Красатинская трагедия
Эта жуткая драма разыгралась летним днём 16 июля 1960 года на одном из сенокосных лугов тогдашнего колхоза «Восход» Монастырщинского района.Тот день для жителей небольшой деревушки с очень трогательным и поэтичным названием Красатинка разделил их судьбы на две части: до и после него. Ничто не предвещало беды, никто не мог и подумать, что для тринадцати жителей деревни день станет в их жизни последним.
Сенокос в Лопатинке
Все спешили по делам. Основная масса – на сенокос. Сенозаготовка проходила в низко расположенной долине, именуемой здесь Лопатинкой. Место это среди местных жителей всегда слыло дрянным. Если тут кто-то буксовал на машине, то выбирался только с помощью трактора; если вдруг с этих круч кого-то понесла лошадь, то так, что и костей не соберёшь. Всякий путник старался как можно быстрее миновать эту лощину.
Двадцать два жителя деревни отправились после полудня класть там стог из скошенной и уже высохшей травы. Работа кипела. Да иначе и быть не могло. Сенокос – горячая пора у крестьян.
В ту пору о технике, что мы сейчас видим на полях, даже и мечтать не могли. Любой труд требовал физических усилий. Скошенную, а затем высушенную траву вручную грузили на лошадиные повозки, подвозили и с них подавали на стог. Клались стога такими высокими и огромными, что сена в них вмещалось не менее десяти тонн.
Особо опытные из числа колхозников-старожилов всегда находились на стогу, поскольку сено надо было уложить так, чтобы никакой силы ветер не смог унести даже клочка и чтобы дождь ему тоже был нипочём. Самым ответственным этапом было завершение стога – без хорошо сформированного верха, можно сказать – крыши, стог и стогом-то не считался.
Два ненастья
Финал работы был уже близок. А потому не сразу обратили внимание на тучу, что исподволь подкрадывалась из-за холма. И только когда засверкали молнии да послышались далёкие раскаты грома, заволновались, что не успеют завершить стог. А тогда вся работа, что называется, насмарку.
Стали ещё усерднее поторапливаться. Но вдруг загремело с противоположной стороны. Вопреки всем ветрам навстречу одной двигалась другая такая же свинцово-чёрная туча. Два ненастья шли навстречу друг другу. Да так, что гнулись и трещали деревья в берёзовой роще неподалёку.
И в этом надвигающемся аду люди продолжали работать: никто не смел покинуть поле. Надеялись, что ненастье пройдёт стороной, гонимое шквалом. Но буря наступала. Пошёл сильный дождь, а гром, кажется, бил прямо у них над головами. И молнии, как огромные, начищенные до ослепительного блеска клинки, вонзались в землю.
Роковое убежище
В поисках спасения от этого кошмара люди кинулись искать убежище. Но никто не паниковал. Кто-то забрался под воз с сеном, кто-то решил добираться до дома пешком – правда, таких отважных оказалось немного. Но сейчас можно с уверенностью говорить, что в той ситуации это было очень правильным и, может быть, единственно верным решением.
Большинство же спрятались под стогом, стараясь как можно глубже в него зарыться, спасаясь от беспощадно хлеставшего дождя. Прижавшись друг к другу и затаив дыхание, они вслушивались в удары грома.
Среди тех, кто работал в поле, были и совсем юные. Например, Володя Кузьмин, которому и было-то на тот момент около четырнадцати лет. Старшее поколение знает, что тогда, в пору заготовки сена и силоса, мальчишки-школьники очень ловко управляли лошадьми, и труд их был ох как кстати. Рабочих рук на этой страде всегда не хватало. Трудились все, от мала до велика. Самому старшему было около семидесяти.
Непогода неистовствовала. Когда две тучи совсем близко подошли друг к другу, стало не по времени темно, дождь вперемежку с градом мощной волной ударил по моим землякам. Они стали глубже зарываться в еще не успевший как следует слежаться стог, только бы спрятаться от этого ужаса.
И тут на какое-то мгновение гром стих, совсем неожиданно выглянуло солнце, образовав между двумя тучами необычно розового цвета просвет. И тут же, после минутной паузы, сверкнуло – будто тысячи солнц загорелись. Ударил гром, да так, что, казалось, вздрогнула земля и закачались холмы.
Непоправимое...
Наравне со всеми в поле трудились шестнадцатилетние Тамара Аралова, Татьяна Блинова, Нина Кузьмина, Женя Андреенкова и Галя Лисенкова. Солнце клонилось к закату, было около семи часов. Они уже мечтали о том, что сейчас вернутся домой и после работы отправятся на танцы – был субботний день.
Три девушки – Тамара, Галя и Женя – находились по другую сторону небольшой речушки, что делила луг на две части. Когда пошёл дождь, перешедший затем в ливень, этот ручей мгновенно превратился в клокочущую реку; оставаться здесь, вдали от своих, было и страшно, и опасно. Вплавь преодолев поток, они бежали под проливным дождём к стогу, где уже почти все и находились. Не думали эти хрупкие девчонки, что плывут и бегут в холодные объятия смерти. Две из них, кроме Тамары, как ни горько об этом писать, сели под стог. Две других – Татьяна Блинова и Нина Кузьмина – уже находились под стогом, Тамару же на несколько секунд, к её счастью, окликнул отец, и она не успела там оказаться.
...Пётр Константинович Горохов едва успел дойти до дому, как за его спиной раздался такой грохот, какого он не слышал до этого момента и, как он признался, не слышал и потом, прожив уже 84 года. Он почувствовал: что-то случилось там, на лугу. И стремглав побежал обратно. А когда увидел мчащуюся ему навстречу обезумевшую лошадь с хомутом на шее и с передком от телеги, едва не лишился рассудка. «Только не это!» – то ли просил, то ли молил он кого-то.
Дождь постепенно стал утихать, гром прекратился, молний тоже не стало видно. Казалось, там, наверху, кто-то понял: сотворил непоправимое – и, ужаснувшись содеянному, замолчал.
Первым, кто понял весь ужас происшедшего, был один из старожилов колхоза, авторитетный и уважаемый человек Марк Иванович Шатунов, в самый последний момент, перед тем ударом молнии, подъехавший к стогу с повозкой сена. Это его лошадь от грома небесного так рванула с места, что от телеги ничего не осталось.
Возле стога никого не было; ему подумалось, что все покинули выкос и ушли домой. И вдруг он услышал душераздирающий крик своей внучки Тамары. В момент ослепительной молнии она почувствовала на своём теле падающие на неё откуда-то с высоты огненные, как ей показалось, горошины, что страшно больно жгли. Тамару пронзила сильнейшая боль, как будто она взялась за оголённые электрические провода, после чего кожа на руках и ногах приобрела неестественно жёлтый безжизненный цвет. Очевидно, разряд прошил её тело, оставив страдания и боль на всю жизнь.
...Зинаида Андреевна Горохова, бывшая на седьмом месяце беременности, укрывалась под возом с сеном, что стоял совсем рядом со стогом. Спасаясь от бесчинства природы, опустила как можно ниже свисавшие с повозки охапки травы. Одновременно с ослепившим светом молнии она ощутила жутчайшую боль во всём теле. Ей показалось, что она окаменела. Пытаясь защитить своего будущего ребенка, скрестила руки на животе. И в это же мгновение на её ноги упала сражённая наповал лошадь, что находилась рядом с телегой. Это потом она увидела: всё её тело было мелко иссечено, будто кто-то стрелял в неё из ружья мелкой дробью...
Беда пришла в каждый дом
Стог, где спрятались почти все, кто тогда работал в поле, уже полыхал: молния ударила прямо в него. Шансов на спасение практически не было. Погибли тринадцать человек.
Погибли супруги Соболевы – Артём и Анна. Без папы и мамы остались четверо детей.
У Ивана Ивановича Блинова, удивительно доброго и талантливого педагога, моего первого учителя, очень известного и уважаемого человека, гроза забрала жену Прасковью Андреевну, оставив без матери семерых дочерей и сыновей. Самому младшему из них было два годика, старшей, Татьяне, – около шестнадцати; она каким-то чудом уцелела, находясь под стогом между двумя односельчанами Иваном Титовичем Андреенковым и Юрой Гнидкиным, только что женившимся девятнадцатилетним парнем. Оба они погибли.
Погибли под стогом и девчушки Нина, Женя и Галя, оказавшись там в самые последние секунды перед этим ударом.
Мама Нины Фёкла Кузьмина тоже разделила с ней горькую участь.
Погиб Семен Савочкин вместе со своей дочерью Пелагеей.
У Ефросиньи Васильевны Мурашкиной в этот день не стало свёкра, Федора Мурашкина, и родной сестры Гали. Ефросинья Васильевна Мурашкина – одна из тех, кто тоже укрывался под стогом. И до сих пор не понимает, какое чудо её спасло. У неё было повреждено лицо и рот, да так, что какое-то время она с трудом могла говорить – язык и губы были как не свои.
Этот день стал последним для скромной и тихой женщины – Татьяны Левченковой.
Беда пришла в каждый дом, разрушив планы, поломав судьбы и почти наполовину опустошив деревню.
Версия катастрофы
Общаясь с очевидцами трагедии, читая литературу светил науки о грозовых аномалиях, пытаюсь понять, что же тогда произошло в небе над Лопатинкой? Что за беспощадная сила властвовала там? Точного ответа на этот вопрос, наверное, не даст никто. Можно только предполагать. Моя версия основывается на свидетельствах очевидцев. Все, кто находился под стогом и выжил, утверждают, что в тот момент наблюдали грозовой удар, последовавший сразу же за ослепительно яркой молнией. И в эту секунду на них посыпалось множество искрящихся огней. Все они тоже чётко видели, как над ними сошлись две огромные иссиня-черные тучи.
Возможно, что два грозовых разряда мощнейшей силы, исходящие от разных облаков, выбрали своей мишенью злополучный стог как самый высокий объект в том месте. Они могли ударить по нему одновременно. Или попали друг в друга на какой-то небольшой высоте. Более мощный, нейтрализовав слабый, прямиком шёл на стог, а поражённый рассыпался и продолжал путь к земле горящим дождём с искрами. Отсюда и ожоги, и те следы на теле, что обнаружила у себя Зинаида Андреевна Горохова. Учёные, изучающие эти проблемы, говорят, что это чрезвычайно редкое, но вполне реальное явление.
Людей забыли...
Погибших похоронили в братской могиле на кладбище в Мигновичах. Горючими слезами заливалась вся округа: такой трагедии не помнили со времён войны. Деревня рыдала долгое время и после похорон.
Можно ли было людям, в тот день попавшим в беду, как-то помочь? Вряд ли. Но…
Люди погибли, как написано на гранитном обелиске, что установлен на их братской могиле, «во время сельскохозяйственных работ». Но почему оказались забыты? Как, например, можно было забыть Марка Ивановича Шатунова, который вытаскивал людей из горящего стога? А тех, что погибли?
Только спустя 20 лет после трагедии, в 1980 году, стараниями одного из председателей правления колхоза Виталия Яковлевича Лыскова на братской могиле был установлен памятный знак!
Тамара Аралова, одна из девчонок, что чудом осталась в живых, звания «Ветеран труда» вынуждена была добиваться через суд...
Монастырщинский район в 2012 году отметил своё 80-летие. Петр Константинович Горохов старше его на четыре года. Другие свидетели этой трагедии почти его ровесники. Они – живая история, люди из легенды, не побоюсь этого слова. Но о них никто даже не вспомнил!
В Красатинке сегодня живут Ефросинья Васильевна Мурашкина, Зинаида Андреевна Горохова и Пётр Константинович Горохов, пережившие ту жуткую трагедию. Всё! После 16 июля 1960 года Касатинка начала постепенно умирать. Сегодня к ней и дороги-то нормальной нет…
Но беда, случившаяся более полувека назад, по-прежнему не даёт покоя людям. Она останется в памяти навсегда.
