Воровские традиции на излете существования

Исправительная колония № 6 был создана 10 мая 1960 года на базе Рославльской тюрьмы. Сюда переводились осужденные строго режима из Вяземской колонии. Первоначально в колонии содержалось 70-80 человек. Но к концу 1963 года, когда в колонии было организовано производство металлоплетенок, количество осужденных достигло 600 человек.

- В настоящее время лимит наполнения нашего учреждения составляет 1369 осужденных, включая 52 человека, содержащихся на участке колонии-поселения. Однако на сегодняшний день у нас содержится 1138 осужденных, - рассказывает начальник колонии, подполковник внутренней службы Юрий Владимирович Рыбников.

Рецидивист – это не фигура речи

Шестая колония предназначена для содержания, так называемых, преступников-рецидивистов. Причем рецидивист – это не фигура речи, обозначающая неоднократные судимости, а, как пояснил Юрий Рыбников, вполне конкретный юридический термин.

- У нас содержатся те, кто уже отбывал наказания в местах лишения свободы. Они и есть в основном рецидивисты: люди, которые после освобождения при не снятой и непогашенной судимости, снова совершают преступления, - рассказывает начальник колонии.

В Рославльской колонии чаще всего сидят за тяжкие преступления против личности – причинение тяжкого вреда здоровью, убийства, разбойные нападения, грабежи, мошенничества в особо крупных размерах.

В основном здесь отбывают наказание жители Смоленской области, но есть и иностранцы. В настоящее время граждане Белоруссии и Украины, совершившие преступления на территории региона.

Десяток осужденных сидит еще в 1998-1999 года. Так сказать, наследие «лихих 90-х». Они осуждены за убийства двух и более человек.

Воровские традиции пережиток ушедшего прошлого

До 2011 года в колонии содержались все категории заключенных: и те, кто впервые совершил преступление и те, кто уже неоднократно отбывал наказание. Теперь эти категории содержатся раздельно. Первые находятся в исправительной колонии № 2 в поселке Вадино Сафоновского района.

- Основная цель такого разделения, чтобы впервые отбывающие наказание не подпали под влияние тех, кто уже ранее отбывал наказание в местах лишения свободы, - пояснят начальник рославльской колонии Юрий Рыбников.

Но даже здесь рецидивисты содержатся в отдельных отрядах, с целью исключения их влияния на основную массу заключенных, для которых это, допустим, только второй срок.

Воровские традиции, судя по рославльской колонии, это уже анахронизм и сюжет для не очень качественных телевизионных сериалов. Непосредственно в исправительном учреждении давно нет места «флибустьерской» романтике, если вообще она когда-либо существовала.

Тех, кто мог бы насаждать воровские традиции, берут на заметку еще в момент их прибытия в колонию.

- Этапы у нас практически каждую неделю. Встречаем мы осужденных здесь на железнодорожном вокзале в Рославле, после чего их доставляют в колонию. Здесь они помещаются в карантин, где находятся две недели. Здесь помимо стандартных процедур обследования здоровья и санобработки, проводится работа по выявлению лиц, которые могли бы продвигать в жизнь колонии воровские понятия, - рассказывает Юрий Рыбников.

Подавлением инцидентов, связанных с внедрение воровских понятий, в колонии занимается специальная служба. Уже на стадии приема новой партии заключенных оперативники располагают информацией о тех, кто из прибывающих может оказать негативное влияние на основной контингент. С такими осужденными проводится специальная работа, и если они не отказываются от своих намерений, то изолируются от остальных осужденных.

Осужденные «отрицательной направленности», как их называют в колонии, как правило, долго не задерживаются в компании других заключенных.

- Они в любом случае допускают нарушению правил отбытия наказаний и затем помещаются в штрафной изолятор. Это помещение камерного типа. У нас есть отряд со строгими условиями отбытия наказаний, где осужденные находятся минимум девять месяцев, - рассказывает начальник колонии.

В среднем в отряде со строгими условиями содержания находится около 40 человек.

При этом, как свидетельствует практика, выйти из отряда со строгими условиями содержания не так-то просто. Опыт показывает, что в течение девяти месяцев осужденные допускают какие-либо нарушения, и весь свой срок отбытия наказания в итоге проводят в отряде со строгими условиями содержания.

Оказывать отрицательное влияние на других осужденных, а тем более вводить воровские традиции и понятия у них нет возможности, поскольку они локализованы, находятся в запираемом помещении и выходят из него только на прогулку.

С теми же, кто вообще не подвержен перевоспитанию и категорически не желает изменять свое поведение «отрицательной направленности» поступают еще более жестко. После того, как все примененные администрацией меры воспитательного воздействия не привели к исправлению осужденного, его переводят туда, где еще более суровые условия содержания, в единое помещение камерного типа, которое в нашей области расположено в исправительной колонии № 3 в поселке Горный Сафоновского района. Там осужденный может пробыть до года.

Впрочем, воровские понятия и традиции вместе с перегибами «культа личности», временами брежневского застоя и «лихими 90-ми» ушли в прошлое. На зоне, как и на воле, все решают «бабки» - у кого деньги, тот всегда прав, тот и в «авторитете».

Да и сам воровской мир, по свидетельству старых сидельцев, весьма переменился…

Жизнь, как трамвай: зашел – вышел, зашел – вышел

Владимир Масюков, он же Масяня, из своих шестидесяти пяти больше тридцати лет провел в местах лишения свободы. Причем только в Рославльской колонии ему довелось отсидеть трижды, сейчас он здесь уже в четвертый раз и готовится к условно-досрочному освобождению:

- Думаю, что лимит мой отработан. Еще раз сидеть нет никаких сил.

Сам Владимир Масюков смоленский, из руднянской деревни. В этот раз он попал в колонию, можно сказать, из-за любви к малой родине:

- Родная деревня находится на границе с Белоруссией, раньше там дворов триста жилых было, а сейчас хорошо, если пятнадцать осталось. Да и живут одни старики. Я когда освободился – помогал, чем мог: кому воды натаскать, кому огород перекопать… Места стали дикие, глухие: аисты прямо по деревне ходят, косули в сады забредают, лоси яблоки грызут, кабаны разгуливают как у себя дома.

Жилье в основном заброшено, вот и «отжимают» его пришлые.

- Я приехал – дом занят. Пришлось «впрягаться» по-арестантски. Начал ругаться, достал обрез, пуганул. Убивать, никого не убивал, даже не собирался. Потом уже судья не хотел меня сажать. Только вот из-за рецидива, что есть судимость, дали минималку – полтора года и сюда. Я еще так удивился, что мало. Но спасибо и на этом. Вот есть же уже понимание, и судейский корпус смотрит по иному, разбирается.

Действительно Масяне есть, что вспомнить и с чем сравнить:

- В первый раз я получил срок за кражу на Украине еще при Советском Союзе. Вот с тех пор и пошло – выйду, зайдут. Жизнь как трамвай – вошел, вышел и снова – вошел, вышел.

По словам Владимира Масюкова, уголовный мир сильно изменился.

- Сейчас совсем не то, что было в 70-80 годы. То ушло в историю. О том и говорить не нужно. Я же в Сибири проработал 12 лет и в такой колонии побыл, где все строго и сурово было. Да и преступлений таких, какие совершают сейчас, я не припомню. Например, наркоманы. Во всей Смоленской области было три-четыре наркомана. А сейчас… Посмотрите, что твориться на свободе. Ну, курили раньше травку для поднятия тонуса, а сейчас за всю грязь хватаются. А таких преступлений, чтобы серьги обрывать, у баб кольца... За это спрашивали раньше. Чтобы гробовые деньги у стариков отбирать – такого в жизни не было. Пресекли бы сразу…

А жизнь в самих колониях, как выразился Владимир Масюков, «дала прогресс по сравнению с тем, что было». На много легче стало отбывать наказание.

- Раньше как было – пока половину срока не отбудешь, то и посылки не поимеешь, ни передачи, ничего. Пока эту половину срока отбудешь – взыскание заработаешь, уже автоматически лишался все этого.

Раньше по воспоминаниям Владимира Масюкова, нельзя было даже говорить об условно-досрочном освобождении:

- Начнешь только разговоры вести на эту тему – смотрят как на волка. Того и гляди получишь от жуликов по голове. Сейчас уже все заинтересованы, поскольку не хотят сидеть до конца. Есть возможность пораньше свалить, ну и почему бы не использовать шанс. Стремятся к своим родным и близким пораньше освободиться.

Единственный минус, который отметил Масяня по сравнению с былыми временами, отсутствие производственной базы – раньше зеки вкалывали в три смены. Работа была превыше всего.

- Не дал норму – будешь иметь взыскания или другие огорчения. А сейчас надо только соблюдать режим содержания, - делится своими воспоминаниями Владимир Масюков.

Фото: Алексей ГУСИНСКИЙ

Алексей ГУСИНСКИЙ