение – это только вещи, которые связаны с внешним антуражем, а внутренне готовиться к встрече с праздником мне не нужно. Я готов дарить праздник, и я люблю дарить праздник. Если у меня это получается, я испытываю огромное удовольствие и чувство благодарности.

– Изменилось ли отношение современных детей к приходу Деда Мороза по сравнению с тем, как это было 10 лет назад?

– Думаю, отношение не изменилось. Дети – в любое время дети. Кому-то дарят родители кулёк конфет, шоколадку с мандарином, кому-то – дорогущую железную дорогу и огромного коня. Кому-то устраивают шоу, а кого-то достаточно просто обнять и вместе сфотографироваться. Но что там, что там, несмотря на разный достаток в семьях, дети всегда ждут и требуют внимания. И они имеют право на это внимание. Когда я работал в детском саду, меня чётко учили и настраивали: сколько бы ни было детей, с каждым, кто подойдёт, нужно обязательно сфотографироваться, выслушать, поговорить. Можно похвалить костюм или спросить, как себя вёл ребенок, – немного побыть с ребёнком наедине, несмотря на то что рядом куча других. Это дети ценят, сколько бы им ни было лет. Я с детьми, пока последний ребёнок не получит свою долю внимания.

– Как убеждаете детей, если кто-то не верит в вас?

– Были такие случаи, когда дети спрашивали, настоящий ли я. В этом случае мне приходилось доказывать, что я настоящий. Я обращался к своим качествам, внешнему виду и голосу. Всегда стараюсь говорить медленнее, чем обычно, с расстановкой, уважительно, но в то же время напутственно – с повелевающей интонацией. Как будто человек учит. Тогда дети принимают всё за чистую монету, и ты выходишь из этой схватки победителем – Дедом Морозом.

– Что нравится в работе больше всего?

– Могу сказать, в работе Деда Мороза самое главное – благодарность. Если я вижу обратную связь, то всегда стараюсь достучаться до самых глубинных ноток души и сердца.

– Нужно ли ощущение сказки и праздника или ребёнку достаточно получить подарок?

– Когда ты подарил подарок, можешь спокойно уходить. Ребёнку уже ничего не нужно – это факт. Больше, чем детям, у нас праздника не хватает взрослым, которых в детстве недолюбили, с ними в детстве недоиграли, им недодарили подарков, и это даже не вина родителей. У каждого своя история, у каждого своё детство, свои хлопоты и проблемы. Особенно это чувствуется в отдалённых уголках, где люди очень ждут праздника и чуда, как дети, ждут того самого внимания, которое в своё время какой-то Дед Мороз, какая-то Снегурочка им не дали…

– Что хотите пожелать всем в новом году?

– Не хочется быть банальным, но счастье заключается в элементарных вещах. Чтобы все близкие были как можно дольше с нами, чтобы время общения с любимыми людьми исчислялось не в минутах, чтобы всегда находилось время для самых дорогих, ради кого мы живём.

Анастасия Костикова