Надёжный тыл – не только семья
Беседа с волонтёром Анастасией КОЗЛОВОЙ, публикуемая сегодня «Смоленской газетой», – по сути, продолжение разговора, начатого нами в номере от 7 декабря. Тогда гостья студии радиостанции «Смоленская весна» рассказала о своей деятельности в качестве координатора регионального отделения благотворительного фонда «Старость в радость» и о работе организации в целом. Сегодняшняя встреча в основном посвящена поддержке военнослужащих, принимающих участие в специальной военной операции, – направлению, которое появилось не так давно, но сразу заняло важное место в жизни волонтёров. Речь, в частности, шла о сборах вещей и финансовых средств, доверии к людям и помощи семьи. Остановилась Анастасия и на негативе, с которым сталкиваются добровольцы, и на борьбе с выгоранием, и на необходимости рассказывать о волонтёрской деятельности – это может сделать её эффективнее.
В начале каждой истории есть человек
– Анастасия, 24 февраля началась специальная военная операция, а как и когда вы решили помогать нашим военнослужащим? Это было чьё-то организационное решение или ваш личный позыв?
– Это был личный позыв. Когда началась спецоперация, у многих людей, в том числе и у меня, возникли какие-то страхи, беспокойство, я не понимала, что происходит и что делать, но я достаточно быстро смогла найти почву под ногами. Я поняла, что не смогу просто сидеть сложа руки, делать вид, что ничего не происходит, – мне очень хотелось помогать, но я не знала как. И я стала думать, что вообще я могу сделать, искать способы и пути того, как я могу помочь. В Смоленске такой возможности я не нашла и стала искать дальше.
В итоге я нашла в «ВКонтакте» группу, которая занималась помощью солдатам. Я не знаю, почему именно она мне приглянулась, наверное, на уровне интуиции: сердце почувствовало, что это моё. Я всё досконально изучила, пообщалась с волонтёрами и руководителями, узнала, как всё организовано, задала все возможные вопросы и решила, что буду помогать вместе с этой группой, стану её частью, а когда пойму все нюансы, организую такую же помощь, но уже в нашем городе.
Вообще, в начале каждой истории есть человек – какая-то личность и судьба. В начале моей помощи солдатам такой человек тоже есть: замечательная девушка Тоня, благодаря которой я пришла в эту волонтёрскую деятельность, осталась в ней и обрела намного больше, чем ожидала и планировала.
Тоню мы называем «комбат», потому что изначально у нас был чат, количество людей в котором было равным батальону, что уже немало. Так и осталось: Тоня-комбат, хотя сейчас нас уже много, целый полк, а не батальон. Я – с вашего и её разрешения – немного расскажу о ней. Тоня, как она сама о себе говорит, – простая домохозяйка, жена, мама, она воспитывает ребёнка-инвалида, замечательную девочку, и для неё важнее всего всегда была семья – маленький мир, о котором нужно заботиться, куда нужно вкладывать все свои ресурсы, силы… Это то, что для неё всегда было единственно важным, но конец февраля показал, что в жизни есть и другие вещи – также немаловажные, но выходящие за пределы твоего маленького мира, семьи. Например, Родина и люди, которые готовы тебя защищать и готовы жертвовать собой. Вот этих людей – солдат, военных – Тоне и захотелось поддержать, и единственной мыслью, которая в тот момент крутилась в её голове, было «а как там вообще наши ребята?». При этом она знала, в каких условиях могут быть солдаты, потому что очень много общалась с ветеранами боевых действий – людьми, которые прошли Чечню, Сирию.
И Тоня, так же, как позже и я, сама начала искать тех, кто помогает военнослужащим, потому что уже тогда открывались сборы на какие-то нужды. Она нашла волонтёров и потихоньку просто сдавала деньги, нигде это не афишируя, просто поддерживая материально, и на помощь солдатам она отдала достаточно много личных средств, которые были сэкономлены на себе. Волонтёры, которых нашла Тоня, работали в Белгороде – собирали средства, закупали необходимое, и она поняла, что её миссия будет в том, чтобы общаться с людьми, рассказывать об этой работе, развивать это движение. Нужно было распространять информацию, вести группу в «ВКонтакте», объяснять людям, как и что происходит, и эту огромную работу Тоня взяла на себя.
Поначалу ей, да и остальным волонтёрам, было страшно: не знали, как правильно организовывать эту помощь, можно ли открывать сборы, боялись, что обвинят в мошенничестве. В самом начале было очень много страхов, но, несмотря на это, Тоня взяла на себя все риски, сама открывала сборы… И так она стала движущей силой нашего движения, потому что ей удалось завоевать доверие людей, а это очень важно в волонтёрстве: когда люди тебе доверяют, когда слышат твоё имя и знают, что ты проверенный человек, они к тебе пойдут. И за Тоней, у которой буквально стальной стержень внутри, очень хорошие организаторские способности, потянулись люди: ей удалось завоевать их доверие и собрать вокруг себя очень сильную команду единомышленников – людей, которые хотят помогать. Обычных людей, которые или помогают материально, или приходят и помогают своим трудом, например, отправляют посылки… Так и появилась наша группа «Надёжный тыл. Помощь солдатам», которая занимается помощью нашим ребятам.
Что нужно всегда и именно сейчас
– Как это выглядит технически? Как вы получаете списки того, что необходимо? Из первых рук, когда с передовой сообщают солдаты, или вы связаны с какими-то официальными воинскими структурами?
– Сейчас ребята приходят к нам или связываются с нами напрямую и говорят, что им нужно. И тогда мы уже решаем, как мы можем помочь, что можем сделать и как быстро. То есть мы получаем запросы непосредственно от самих солдат.
– Если говорить о материальной стороне, что сейчас нужно?
– Сейчас всё-таки очень актуальна техника: квадрокоптеры, ночные прицелы, тепловизоры – это то, что нужно в первую очередь. Это довольно дорогостоящие вещи, но без них невозможно выполнять боевые задачи. Также сейчас актуальны тёплые вещи: зимняя одежда, обувь, термобельё – то, что будет нужно всегда. Но техника в первую очередь.
– Бывают ли просьбы нематериального характера?
– Да, мы помогали и ребятам, которые находились на лечении в госпиталях. Им-то, по сути, из материального ничего не нужно было, а нужно было общение, которое мы смогли им дать. Иногда даже представить невозможно, через что прошли люди, и было видно, что некоторым ребятам просто хочется поговорить с обычным человеком, а порой это бывает гораздо важнее, чем что-то материальное. Да, без него нельзя, но эта составляющая – простая человеческая поддержка, – мне кажется, тоже очень важна и нужна.
– Вы в таких случаях собираетесь и выезжаете в госпиталь?
– Да, если мы знаем, что ребята попали в госпиталь в каком-то городе, мы ищем тех, кто сможет к ним съездить.
– Организация, о которой вы говорите, действует во всей стране?
– Она объединяет людей со всей России – тех, кто помогает разными способами: отправляет посылки, делает переводы, пишет письма. Но наши основные волонтёры находятся в Белгороде – они и закупают всё необходимое, и затем передают военнослужащим.
– Возможна в вашей работе такая ситуация, когда к волонтёрам обратятся с просьбой «у нас есть парень из Смоленска, ему нужно то-то и то-то»?
– Да. Как я уже говорила, я изначально хотела сделать в нашем городе что-то подобное, и когда я присоединилась к группе, я под их эгидой организовала сбор помощи непосредственно в Смоленске. Я думала, если никто не захочет присоединиться, помогать сама – с семьёй, друзьями. Но люди присоединялись и присоединяются…
– Как эта смоленская группа называется?
– Так как я работаю под эгидой большой группы, она почти так же и называется – «Надёжный тыл. Помощь солдатам. Смоленск». Нас, кстати, все знают под коротким названием – группа «Надёжный тыл».
– То есть смоляне, которые хотят чем-то помочь, могут в «ВКонтакте» найти вашу группу – по её полному или короткому названию – и обратиться к вам?
– Да, совершенно верно! Там выложены все списки того, что необходимо, по категориям. Если что-то медицинское, то я указывала, что конкретно нужно из препаратов, если одежда, тоже расписывала, что именно нужно. Поэтому, да, можно найти группу, там также указаны мои контакты – можно позвонить мне, и я всё более подробно расскажу.
– Можем ли мы сказать, что необходимо сейчас?
– Потребности на самом деле одинаковые – что в Белгороде, что в Смоленске. Многие спрашивают, можно ли приносить какие-то закатки, заготовки, что-то из еды. Да, можно, конечно: чай, кофе, сухофрукты, орехи, печенье, сгущёнка – вкусняшкам ребята всегда рады!
– Что потом происходит с собранными вещами, продуктами? Как их доставляют военным?
– Можно отправить на машине, которая едет к ребятам непосредственно из Смоленска, можно присоединиться к партии помощи, собранной другими организациями, можно отправить посылку в Белгород. Я раньше именно так и делала, потому что точно знала, что там наши волонтёры, которые всё передадут ребятам. Так мне было спокойнее. Сейчас способов передать вещи стало больше, расширился круг знакомств – стало больше людей, которым доверяешь и с которыми можно передать собранное.
Всё начинается с семьи
– Анастасия, при такой вовлечённости в эту работу у вас остаётся время на обычную, скажем так, жизнь?
– Да, конечно. Я считаю, что волонтёрам очень важно находить время на отдых, восполнение ресурсов, потому что можно в один момент сгореть и тогда ты не сможешь вообще никому помочь. Поэтому, да, время остаётся, потому что я сама его обязательно оставляю: это время на отдых и восстановление.
– Как вы разгружаетесь? Что нужно делать, чтобы хоть на какое-то время отвлечься?
– Мне кажется, каждый по-разному разгружается и отдыхает. Я занимаюсь тем, что мне нравится и приносит удовольствие, тем, что меня успокаивает, очень быстро восполняет ресурсы и силы. Я люблю читать, заниматься спортом, и для меня просто выйти на вечернюю пробежку – уже разгрузка головы: я чувствую, что снова полна сил и энергии и могу работать дальше.
Волонтёрское движение – не просто работа. Здесь люди нашли единомышленников, и это не стало просто какой-то рабочей обстановкой: мы можем поболтать, пообщаться, поделиться чем-то личным, потому что мы нашли друзей. Здесь люди нашли друг друга, и пусть повод достаточно тяжёлый, но он сплотил, объединил людей, и чужие люди стали близкими друг другу.
– У нас в студии были психологи, которые говорили, да и вообще есть мнение, что в каждом человеке, может, и неосознанно, но есть потребность в бескорыстной помощи другому. Вы разделяете это мнение?
– Да, потому что я постоянно вижу этому подтверждение. У многих людей есть потребность помогать и делать добрые дела, они эту потребность чувствуют, но не знают, как, куда обратиться и направить эту помощь.
– А почему у кого-то получается реализовать себя в этом направлении, а у кого-то нет?
– Это зависит от многих факторов, и от личности самого человека в частности. Кто-то такую потребность чувствует, а когда начинает заниматься волонтёрством, понимает, что оно совсем не то, каким он себе его представлял.
– И начинается всё это с детства – когда второклассница, например, подкармливает котят из подвала – или уже в более осознанном возрасте, когда подросток решает помогать и идёт в какую-то организацию?
– В любом случае всё начинается с семьи, потому что в ней закладываются какие-то фундаментальные установки, подаётся личный пример. А потом, когда это семечко посажено, оно прорастает, крепнет, и человек более осознанно подходит к тому, что хочет помогать другим.
Помогать можно не только материально
– Анастасия, насколько вообще важна организация в волонтёрском движении? Может ли конкретный человек быть волонтёром, не состоя ни в каких группах, просто по своей инициативе?
– Это возможно, но сложно. Организация в любом случае нужна, потому что некоторые люди могут что-то делать, но только тогда, когда их кто-то организует и направит. К тому же в организации или в какой-то общности всегда легче. Мне кажется, просто нужно найти свою организацию, которая тебе будет по душе, где тебе будет хорошо и комфортно.
– Может ли быть волонтёром человек недостаточно обеспеченный? Проводить, например, масштабные финансовые сборы? Со стороны ведь создаётся впечатление, что обеспеченный человек сам всё купит и передаст нуждающимся, а здесь получается, что нужно несколько ходов...
– Мне кажется, неважно, какой у тебя достаток и материальное положение. Хотя я действительно слышала такое мнение, что людям более обеспеченным легче технически, потому что у них больше свободных средств, они могут позволить себе что-то купить и отдать на благотворительные цели. Но мне кажется, что человек независимо от своего материального положения может найти способ, как помогать другим. Помогать ведь можно не только материально: есть много разных аспектов волонтёрства, где нужны люди и в которых можно найти себе применение.
– Понятно, что чем больше волонтёров, тем лучше. Не замечаете ли вы какой-то конкуренции между волонтёрскими организациями?
– Замечаю, причём иногда это бывает очень ярко выражено, хотя и раньше, и сейчас я не очень обращаю на это внимание. Для меня это удивительно, странно и иногда даже дико, потому что для меня волонтёрство – то, чем ты занимаешься от души, и здесь априори не может быть никакой конкуренции. Но, да, она существует и в некоторых моментах бывает настолько агрессивной, что начинаешь думать: ну как, вы же занимаетесь одним делом, зачем перетягивать одеяло на себя, настраивать людей против какой-то организации? Такое действительно есть, и конкуренция за пальму первенства бывает очень жёсткой, хотя я не понимаю, что она принесёт людям.
– Приходилось ли вам сталкиваться с неприязнью к вашей деятельности или вообще прямым противостоянием ей – например, угрозами в соцсетях?
– Да, часто: и приходилось, и приходится, и, мне кажется, так и будет дальше.
– Как вы считаете, противодействие волонтёрам – организованные акции?
– Не могу сказать точно, об этом сложно судить. Но я очень спокойно отношусь к любому негативу, потому что все люди думают по-разному – это, опять же, от многого зависит. Когда я встречаюсь с негативом, агрессией, я в первую очередь думаю о себе. Я смотрю внутрь себя и думаю: а что есть у меня внутри, что я могу предложить людям? И я вижу, что у меня внутри нет абсолютно никакого негатива, нет ничего плохого, и когда на меня кто-то пытается выплеснуть свой негатив, я просто его не принимаю. Наверное, я даже его не осуждаю, потому что у каждого человека есть право думать и по-разному чувствовать.
– Вы уже упоминали о поддержке близких, семьи. Они на вашей стороне?
– Семья помогает абсолютно во всём… Семья у меня большая, поэтому помогают и коробки возить, и паковать, и сортировать, и письма пишут, еду готовят – меня здесь полностью поддерживают, а поддержка семьи вообще очень важна.
О добрых делах рассказывать нужно
– Если говорить в целом о волонтёрской деятельности, то иногда кажется, что есть популярные объекты, которым часто оказывается помощь, а есть совсем неизвестные. Куда-то очередь стоит из волонтёров, а есть и забытые учреждения…
– Это действительно так, и зависит это прежде всего от подачи материала: людям же всё равно рассказывают, освещают свою работу. В случае с каким-то распиаренным объектом часто может быть так, что он просто удобен и для интернета, и для телевидения, и для газет. Есть организации, для которых очень важен пиар, но дело здесь не только в коммерции, а в том, что чем больше людей узнают о каком-то учреждении, тем лучше: тем больше они здесь будут появляться. Поэтому кто-то выбирает себе один объект и постоянно начинает его, грубо говоря, пиарить. Люди видят, что учреждению постоянно помогают, но это не значит, что другие учреждения помощь не получают! Просто вы правы, когда говорите, что есть объекты, которые постоянно на виду.
– Если говорить глобально, с точки зрения морали, насколько самим волонтёрам нужно рассказывать о своих добрых делах?
– Мне кажется, у этой медали две стороны: рассказывать нужно, но другой вопрос – как преподносить и рассказывать? Нужно с точки зрения информации: чтобы привлечь к своей работе больше людей, нужно, чтобы они узнали, что такая помощь кому-то нужна и она оказывается. Если об этом не рассказывать, то никто и не узнает. Другое дело, как преподносить эту информацию – по-разному, но не перетягивая одеяло на себя.
– Есть такая точка зрения, что о волонтёрах должны рассказывать те, кому нужна помощь...
– Совершенно верно: тогда у людей эта деятельность находит больший отклик, это действительно так. Люди по-другому смотрят на помощь добровольцев, когда слышат о ней не от тех, кто помогает, а от тех, кто получает помощь. Но это не всегда возможно. Например, бабушка или дедушка из дома-интерната не смогут дать обратную связь, хотя они получают помощь и волонтёры хотели бы, чтобы о ней узнали.
– Анастасия, вы – координатор регионального отделения фонда «Старость в радость». Как вы узнаёте о тех, кому нужна помощь? Есть какие-то источники или работает сарафанное радио?
– Многие люди или организации сами обращаются к нам – в фонд «Старость в радость», говорят, что нужна какая-то помощь.
– Лично вы получили то, что ожидали от этой деятельности? Именно от того, что молодёжь работает с пожилыми людьми? Это ведь, скажем так, вечное противостояние: молодёжь не та, кто-то всегда недоволен и так далее. Вы чувствуете этот разрыв?
– Нет, я не чувствую разрыва, а получила я, наверное, даже больше, чем ожидала. Когда ты только начинаешь заниматься волонтёрством, сложно понять, насколько твои ожидания оправдаются, но я получаю гораздо больше, чем хотела и ожидала от этого.
Юрий СЕМЧЕНКОВ, Алексей МАТВЕЕВ
