Равнодушный Смоленск и его неприкаянные обитатели
Город. Он вечно куда-то спешит, суетится, шумит, сверкает и переливается огнями. Он не злой и не добрый. Прохожие то бегут, то неспешно прогуливаются по улицам, дворам и паркам. Переполненные или полупустые троллейбусы, трамваи и маршрутки развозят пассажиров по делам или по домам после работы. Город равнодушен ко всем этим передвижениям. Впрочем, так же как и его жители равнодушны к тому, что происходит вокруг, к тем, кто рядом проходит или сидит на соседнем кресле в маршрутке.
По дороге на работу, в магазин или на прогулке мы видим привычные картины жизни города – не очень чистые улицы, грустных или улыбающихся детей, хамоватых водителей, не уступающих дорогу пешеходам на «зебре». Все это привычно...
А вот чего многие не хотят видеть и стыдливо отводят глаза, так это от той жизни, которой в городе как бы и нет…
Замотанная в грязное цветастое тряпье старуха просит милостыню на Октябрьской. Мимо нее в смущении молодая мама быстро тянет за руку маленького мальчика, который в силу возраста еще все видит и заинтересовался страшной тетей – уж не Баба ли Яга вышла на свой страшный промысел по отлову добрых молодцев…
Ранним утром двое бомжей длинным металлическим шестом из арматуры проверяют содержимое мусорных баков. Что они там ищут, даже приглядываться не хочется, глаза сами убегают в сторону – нужно спешить на работу, некогда об этом думать…
Город – он не злой и не добрый – он равнодушный. Ему нет дела до того, как в нем живет обыватель с иномаркой, тещей, спиногрызом и собачкой, и как выживают те, кто оказался за чертой.
За чертой
Двадцатисемилетний Михаил не собирался выпадать из обычной жизни. По представлениям современного обывателя провинциального заштатного города жизнь Михаила складывалась вполне успешно. Закончив колледж (а когда-то такие учебные заведения носили звучное и гордое имя ПТУ), он не пошел работать по полученной рабочей специальности. Оно и понятно – грязно, тяжело, муторно. Сейчас у горожан в моде профессии продавцов и охранников, ну еще, кому повезет, чиновников. Михаил пошел работать в торговую компанию, сначала был комплектовщиком заказов и постепенно дослужился до менеджера по развитию торговой сети.
И все было бы хорошо, но по вечера после работы манил город – он зазывно сверкал яркими огнями клубов, он приветливо подмигивал витринами кафе.
Это в благословенные времена «застоя» перед походом на школьную дискотеку, в танцзал «Молодость» или в другие места массовых увеселений молодежь старшего пионерского возраста и младших курсов института потребляла недорогую продукцию «Рябиновой поляны». Теперь все не так – вся социальная реклама твердит, что пить спиртное не модно, да и дороговато. А вот наркотики…
Да именно на их употреблении и попался горожанин Михаил. Это и стало тем самым «вдруг», которое перевернуло всю его жизнь.
Задержание, суд, условный срок. Разумеется, работодателю подобного рода криминальные приключения молодого менеджера не понравились, и он решил расстаться с молодым человеком. В большинстве случаев люди сейчас работают без оформления формальных бумажек – договора, трудовой книжки и прочих атрибутов фиксированной занятости. И, в общем-то, пока не случается всяких нехороших «вдруг», например, тяжелой болезни или как в случае с Михаилом употребление наркотиков, которое привело к условному сроку, работодатели даже без оформления документов держат свои обязательства и своевременно выплачивают заработную плату. Зато когда случаются «вдруг» они опять же без всяких формальностей указывают на дверь работнику, который становится обузой для предприятия или наносит ему репутационный ущерб. Вот так Михаил оказался на улице.
Поиски работы ни к чему не приводили. Как только работодатели узнавали об условном сроке, да еще за наркотики, сразу отказывали Михаилу. Постепенно начались проблемы с родителями – мы тут тебя содержим, висишь на нашей шее… В итоге Михаил хлопнул дверью и ушел в город…
Под Пятницким путепроводом
Город, он хоть и равнодушен к своим обитателям, но всегда предоставить широкий перечень возможностей, чтобы не умереть от голода и холода, даже, если нет навыков выживания, денег и документов.
Пока у Михаила оставались еще какие-то финансы, он случайно, что называется «по пьяни» познакомился с таким же, как он, бедолагой, но уже обжившимся в условиях полной независимости от общества.
По возрасту примерно ровесник Михаила еще в раннем детстве остался сиротой. Отец ушел из семьи, мать запила и умерла. Тетка прибрала сироту, продала дом в деревне, в котором он жил, а самого парнишку сдала в приют. Когда он подрос начал от туда регулярно сбегать, тогда его перевели туда, где более жесткие условия содержания. Когда они познакомились с Михаилом, он в очередной раз находился в бегах. За свою приютскую жизнь новый знакомый Михаила так и не научился толком читать и писать. Впрочем, для профессионального странника такие навыки особо и не требуются. Главное быть выносливым и не привередничать, тогда жизнь вполне может быть сносной по меркам таких бездомных.
Жизненная стратегия у таких людей проста и однообразна. Со слов Михаила, его приятель никогда и нигде не работал. Оно и не удивительно, пребывая на свободе только в бегах, он не имел документов, а без них на постоянную работу даже дворником или грузчиком никто не возьмет. Зато разного рода неквалифицированных подработок город всегда может предоставить, чтобы хватило на еду и алкоголь.
Новый знакомый поделился с Михаилом и своим местом жительства – под Пятницким путепроводом со стороны Витебского шоссе. Там жили еще три человека – семейная, если можно так назвать, пара и один мужчина, высланный из Белоруссии на Родину.
Заброшенный дом возле Пятницкого путепровода занимала компания таких же выброшенных на обочину жизни. Но к себе они не пускали, ясно давая понять, что могут и избить.
В конце лета, пока еще довольно тепло, жить под мостом было можно, хотя и не комфортно – с раннего утра и до позднего вечера по голове стучат трамваи, а по ночам спать не дает грохот проходящих поездов. Но все же лучше, чем под открытым небом.
Наступления холодов Михаил не застал, но со слов своих приятелей знал, что зимой бездомные предпочитают жить на теплотрассах. Правда, когда их там находят ремонтники, то сдают в полицию, а «лежки» выжигают бензином или паяльными лампами.
Совсем пропасть город не дает даже тем, кто отказался от жизни в обществе. В церквах всегда можно рассчитывать на то, что дадут поесть. Правда, как рассказывал Михаил, наличных денег не давали, справедливо полгая, что вместо продуктов деньги будут потрачены на выпивку. И еще ежедневно в разных местах города Православная церковь и несколько благотворительных организаций, которые создали те, кто раньше находился в аналогичной жизненной ситуации, утраивают бесплатную раздачу еды для бездомных.
Но все же главный источник для существования, как бы это парадоксально не звучало, собственный заработок.
Трудолюбие – залог выживания
Обыватели, чистенькие горожане, обремененные семьями, заботами, дачей, шубой для жены и прочими несерьезными мелочами, поддерживающими статус успешной жизни, с пренебрежением относятся к бездомным, называют их презрительно бомжами, искренне полагая, что это тунеядцы и бездельники.
На самом деле, если глянуть снизу вверх на социальную лестницу, то это те, кто сидит пять дней в неделю по восемь часов в теплом, чистеньком офисе, имеет два выходных, отпуск и оплачиваемый больничный представляются, если не тунеядцами, то, во всяком случае, людьми не слишком обременными трудом.
Бомжи, на самом деле, люди очень трудолюбивые. Именно в труде залог их физического выживания.
Обычно рабочий день начинался с рассветом. В самой дальней части Колхозного рынка, вдалеке от глаз добропорядочных покупателей, там, где рынок выходит к берегу Днепра существует негласная «биржа труда» для бездомных. Владельцы продуктовых точек за 200-300 рублей подбирают себе «персонал» на разовую работу – принести ящики, убрать мусор, навести порядок на прилегающей территории. Если повезет, то за первую половину дня можно найти три-четыре таких подработки. Особенно хорошо, как рассказывает Михаил, платили за разгрузку фур с арбузами.
Другая точка для разового трудоустройства бомжей располагается в самом незаметном уголке площади Смирнова. Здесь местные дворники за те же 200-300 рублей привлекают подобного рода горожан к уборке мусора. Но тоже нужно приходить очень рано, чтобы не разобрали всю работу.
Но все это в первой половине рабочего дня, который на этом не заканчивается. Дальше начинается поход за металлолом. Воровать Михаилу не приходилось. Все больше промышляли по мусорным бакам возле жилых домов. Обычные горожане даже не представляют, какую прибыль можно извлечь из того, что они по своему неведению тащат на помойку. А на старой сломанной бытовой технике можно прилично заработать, когда соберешь ее достаточное количество и отнесешь на пункт приема.
А однажды Михаилу с приятелем повезло. На стройке их подрядили очистить старую канализацию. Заплатили очень даже прилично – шесть тысяч рублей на двоих.
- За полдня три тысячи с рублей, - с гордостью отметил Михаил.
А в качестве премии строители подарили еще метров пятнадцать старого бесхозного кабеля. Вот это был праздник.
Ближе к вечеру приятели возвращались на Колхозную площадь, где напарник Михаила просил милостыню, а Михаил следил, чтобы не появилась полиция.
- Полицейские гоняют попрошаек, - пояснил Михаил, - не трогают только очевидных калек.
И вот так каждый день – без выходных, праздников, отпуска и больничного. Чтобы выжить бомжи должны быть очень трудолюбивы.
Финал с надеждой
Я специально не называю фамилию Михаила и несколько изменил подробности его биографии. Для него история с хождением в бомжи имела, в общем-то, счастливый финал. Через полтора месяца вольной жизни он все же помирился с родителями. Сейчас ищет работу, согласен, причем, на любую, даже готов вспомнить о профессии, которую ему дали в колледже. И уже никак не хочет возвращаться под Пятницкий путепровод. Потому не стоит называть его точные данные – публикации живут долго и кто знает, как отнесется новый работодатель к приключениям соискатели на рабочее место…
Фото: Алексей ГУСИНСКИЙ
Алексей ГУСИНСКИЙ
