Сейчас многие, в том числе и на высшем уровне, говорят о гуманизации наказаний и мер пресечения, назначаемых осуждённым и подследственным. Камеру СИЗО для некоторых подозреваемых заменяют электронными браслетами или отсидкой в стенах собственной квартиры под домашним арестом.
Не меньше говорится и об отказе от исправительных учреждений лагерного типа. Их повсеместно хотят заменить обычными тюрьмами, устроенными по западному образцу и соответствующими европейским стандартам. Осуждённых планируется содержать не в бараках на сто человек, а в небольших камерах по несколько человек. Так будет лучше всем – и спецконтингенту, и сотрудникам тюрем.
Это отнюдь не означает, что осуждённые будут круглосуточно под замком. Они также будут работать, выходить на прогулки, иметь какой-то досуг. Камеры будут закрываться только на ночь.
В тюрьмах будущего будут действовать несколько типов режимов, кроме того, планируется создать колонии-поселения с обычным и усиленным наблюдением.
Наряду с этим...
На фоне тенденции к общему смягчению наказаний для осуждённых по нетяжким статьям есть и подвижки к ужесточению мер по отношению к тяжёлым. Например, недавно принятый Госдумой закон о химической кастрации педофилов и недопустимости вынесения им условных сроков в приговорах.
Нельзя забывать, что в местах лишения свободы на данный момент отбывают наказание не только воры и мошенники. Кроме них, там полно маньяков, убийц, бандитов, наркоторговцев со стажем. И самое страшное – спецконтингент молодеет. Осуждённые по тяжким и особо тяжким статьям составляют почти 80 процентов от общей численности. Более четверти отбывают наказания два и более раза и приговорены к длительным срокам.
Они могут негативно повлиять на тех, кто попал в тюрьму впервые, поэтому уже сейчас «тяжёлые» рецидивисты максимально отделяются от «первоходов». Смоленская область в этом плане не исключение.
Условная свобода
Новая концепция развития подразумевает не только глобальные перестройки мест лишения свободы и гуманизацию наказаний. Сейчас активно входят в практику так называемые социальные лифты для осуждённых. Их основной целью являются социализация осуждённого, профилактика повторных преступлений.
Эта эффективная система стимулов подталкивает спецконтингент к законопослушному поведению. Она позволяет заменить неотбытую часть наказания более мягким его видом, а то и совсем покинуть исправительное учреждение через условно-досрочное освобождение. Право на это осуждённый должен заслужить – его поведение оценивает специальная комиссия по целому списку критериев. Так, например, если кандидат на условно-досрочное освобождение неукоснительно соблюдает порядок отбытия наказания, не имеет замечаний и выговоров, регулярно занимается по программе психологической коррекции, имеет явное желание порвать с уголовным прошлым и не состоит в криминальных сообществах, то его просьба вполне может быть удовлетворена. При этом в зависимости от тяжести статьи он должен иметь за плечами не менее половины или двух третей отбытого наказания.
Если всё это (и многое другое) имеет место быть, то комиссия исправительного учреждения обычно выносит решения ходатайствовать перед судом об удовлетворении прошения осуждённого, и он вполне может выйти на свободу или перевестись на более мягкий режим содержания.
А как в реальной жизни?
Данная программа успешно реализуется и в исправительных учреждениях Смоленщины, в частности, в ИК №2, находящейся в Сафоновском районе, возле посёлка Вадино. Недавно туда приезжала комиссия, рассмотревшая прошения восьми кандидатов. Её возглавлял главный специалист юридического отдела аппарата уполномоченного по правам человека в Смоленской области Константин Тюрин (на снике), не понаслышке знающий все нюансы уголовно-исполнительной системы.
Справка «СГ»
ИК №2 – это колония строгого режима для осуждённых впервые. Она была основана в 1929 году как исправительно-трудовая колония общего режима. В годы Великой Отечественной войны колония была закрыта и вновь стала функционировать только в 1944 году.
Поначалу ИК не имела собственной производственной базы, осуждённые работали на строительстве самой зоны, а также на лесозаготовках. С течением времени в учреждении появилось лесообрабатывающее производство, а с 1946 года началось изготовление кирпича и гончарное производство.
В 1958 году в эксплуатацию введён химический цех, а с 60-х предприятие начинает специализироваться на металлообработке. Осуждённые производят гвозди, петли, бытовые и автомобильные радиаторы, цепи, сувениры, кабели. С 1996 года и по сей день работает швейный участок.
В сентябре 2005 года в колонии открылся филиал профессионального училища №76, где осуждённые могут получить профессии слесаря-ремонтника и слесаря-инструментальщика. В том же году организован участок по изготовлению черепицы и тротуарной плитки. В 2007 году в программу обучения добавлена специальность «швей-моторист».
С 2010 года заработал центр трудовой адаптации осуждённых.
Сейчас на территории ИК №2, помимо производственных площадей, есть средняя школа, ПТУ и филиал Современной гуманитарной академии. Также имеется музей Великой Отечественной войны и кафе для осуждённых, где они в качестве поощрения могут провести время со своими родственниками. В данное время в колонии отбывают наказание около 1200 осуждённых, большинство – по тяжёлым статьям.
На примере работы комиссии в ИК №2 можно получить общее представление о реализации программы социальных лифтов. В комиссию вошли сотрудники колонии из разных отделов, представители общественных наблюдательных комиссий, органов государственной власти и духовенства.
На повестке дня в этот раз было восемь прошений. Восемь человек, серьёзно преступивших закон, восемь кандидатов на дальнейшее исправление.
Основные статьи, по которым они осуждены, – это ст. 105 ч. 1 («Убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку»), ст. 111 ч. 4 («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее за собой смерть потерпевшего») и ст. 228 («Незаконные приобретение, хранение, сбыт, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов»). Абсолютное большинство кандидатов – молодёжь. Самый младший – 1986 года рождения. Это наглядный пример того, что состав спецконтингента значительно омолодился. Почти все убийства совершены в нетрезвом виде.
Сроки за эти преступления – немалые. Но даже такие осуждённые с учётом того, что они отбывают наказание впервые, имеют право на условно-досрочное освобождение и другие гуманные меры по отношению к ним.
Судьбы у всех кандидатов разные, просьбы – тоже. Кто-то хочет досрочно выйти на свободу, другие – перевестись на облегчённые условия содержания, третьи – отбывать оставшуюся часть наказания в колонии-поселении.
Комиссия внимательно ознакомилась с личным делом каждого из претендентов. Большинство прошений было удовлетворено. Но это не последняя инстанция. Максимум, что обещают осуждённому, – ходатайствовать об удовлетворении его просьбы в суде, за которым последнее, решающее слово. Немало случаев, когда одобренному комиссией осуждённому суд отказывает, а есть и прямо противоположные эпизоды.
Все, кто хочет пойти на УДО, на заданный им вопрос: «Что намерены делать на воле?» – в один голос утверждают, что будут работать, устраивать свою жизнь, вести законопослушный образ жизни. У кого-то по ту сторону забора есть жёны и дети, а кому-то поначалу придётся полагаться лишь на собственные силы или немногочисленных дальних родственников. Как сложится их судьба в дальнейшем, не знает никто, они сами будут её строить. Чтобы опять не угодить за решётку, им придётся доказать, что они заслужили вновь жить в обществе людей. Не зря освобождение называется именно условно-досрочным. Куда унесёт их социальный лифт? Будем надеяться, что не вниз.
