Николай Охлобыстин: Моё самое большое желание – каждый вечер читать детям сказку
«Смоленская газета» продолжает публикацию интервью с хоккеистом, а ныне детским тренером Николаем Охлобыстиным. Встреча с ним состоялась в студии радиостанции «Смоленская Весна» в рамках информационно-просветительского проекта «Семейный альбом». В первой беседе речь шла о том, как спортсмен пришёл к Богу, о его подходе к воспитанию детей и роли семьи в их будущем. Сегодня мы говорим о профессиональной деятельности, о том, чему Николая научило пребывание в США, и, конечно, продолжаем разговор о том, как он воспитывает своих сыновей.
Тренер, педагог, наставник
– Николай, в чём заключается ваша работа с детьми?
– Моя профессия – детский тренер по хоккею с шайбой. Но хоккей для меня – инструмент воспитания. Я в большей степени позиционирую себя как наставник, спортивный отец для парней. Я помню своих тренеров, помню, насколько важно для меня было то, как тренер ведёт себя, как он говорит, как одевается. Для меня очень важно использовать хоккей как такой инструмент, потому что по статистике меньше одного процента всех занимающихся реализуют себя в большом спорте. Обыватели видят большой спорт как верхушку айсберга: Овечкина, Малкина – выдающихся спортсменов, которые реализовались, заработали деньги и славу. Но есть очень много ребят, которые не дошли до такого уровня. Они ездили по стране, играли в хоккей, а потом с кем-то развелась жена, потому что она устала ездить то в Орск, то в Омск и ещё детей с собой возить, потому что им нужно в школу…
Для меня важно с помощью хоккея воспитать мужчин, воспитать достойное будущее нашей страны. Для меня фильм «Офицеры» – эталон дружбы и ответственности. Сейчас это почти утрачено, хотя ещё есть люди, которые живут по нормальным человеческим правилам. Нечестная, неправедная жизнь не принесёт радости и любви, и за всё настанет воздаяние. Для меня важно жить правильно и с помощью хоккея воспитывать молодёжь.
У нас есть ребята из детского дома, я понимаю, насколько эти детки обделены, и у меня есть огромное желание помочь хотя бы нескольким из них. Всё, что я могу, – взять их в свою команду и дать им возможность реализоваться через спорт, вырастив достойных людей. Я так вижу свою миссию.
– Как строится воспитание во время тренировочного процесса?
– Иногда это происходит случайно, иногда во время собраний, но лучший инструмент – объединить в себе тренера, педагога и наставника. Например, два парня подрались или один упал, выполняя упражнение, второй смеётся, я останавливаю игру и говорю: «Это смешно, по-вашему? Он упал, ему больно и не очень приятно, что его товарищ по команде смеётся над ним. Поменяйся с ним местами, пусть он над тобой посмеётся». И я вижу, как ребята меняются: они слышат меня, потому что я стараюсь транслировать им правильный образ жизни, начиная с того, как я говорю и как я себя веду. Я не ругаюсь и ребят останавливаю, когда слышу такие слова. Когда кто-то ругнулся или кто-то допустил ошибку в игре, а другой на него начал ругаться: «Из-за тебя мы проиграли», – я останавливаю игру и говорю: «Ошибаться – нормально. Ты лучше протяни ему руку, и в следующий раз ты ошибёшься, он тебе протянет руку. Так мы станем сильнее, мы станем настоящей командой, а вы станете классными друзьями».
– Родители поддерживают такой подход?
– Люди бывают разные, и есть те, кто меня не понимает. Не все могут принять мою идею, но большинство всё-таки понимают и принимают. Когда знакомятся со мной поближе и понимают, кто я как тренер, педагог и наставник, выражают мне всяческую благодарность и помогают в том, что я делаю.
О воспитании и чтении
– Если говорить о ваших сыновьях, вы уже видите их воцерковлёнными? И что вы будете делать, если они выберут другой путь?
– Я точно не буду мешать им на их пути, потому что это неправильно. Каждый сам должен выбрать то, что ему нужно, – и в спорте, и в профессии, и в Церкви. Я постараюсь быть им максимально полезным, но ломать их я точно не буду. Если Господь их приведёт к Церкви, я буду только рад.
– Но какие-то шаги вы уже делаете? Берёте их на службу, даёте детскую Библию?..
– Да, конечно, это и есть воспитание, хоть и манипуляция своего рода. Я понимаю, для чего я это делаю, поэтому они здесь со мной. Они сегодня были на службе, устали, но я им пытаюсь объяснить, что происходило. Мы читаем книги, я им рассказываю о Боге, говорю, что нужно у Него просить помощи, если становится страшно.
– Ваши дети ещё совсем маленькие, часто ли вы берёте их с собой на богослужения?
– Часто ходить в церковь не получается. Детей я не заставляю. Я говорю, что хочу помолиться, поставить свечи, поблагодарить Господа. Иногда они идут со мной, иногда – нет. Да, я радуюсь, когда они со мной, мне печально, когда их нет рядом, но это нормально. Если не получается пойти в церковь, я молюсь дома: зажигаю лампаду, свечку, читаю молитвы. Они это видят и слышат, иногда подходят и говорят: «Мы с тобой хотим». Да, у них мало терпения, они пока не устоят всю вечернюю молитву, поэтому говорить о регулярности ещё рано.
– Есть ли у вас семейные традиции на Пасху, Рождество?
– На данный момент нет. Надо признать, что здесь имеет место влияние мамы – она не очень воцерковлённый человек. Я же со своей стороны стараюсь объяснить, что это за праздники, – каждый делает по своим возможностям.
– Считается, что если один из родителей в семье молится, то и второй со временем начинает молиться, а потом и дети приходят к Богу. Что вы думаете по этому поводу?
– Если бы мы жили вместе, то так и было бы. Но, к сожалению, у нас другой путь, и это до сих пор моя боль.
Моё самое большое желание – каждый вечер читать детям сказку, чтобы они под неё засыпали. Я обожаю это время: когда они лежат со мной, а я читаю им сказку. Сейчас мы увлеклись сказками про богатырей – про Илью Муромца, Никиту Кожемяко. Им нравится эта тема – это сила, отвага, помощь.
– Какие книги для мальчишек вы посоветовали бы, чтобы папы читали их сыновьям?
– Мне нравятся весёлые книжки. Это «Денискины рассказы», «Пистолет», «Живая шляпа», «Шурик на даче», «Мишкина каша».
– А где современная литература? Мы сами полвека назад это читали и сейчас читаем то же детям?
– Я, наверное, выскажу своё мнение, но не по поводу литературы. Я запрещаю детям смотреть некоторые передачи по телевизору. Давайте называть вещи своими именами. Это мракобесие и отупление. С современными игрушками страшно спать. Почему мы настолько не заботимся о будущем? Мы не воспитываем этим молодёжь, она тупеет.
Гаджеты – прекрасный инструмент. Можно играть в шахматы, можно заниматься онлайн английским. Но мы – родители – идём по пути наименьшего сопротивления и даём детям телефоны просто для того, чтобы заняться своими делами, и жизнь проходит мимо. Мы уходим от того, что действительно важно, сами утыкаясь в телефоны и утыкая детей в телефоны, телевизоры, айпады. К сожалению, это так, но я с этим борюсь.
У моих детей есть чёткие правила. Мы с ними составили кодекс – у нас получилось семнадцать пунктов, озаглавили его словами нашего великого полководца Александра Васильевича Суворова «Дисциплина – мать победы», повесили на шкафу в комнате. У них есть бонусы за выполнение его пунктов. Если в течение дня выполняются все требования: соблюдать дисциплину, заправлять кровати, убирать игрушки, не обижать младших, уважительно относиться к старшим, если за день от няни, от меня, от взрослых в детском саду не было замечаний – дети получают бонусы. Если нарушено слишком много правил, бонусы забираются. Когда я на работе или у меня выездные игры, я звоню няне, и она даёт мне полный отчёт о том, как они провели день.
Уроки жизни
– Когда вы играли в хоккей, у вас была очень насыщенная жизнь – вы жили в Америке…
– Моя прошлая жизнь – дискотеки, девушки – настолько пустая жизнь, это так далеко от Бога!
– Это был необходимый путь или его можно было избежать?
– Его невозможно было избежать. Господь повёл меня по нему, показал мне его, дал мне определённую славу, деньги. В 2006 году, в восемнадцать лет я зарабатывал двадцать тысяч долларов, это большие деньги: тогда внедорожник стоил семьсот тысяч рублей, а я зарабатывал шестьсот в месяц. Это определённый опыт, и сейчас я на всё смотрю по-другому.
– Вы в Америке были уже воцерковлённым человеком, насколько там было сложно соблюдать православные ритуалы?
– Православные храмы там есть. Но возможность помолиться есть везде: если нет иконы, можно просто помолиться. Когда люди говорят, что они там были и там не очень воцерковлённое общество, нет православных храмов и поэтому они не молились, это отговорки.
Я улетал в Америку, оставляя здесь очень многое. Я служил в полиции, играл в хоккей, у меня была команда. И я сидел в Цюрихе и думал: зачем я туда лечу? Это был сложный выбор, меня пугали: дескать, Америка, люди не очень хорошие. Вы знаете, там очень много добрых, порядочных людей, которые мне оказывали всяческое содействие и помощь. Я понял простую истину: если ты правильный, нормальный человек и правильно живёшь, то тебе везде будут встречаться такие же люди. Если ты негодяй, везде будут негодяи. Это для меня главный урок Америки.
– Николай, что вы можете пожелать нашим читателям?
– Самое главное пожелание – придите к Богу, придите к вере. Путь сложный, путь непростой. Молитесь, делайте добрые дела, поставьте себе цель праведную и правильную, чтобы эта цель была – жить не ради себя. Попробуйте пожить для других, потому что мы заблуждаемся, думая «дайте мне, потом я отдам вам обратно». Начните с себя, отдайте что-то в этот мир, и вы увидите, что этот мир точно вам отдаст во сто крат больше того, что вы отдали ему.
