Как живёшь, Жанвиль?
Смоленская топонимика – вещь особая, никогда не знаешь, деревенька с какими названием раскинулась за поворотом. Глядя в окно автобуса или автомобиля, можно увидеть указатели с надписями «Блинные Кучи» или «Еськово». За каждым названием кроется история, порой уже полузабытая или покрытая амальгамой народных фантазий или легенд. Одна из деревень, название которой невольно приковывает к себе внимание, особенно в свете года Франции в России, – Жанвиль. Возможно, не один автомобилист, проезжавший мимо Хиславичей, бросал недоумевающие взгляды на дорожный указатель, не без оснований задаваясь вопросом, откуда в смоленской глубине, на самой границе с Белоруссией, деревня со столь экзотичным названием. Корреспондент «Смоленской газеты» решил выяснить, что представляет собой Жанвиль и как живут жанвильцы.По пути в Жанвиль
Цель моего путешествия расположена километрах в тридцати от Хиславичей. Автобус сюда ходит три раза в неделю. Подстраиваться под расписание нет смысла – лучше ехать на автомобиле. Путь не близкий и не далёкий. Однообразное чередование волнистых, укутанных в снежный саван полей и зябнущих перелесков навевает дремоту. Кое-где мелькают остовы полуразрушенных заводов и пришедших в упадок агрокомплексов. Самый примечательный «мастодонт» – бывший льнокомбинат. «Один из крупнейших в СССР, – говорит мой спутник, фотограф, майор милиции Валерий Цыркунов. – Он появился в перестроечные годы. Несколько миллионов вложили. По тем временам баснословные деньги. Здесь применялась современная технология обработки льна. Она-то и сыграла с комбинатом злую шутку. Лён дозревал не в поле, а в специальных установках. Почему этого не предусмотрели раньше, непонятно, но качество льна оказалось настолько низким, что использовать его можно было только для производства чехлов, но никак не одежды. Два года помаялись и законсервировали завод».
В объятьях крепких Гименея
Заснеженная дорога сужается, зажатая между плотными рядами заиндевевших разлапистых елей, и в туманной дымке проступает на взгорке деревушка: вот он, Жанвиль! Безлюдье – первое, что бросается в глаза. Оно тем более странно, что деревня, по нынешним меркам, немаленькая – более тридцати дворов, есть здесь и школа, и дом культуры, и сельхозкооператив. За несколько часов, что мы провели в Жанвиле, на глаз нам попалось не более десяти человек.
Главным досуговым центром Жанвиля является Дом культуры. Пустует он крайне редко. Два-три раза в месяц здесь проходят фестивали, тематические встречи, театральные представления, дискотеки. Самые частые гости деревенского клуба – дети и пенсионеры. Из 206 жанвильцев – 32 ребёнка в возрасте до 16 лет. Как призналась Галина Борисова, более четверти века руководящая Домом культуры, самым трогательным праздником, прошедшим в последнее время в Жанвиле, оказался День семьи, где секретами супружеского долголетия поделились с молодёжью жанвильцы, состоящие в браке более 50 лет. Таких семейных пар в деревне пять.
Несколько слов об этимологии
Галина Борисова едва ли не единственный человек, который умеет внятно объяснить, почему русская деревенька получила иноязычное название. Подлинную, документально подтверждённую историю «крещения» Жанвиля никто не знает. Есть две версии, одна – поэтичная, овеянная дымкой легенд, другая – прозаичная, по-деревенски приземлённая. Рассказывают, что студёной зимой 1812 года раненого солдата наполеоновской армии приютили сердобольные крестьяне. Французский вояка был, видимо, низкого происхождения, может быть, сам крестьянин. К деревенскому быту ему было не привыкать, вот он и остался жить среди спасших его от смерти русских крестьян. «Жанвиль» с французского переводится как «Ивангород». Скорее всего, то была фамилия невольного эмигранта, для которого Россия стала второй родиной. Так как французов нечасто встретишь в русских селениях, деревню и стали называть Жанвилем.
Эту красивую версию поддержал бывший депутат Государственной Думы и поэт Анатолий Лукьянов. Его перу принадлежит стихотворение, в котором туманная история Жанвиля обрастает романтичными подробностями. Галина Борисова с жаром декламирует строки, воспевающие её малую родину.
По другой версии, Жанвиль – претерпевшее ряд фонетических изменений слово «Жавинка». Именно так называют русскую деревню белорусы. Местность здесь болотистая, и в лесах растёт много ежевики, или, по-белорусски, жавины. От названия ягоды и происходит название деревни, в окрестностях которой крестьяне собирали и собирают лесную ягоду.
Обе версии имеют право на существование. По крайней мере, до тех пор, пока лингвисты и краеведы не установят точной этимологии.
Не стоит село без … председателя
Прощаясь с нами, Галина Борисова бросила примечательную фразу: «Пока в Жанвиле есть хозяйство и школа, деревня будет жить».
Жанвильскую школу вы едва отличите от деревенского дома. И если бы не группка детей, с ранцами на перевес шагающая из альма-матер, понять, где молодые жанвильцы получают среднее образование, было бы невозможно. Школа – три одноэтажных строения. Учеников здесь не многим меньше, чем учителей. Но закрывать школу не собираются: в каждой параллели есть хотя бы по одному-два воспитанника.
По сравнению с другими деревнями Хиславичского района, в Жанвиле отмечен рост рождаемости. Без иллюзий, с опаской, но люди заглядывают в будущее и видят там не одну пустоту. Как же удалось небольшой деревушке, находящейся вдали от крупных городов, пережить развал сельского хозяйства? Почему люди не подались в город? Что удерживает их в деревне? Ответ на эти вопросы – Михаил Зыков. Благодаря его практической смётке, хозяйственности и управленческим умениям сельскохозяйственный кооператив «Звезда» избежал участи многих приказавших долго жить хиславичских агропредприятий. В заслугу председателю можно поставить то, что он не разбазарил парк сельхозтехники, доставшейся хозяйству в наследство от советских времён. Все комбайны и тракторы на ходу. Они обрабатывают 850 гектаров земли, на которой выращивается силос и овёс для коров, быков и телят. «Звезда» производит молоко и мясо. Надои – самые высокие в Хиславичском районе (с одной коровы 3 тыс. литров молока в год). Но самое важное – в другом: на ферме работает 55 человек, т.е. практически всё трудоспособное население Жанвиля. Средняя зарплата – 10 тыс. рублей. Люди держатся за работу, потому что найти другое место, не уезжая из деревни, практически невозможно.
Проблем у Михаила Зыкова много. Одну из них вполне по силам решить местным властям. Ежегодно кабаны вытаптывают до трети посевов овса и силоса, но никаких шагов к сокращению популяции диких животных не предпринимается.
Один за всех
Николай Карпович Стёпкин – единственный в округе ветеран Великой Отечественной, который ещё остался в живых. Он один из тех, кто живёт вместе с супругой более полувека. Его регулярно приглашают в Дом культуры на патриотические вечера, где солдат, прошедший рядовым от Белоруссии до Чехословакии, охотно делится с молодым поколением своими воспоминаниями. А вспомнить есть о чём: как ходил в разведку, как участвовал в прорыве обороны противника на 3-м Белорусском фронте, как уцелел после двух тяжёлых ранений и пришёл в себя после паралича, как освобождал Польшу, Германию, Чехословакию и встретил Победу под Прагой.
Николай Карпович – трогательный человек. Он рисует, пишет стихи, мемуары. Их накопилось столько, что впору издавать отдельной книгой.
Покидая Жанвиль, я видел сквозь замёрзшее стекло автомобиля летучий дым, вырывавшийся из печных труб над домами. Деревенская жизнь текла своим чередом. Люди топили дома, бани, чистили снег во дворе. А в моей памяти оставалась тишина, совершенно непривычная и немного неуютная для городского жителя, но создающая впечатление умиротворенности, патриархальной неспешности, чего-то родного, но безумно далёкого и неминуемо уходящего в даль прошлого.
